Когда наступает рассвет

1

Зима осталась позади. Домна по-прежнему жила у Ткачевых, работала на той же фабрике, бывала в рабочем клубе, недавно открывшемся у Нарвских ворот, учила новые песни.

Весна принесла много нового. На фабрике у них уже не было старых хозяев. Мастера заметно притихли. Новая рабоче-крестьянская власть издала декрет о передаче в руки народа фабрик, заводов, банков, железных дорог, всех богатств страны.

— Это наша революция, народная! — как-то раз, вернувшись из Смольного, сказал Домне Иван Петрович. — Теперь сами хозяева.

Все это наполняло сердце Домны настоящей большой радостью. И эти весенние дни ей казались необычно красивыми, светлыми, а жизнь дороже и желанней.

Теперь она смотрела как бы с высоты на жизнь и видела ее объемно и широко. Смотреть так научили ее Ткачев, фабричные друзья и весь революционный Петроград, к которому девушка из пармы успела прикипеть сердцем.

Но эта весна принесла Домне и неприятность. Не успела еще освободиться ото льда Нева, как закрылась фабрика, и девушка осталась без работы.

Найти работу в те дни было трудно. Почти везде закрывались фабрики и заводы. Не было ни топлива, ни сырья. У заводских ворот, на улицах, на вокзалах толкались люди, ищущие работу. Многие из рабочих начали покидать голодающий город, уезжали в деревню, к родственникам, где жизнь была полегче. В последнем письме сестра Анна просила Домну вернуться домой.

Домна получила письмо и от матери.

«…Стареть я стала, доченька золотая, — сообщала о невзгодах матери чья-то чужая рука. — Не зря говорится, если утреннее солнышко не пригрело, вечерним не согреешься… Тяжело стало мне мыкаться по чужим углам да людей обстирывать. Приехала бы ты — успокоила мое истосковавшееся сердце. Пока жива, хочется повидать тебя, мое ненаглядное дитятко, прижать к своей груди, услышать голос твой звонкий…

Скоро лед тронется на Вычегде, пароходы пойдут, дорога тебе откроется до самого дому. Беспокоюсь я очень, писать ты стала редко. Не случилось ли что? Сказывают, худо там у вас живется. А дома, говорят, и нетопленная печь греет. Спеши, родная, не задерживайся долго. Ждем тебя не дождемся…»

Письмо матери привело Домну к решению не тратить времени на поиски работы и ехать домой. Она помогла Груне перестирать белье, выгладить его, заштопать. А когда Нева освободилась ото льда и по реке пошли первые пароходы, Домна стала собираться в дальнюю дорогу.