Кощеевич и война

Глава тринадцатая Идти до конца

Когда их в очередной раз вывели из темницы, Яромир буднично подумал: «Опять на казнь… Да сколько можно?» За эти дни он успел уже столько раз проститься с жизнью, что теперь ему стало почти всё равно.

Но сегодня царь придумал что-то новенькое. Их с Радосветом под конвоем сопроводили в баню, попарили, вычесали из волос солому и колтуны. Потом принесли чистую одежду — царевичу нарядную, Яромиру просто удобную — и развели их по разным покоям с решётками на окнах, но зато с нормальной постелью. Надо ли говорить, что Яромир сразу упал на подушки и заснул мёртвым сном? Ведь кто знал, не последняя ли это возможность по-человечески выспаться перед тем, как придёт пора помирать?

Жаль было только, что с царевичем теперь не поговорить… Впрочем, разлучили их ненадолго. Уже наутро, едва пропели петухи, узника грубо растолкал Мрак:

— Вставай, лежебока! Царь велел отправляться.

— Куда? — Яромир не ждал, что ему ответят, поэтому спросил больше для порядку.

— А это не твоего ума дело, — Мрак брякнул подносом о стол. — Далече.

Что это? Завтрак? Краюха чёрствого хлеба и стакан… даже не воды, а молока. На вид — вполне свежего, только сегодня из реки набрали. А киселя пожадничали. Ну да ладно. Всё лучше, чем ничего.

После длительной голодовки Яромир не стал набрасываться на еду. Молоко выпил, а хлеб только пару раз укусил, остальное положил в карман: пригодится. Главное, чтобы хватило сил держаться на ногах.

Мрак связал ему руки и вывел во двор, где уже запрягали лошадей. Царевич уже сидел верхом, он встретил друга улыбкой:

— Доброе утро.

— Угу, доброе, — буркнул в ответ Яромир.

И как только Радосвету хватает сил улыбаться?

— Весьмира выменивать поедем, — шёпотом сообщил царевич, когда Яромир подошёл ближе. Так вот почему его глаза светятся надеждой!

— Почему мы?

— Таково условие Кощеевича. С отцом, сказал, говорить не будет. А со мной — будет.

— Подозрительно это… — Яромир огляделся. Эх, вскочить бы сейчас на коня позади Радосвета да как дать шенкелей! Но молодцы Мрака окружали их плотным кольцом. Уйти не позволят. По крайней мере, сейчас. — Может, выедем в поле, а там…

Договаривать было опасно, но Радосвет и без того всё понял: мотнул кудрявой головой:

— Сперва вызволим Весьмира.

— Эй, вы двое! А ну молчать! — рявкнул какой-то лучник.

Яромир сперва хотел огрызнуться — да кто такой этот мужлан, чтобы им с царевичем рты затыкать?! Уже набрал воздуха… и так же шумно выдохнул:

— Царь?…

Да, это был Ратибор, собственной персоной. Интересно, что за маскарад он устроил?

Между лопаток больно ткнулось древко алебарды, и Яромир, опомнившись, поклонился.

— Вот то-то. — Царь со ступеньки взобрался на коня. — Полезай в сани. Твоё дело ехать молча. Вопросов не задавать. И следить, чтобы царевич с лошади не упал. А коли он попробует удрать — тебя Мрак сразу же прирежет.

Сказано это было, разумеется, для Радосвета. Выходит, Яромир тут просто заложник? Незавидная участь. Даже обидная — ведь он ради царевича, не раздумывая, пожертвовал бы собой. Только Радосвет на это не пойдёт. Однако есть и хорошая новость. Если им пришлось сделать заложником Яромира, значит, ни Таисью, ни её дочку Аннушку царские ищейки не нашли…

Яромир только сейчас заметил, что царевич с трудом держится в седле. Его вон даже ремнями прикрутили для пущей надёжности… Что ж, оберегать друга и государя ему не впервой. Всю жизнь, почитай, только этим и занимался. Уж как-нибудь успеет подхватить, если тот в самом деле начнёт падать.

До самого выезда отряда из Светелграда Яромир больше не проронил ни слова.

По повелению царя ворота открыли, и отряд, состоявший из трёх десятков всадников, направился на юго-восток. Он мог бы двигаться быстрее, если бы не двое саней, доверху нагруженные добром. Нетрудно было догадаться, что на них везут выкуп за Весьмира. Как ни бушевал Ратибор, а смотри ж ты, расщедрился!

Может, и к лучшему, что кони идут шагом, подумал Яромир. Если даже его мутит от голода и лишений, то царевичу, небось, ещё хуже. Бледный, как мел, но спину держит прямо. Порой только сжимает зубы так, что на скулах ходят желваки. Ох, сомлеет ведь, но не пожалуется.

Путешествие Яромиру быстро наскучило. Кругом, куда ни глянь, простиралось снежное безмолвие. Даже звериных следов не видать. К скрипу саней он быстро привык, а мерное покачивание усыпляло. Но спать было нельзя. Это путешествие могло оказаться их последним шансом вырваться на свободу. Яромир не сомневался: они до сих пор живы лишь потому, что это выгодно Ратибору. Однако всё может измениться в любой миг, и тогда казнь из потешной станет настоящей.

На привале он, улучив момент, подошёл к воительнице Отраде, которая сопровождала отряд. Её Яромир помнил с детства. Воительница была близкой подругой чародея Весьмира и тоже порой перечила царю, не раз уходила в изгнание, но всегда возвращалась вместе с Весьмиром.

— Беспокоишься за друга?

— Как и ты, — пожала плечами Отрада. Мол, зачем спрашиваешь очевидное?

— Царь не хотел платить за Весьмира выкуп, а теперь вдруг переменил мнение. Тебе не кажется, что тут есть какой-то подвох?

— Уверена, что есть.

Воительница поворошила палкой костёр.

— В случае чего можешь рассчитывать на нас. — Яромир на всякий случай понизил голос до шёпота. — Пока мы на свободе…

— Буду иметь в виду.

Отрада явно была не расположена к беседам. Яромир даже счёл бы, что воительница настроена враждебно, если бы она вдруг не шепнула в ответ:

— В первую очередь думай о царевиче — его спасай. Я подсоблю, если выдастся возможность. — И уже более громко и грубо добавила: — Я с предателями не разговариваю. Поди прочь!

Яромир отошёл, но в сердце его затеплилась надежда. Поддержка такой могучей воительницы, как Отрада, дорогого стоила.

Когда отряд прибыл на место встречи, к Медовому озеру, Мрак самолично развязал Яромиру руки и буркнул:

— Только без глупостей. Мы наготове. Шаг в сторону, и царевич останется калекой. Да и ты даже не надейся на быструю смерть, ясно тебе? — Отвечать не хотелось, но Мрак настаивал: — Понял меня? Твоё дело — держать коня и ни во что не вмешиваться.

Яромир коротко кивнул.

С Радосвета тоже сняли ремни: видимо, чтобы враг не заподозрил, что царевич тут не по своей воле. Молодцы из дружины Ратибора обступили их с двух сторон. Можно было подумать, что от Кощеевича охраняют. Но, признаться, Яромир лучше бы с Лютогором вышел в чисто поле один на один, чем стоять среди своих, которые уже давно не свои.

— Мне придётся говорить. — Голос Радосвета дрогнул: то ли от неуверенности, то ли от холода.

Самому Яромиру было даже жарко, несмотря на пронизывающий ветер. Кровь прилила к щекам, стучала в висках.

— Ты справишься. — Он взял коня царевича под уздцы. — А потом мы сбежим.

Радосвет ему, конечно, не поверил:

— Твоими бы устами да мёд пить.

Ещё бы! Расклад сил явно не в их пользу. А когда явятся Лютогоровы посланники, ждать подвоха придётся ещё и с той стороны. Вот что значит попасть между двух огней!

И всё же когда вдалеке показались навьи всадники (кажись, без упырей и мертвяков, уф), Яромир испытал облегчение. Словно лопнул мыльный пузырь с тревогой, вернулись сосредоточенность и собранность, а все чувства обострились, как часто бывает перед боем. Не хватало только верного меча в руке.

Пока Радосвет переговаривался с навьим посланником, Яромир изучал врага и думал: а Лютогор-то, выходит, такой же трус, как и Ратибор. То ли вообще не явился, то ли тоже под личиной скрывается. Воздух едва слышно потрескивал: такое случается, когда в одном месте собирается много мощных оберегов.

Яромир всё пытался поймать взгляд Весьмира, как-то намекнуть ему, что не из одних вражеских рук в другие его передают, что есть ещё и союзники. Но чародей на него так ни разу и не посмотрел. Зато весь подобрался, когда сани с добром тронулись в сторону навьего отряда. И Яромир не разумом, а, скорее, воинским чутьём понял: сейчас что-то будет!

То, как легко Мрак захватил вражьего посланника, вызвало у Яромира нервный смешок. Ловко, ничего не скажешь. Да только вот бесчестно. Впрочем, чего ещё ждать от царских прихвостней? Эти люди, не достойные называться дивьими, стоили навьих. После пришло узнавание: посланник был хромым, хотя и тщательно пытался это скрыть. А ещё приметная белая прядь в чёрных как смоль волосах — да это же сам Май, советник Кощеевича!

Радосвет подтвердил его догадку:

— Мрак, ты спятил? Немедленно отпусти советника!

Но тот только крепче прижал нож к горлу заложника. А ведь Мрак не мог не знать, с кем имеет дело. Значит, вдвойне негодяй: решил помериться силами с калекой.

Из вражеского отряда вперёд выехала девица. И куда прёт, дурёха? С конём, что ли, не сладила?

— Назад! — рявкнул на неё советник Май.

Другая навка — та, что осматривала сани, — бросилась всаднице наперерез. Но прежде, чем она успела подбежать, та заговорила:

— Отпусти его — и забирай своё добро.

Голос был мужской. Ну и ну, не девица, значит!

Пока Яромир хлопал глазами, царевич уже опомнился:

— Ты кто таков?

Лжедевица сорвала с лица шарф.

— Догадайся! Или так узнаешь? Давно не виделись, волчонок.

На плечо всадника камнем с неба упала ворона и каркнула:

— Что ты твор-ришь, дур-рень?

Но Лютогор смахнул надоедливую птицу. Да, не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться — это он. Тот, кого боятся и ненавидят все дивьи люди. Радосвет явно узнал негодяя. Но и Ратибор тоже.

В воздухе просвистела одинокая стрела — кто-то из дивьих лучников не выдержал, спустил тетиву.

Лютогор, явно рисуясь, поймал стрелу рукой и отбросил в снег.

— Без приказа не стрелять! — рявкнул Яснозор, но было поздно.

Послышались сухие щелчки и снова свист, на этот раз уже многоголосый. Но Кощеевич выставил ладони вперёд, словно невидимый щит, и стрелы не достигли цели. Все, кроме одной. Той, что вонзилась в плечо Мая. Советник дёрнулся, а Мрак — вот дурень! — вместо того чтобы ослабить хватку, полоснул заложника ножом по горлу. Тот издал булькающий звук. На снег хлынула кровь.

Кощеевич взревел, словно раненый зверь. А Яромир понял: вот она, возможность сбежать! И потащил коня царевича в сторону, за спину Отрады. Через мгновение дивий и навий отряды набросились друг на друга, обнажив клинки. Кто-то рванул за Яромиром, но Отрада, преградив путь, рявкнула:

— Куда прёшь? Дезертировать вздумал?!

Вояка, охнув, сдал назад. Зато другие начали оглядываться. Яромир сообразил: нужно заклинание, чтобы отвести глаза. Он знал такое от матери и сам пару раз пробовал. Раньше получалось, но в спокойной обстановке. Эх, была не была! Он зашептал слова чар, надеясь, что ничего не перепутает. И — слава богам — удалось! Их с царевичем вдруг укутал густой туман, и все, кто смотрел в их сторону, отвернулись. На берегу озера закипел бой.

— Беги один, — вдруг сказал Радосвет и в следующий миг рухнул с коня.

Яромир подхватил обессилевшего друга, но и сам не удержался на ослабевших ногах. Они вдвоём покатились в снег. Глупый конь шарахнулся в сторону и, задрав хвост, помчался по полю.