Волчье золото 2

Эпилог.

Утро не предвещало беды. Несмотря на то, что проснулась я с тяжелой головой. Открыв глаза еще десять минут тупо пялилась в потолок. Воспоминания, что открыл для меня царевич, плотно устроились. Если сначала казалось, что в меня хлынул поток форм и образов, то теперь эти картинки плавно текли в мыслях. Первым делом вспомнились родители. Как мы жили вместе. Их лица и голоса. Всё чему они меня учили и в какие игры мы играли. Каждый прожитый с ними день.

Я бы наверняка заплакала, но заметила еще одну странность. Воспоминания о родных теплые, но не терзали душу. Да и остальные фрагменты, с днем убийства, пленом и лабораторией уже не вызывали такой жгучей боли. Словно я посмотрела очень грустный фильм. Или если бы эти события происходили двести лет назад. Полагаю это царевич так постарался? Я вынесла уроки из этих воспоминаний, но проснулась с чувством, что хочу жить заново. С чистого листа. К тому же вместе со всем потоком ко мне пришли знания о Севере, его обычаях и науках. Отец учил меня многому.

Верно. Пора открыться новому. Новой жизни. На губах появилась улыбка. Внизу, на кухне, слышался голос Влада. Я поспешила встать, быстренько сходила в душ и переоделась в кремовое длинное платье. Скорее хотелось увидеть его, рассказать, что я вспомнила. Узнать новости о том, чем закончился суд. Уже на лестнице остановилась, услышав, странную тему для разговора.

– Виталий Михайлович, я же не со зла так говорю. – Так этот тон голоса я знаю. Княжич так разговаривает, когда хочет убедить в чем-то собеседника. – Не прикасайтесь к шее и затылку. Не называйте её малышкой. Она терпеть не любит соленое. Если не ест какие-то продукты, лучше не заставляйте. Она очень боится пауков, так что вздумайте над этим смеяться. И главное не повышайте голос.

– Ты меня еще учить будешь, как с внучкой общаться? – Спросил хмуро дед. Он явно не в восторге от лекции.

Смешные какие. Но тут я задумалась: Влад так хорошо меня знает. Он ведь и сам соблюдал все эти правила. А он проделал неплохую работу, чтобы наладить наши отношения. Надо и мне постараться.

– Ты слушай, что тебе умный человек говорит, – на этот раз пробурчала бабушка. – К вечеру мы будем уже дома и только попробуй мне расстроить девочку своими солдатскими замашками. Я хочу, чтобы ей у нас было комфортно.

– Что это значит? – Спросила, обозрев всю троицу за кухонным столом. Вид был такой словно я застукала их за чем-то неприличным. – Мы едем к вам в гости?

– Не в гости. – Воевода и без того с плохим настроением, высказался сухо. – Ты как моя внучка будешь жить дома и это не обсуждается.

– Виття… – зашипела на него бабушка, пока до меня доходил смысл его фразы.

– А если я хочу остаться здесь, в Воронеже? – Даже волчица внутри напряглась. После приобретения воспоминаний, мы понимаем, весь менталитет и как важно познакомится с семьей. Но вот командовать нами не позволим. – Я согласна приехать погостить. Но я хочу остаться здесь.

– Солнце, не обижайся. – Владислав, встал из-за стола, подошел ближе. – Что плохого в том, чтобы пожить немного в нормальной семье? Познакомишься с родными, увидишь новые места.

– Ты меня бросаешь? – Спросила сипло. На глаза навернулись слезы. Почему он выгоняет меня? Я ему мешаю?

– Нет, нет, что ты. – С легкой паникой на лице быстро меня обнял. Привычно погладил по рукам. – Я тебя не оставлю, просто…

– Так! – Бабуля уперла руки в бока. – Вы мне сейчас совсем ребенка запутаете. Ну-ка, дорогая, пошли поговорим отдельно!

А хватка у жены воеводы железная. Она притащила меня на задний двор и кивнула на одну из лавочек. Скорее по инерции, я села на указанное место. Любовь Дмитриевна уместилась рядом. На её лице больше не светилось теплого веселья. Взгляд непроницаемый.

– Итак, ты хочешь остаться здесь? – Спросила после минутного молчания.

– Да. – Подхватив её интонацию, ответила я.

– И на какие средства ты собираешься тут жить? – Вскинула темную бровь.

– Насколько мне известно, по суду мне должна быть выплачена компенсация. – Я пожала плечом. – Поживу пока на эти деньги, пока хожу на курсы. Потом устроюсь на работу.

– Есть вещи, которым не научат ни на каких курсах. – Хорошо, хоть первую часть моего ответа она засчитала. Не понимаю почему я вообще должна оправдываться и спрашивать разрешения. – У каждой семьи есть свои секреты, в том числе и магические. Я, как женщина, научу тебя многому. Начиная от того, как жить в семье.

– В вашей семье? – Не удержавшись, фыркнула. – Знаешь, я тут много что вспомнила. Мои родители вполне хороший пример, как можно жить счастливо. А еще я помню, что вы не приняли мою маму и они были вынуждены жить во внешнем мире.

В зеленых глазах мелькнула боль. Помнится, мне исполнилось одиннадцать, когда я узнала правду. Спускалась ночью попить и услышала из кухни ругань. Мама человек взрывной. Она кричала, что не собирается возвращаться на Север, что папины родственники её не понимают и презирают. Сейчас, со стороны лет я понимаю, что она тоже во многом была неправа. Сама шла на конфликт, не принимая жизнь и правила новой родины. Отец привел маму в дом сразу, как вызволил из плена восточных. Но она не смогла жить с родней мужа и после очередной ссоры, жесткий воевода указал ей на дверь. Сын, вступившийся за жену, отправился туда же. Алексей не смог оставить любимую женщину и ушел с ней во внешний мир. А через несколько месяцев родилась я. С тех пор они не общались. Да, мама была неправа. Сложный, яркий характер не принимал нововведения, не терпел ущемления даже в мелочах, не хотела учиться и подстраиваться. И я в ряд ли смогу простить ей, что именно она разболтала место нашего нахождения. Молчание золото. Но только благодаря маме дома всегда было тепло, весело, пахло вкусной едой и звучал смех. Наверное, за эту легкость в общении и задор папа её и полюбил.

Бабушку я тоже могла понять. Она пыталась помочь невестке приспособиться к жизни хранителей. Научить пользоваться амулетами, раскрыть секреты семейных заговоров, объяснить, какую одежду лучше не носить на улице. Но каждая такая помощь воспринималась, как тирания свекрови. А суровый военный характер свекра только усугублял ситуацию.

И вот теперь видя боль в глазах бабушки мне на секунду стало стыдно. Она всё же потеряла сына. Но, что им мешало приезжать в гости? Созваниваться? Первыми сделать шаг на встречу.

– Хорошо, ты не желаешь быть частью нашей семьи. – Звенящее молчание первой нарушила она. – Но твое желание не отменяет того, что семья у тебя всё-таки есть. Нравится тебе это, или нет.

– Я не отказываюсь с вами общаться. – Она хорошо ко мне относилась и я не могу жестко поставить точку. – Но с чего вы взяли, что можете за меня решать?

– А на первый взгляд ты больше на отца похожа… – Женщина вздохнула. Убрала со лба прядь темных волос. – Мы с твоим дедом заплатили очень высокую цену за свою гордыню. Возможно, однажды ты сможешь увидеть в нас семью. А пока, давай поговорим о другом. Ты любишь княжича?

– Да. – Я прищурилась. Куда она клонит?

– И ты думаешь, сможешь стать ему достойной парой?

Теперь молчать пришлось мне. Нет, я так не считаю. Я понятия не имею, что должна делать княгиня.

– С воспоминаниями, к тебе вернулись основы. Малое, что мог дать тебе отец. – Женщина подсела ближе и взяла меня за руку. – Ты права, сама ты тоже справишься. Но это будет тяжелый и тернистый путь. Ты так юна, а хранители живут дольше, чем жители внешнего мира. Не лучше ли прийти к своему любимому лучшей версией себя? Быть способной помогать ему в делах и в жизни? Я не прошу тебя дать нам с дедушкой шанс. Но я прошу позволить нам дать ТЕБЕ знания. Дать тебе возможность узнать себя и мир.

Слова о том, что мне нужно постараться, чтобы помочь Владу, сработали. Сразу вспомнила, что он-то работал ради нас, подстраивался под меня. Значит и мне стоит. Да и чего лгать самой себе, мне тоже хотелось увидеть новые города, узнать места, где рос отец.

Я согласилась. Мы решили, что меня не отпустят в свободное плавание до тех пор, пока не получу диплом о средне-специальном образовании и что я могу приезжать к Владу в любой выходной. Домой мы возвращались вполне довольные друг другом.

Отъезд выдался спешным. Хоть дед и говорил, что у него накопились дела, я подозревала, они беспокоятся, что я передумаю. Оглянуться не успела, я снова в метро. Влад уверил, что он приедет в ближайшие выходные со всей компанией. Надо ведь отметить окончание расследования и начало новой жизни. По решению суда Иинг и многих других приговорили к смертной казни. А о большем я узнавать не стала. Также мне сообщили, что мне полагается компенсация в виде сколько-то процентов от имущества обвиняемого. Я не совсем поняла подсчет, но теперь я очень даже богатая леди. С открытым ртом узнала, что мне принадлежит остров, на котором я жила, внушительная сумма денег и какие-то там драгоценности. Дед уверил, что Северный банк всё заморозил до тех пор, пока я сама не решу как с этим поступить.

В Явлинск, а именно там жили мои родственники, пришлось ехать дольше чем до Старграда. На вокзале нас встретил Михаил Викторович Заславский, тот самый кметь, что приходил ко мне с Приказом. Как выяснилось, он старший сын дедушки. А значит мой дядя.

В пригородный район, где и проживало всё семейство мы попали ближе к вечеру. Узнала, что рода́ частенько живут в мини-поселках, так называемых родовых гнездах. Часто имеют общее дело. В тот же самый вечер я перезнакомилась практически со всей родней. Голова шла кругом от лиц и имен. Но, как ни странно, я почувствовала себя счастливой.

Перед сном, сидя на кровати, в моей новой комнате, я со странным спокойствием оглядывала обстановку. Именно в этой комнате когда-то жил мой отец. Бабушка, еще до моего приезда, сделала здесь ремонт для внучки. Мне было интересно разобрать коробки с вещами родителя, но я благодарна, что она изменила тут всё. Время идет. Мир не стоит на месте и нам тоже надо двигаться вперед.

Два года спустя.

Внутренне пританцовывая, я вышла из здания университета. Теплый ветер тут же обдул лицо. Ну и жара сегодня. Я улыбнулась – сильнее чем летнее солнце, сумочку жжет хрустящая синяя корочка. Чтож, отныне я педагог иностранных языков третей ступени. Мне еще нельзя преподавать детям, но я могу давать знания взрослым и даже студентам.

Сбежав с лестницы и не запутавшись в длинной зеленой юбке, я поспешила домой. В честь такого события, дома должен ждать праздничный ужин. Всего за два года получить степень дорогого стоит. Но я старалась. Днями и ночами штудировала книги, не пропустила ни одной лекции. Порой было тяжело, но я справилась. Сдала экстерном, такой силы была моя жажда.

Я рада, что смогла найти дело по вкусу. В свое время я расстраивалась, что все мои страдания оказались никому не нужны. Все лабораторные исследования уничтожены и получается я напрасно терпела опыты над собой. Но однажды я поняла, что у меня остался мой личный опыт, который может помочь другим.

Я забежала в малолетный трамвайчик и нашла себе место перед одним из огромных окон. Удачно быстро подошел мой номер.

Признаю, не всё шло гладко. Приходилось изучать многое одновременно, и на курсах, и дома, а еще как-то строить отношения с родней. С бабушкой мы нашли общий язык быстрее. А вот воевода упирался долго. Но и он в определенный момент сдался. Привел меня в Пороговый лес. Так называют кладбище. Дело в том, что хранители сжигают своих мертвых, а пепел закапывают в лесу, на участках, принадлежащих той или иной семье. Ходить там можно лишь по дорожкам. Так дед привел меня к участку их рода. Туда, где покоятся родители. Он долго рассказывал, как сожалел о своем упрямстве, как до сих пор не может прийти в себя. А в конце своей речи он заплакал. Суровый воевода плакал, и я не нашла ничего лучше, чем просто его обнять. Именно в тот момент, когда мы разделили нашу общую боль, отношения между нами пошли в гору. Крутой, как оказалось, мужик мой дед.