Когда наступает рассвет

3

На вокзал Домну провожали супруги Ткачевы и Ксюша. В трамвае Иван Петрович, пристроив у ног котомку девушки, говорил глуховатым голосом:

— Не беспокойся, поможем сесть в вагон. И кати домой! Чай, рвется сердечко?

— Соскучилась очень, — ответила Домна.

— Еще бы, — сказала Груня, заботливо поправляя на голове Домны красную косынку. — Жила ты у нас вроде дочки. Не осуждай нас, Домнушка, коли чем обидели.

— И вы не осуждайте меня за беспокойство. Жила у вас как дома. Спасибо тебе, Груня, и вам, Иван Петрович. Всегда буду вспоминать, сколько вы сделали мне добра.

Ткачев по-отцовски потрепал ее по плечу, ласково сказал:

— Ничем ты нам не обязана. Всегда рады принять тебя снова. Будем рады и твоим письмам. Передай наш привет твоим домашним… Пиши, как устроишься там. Обязательно напиши!

— И мне не забудь написать, как приедешь, Домнушка, — слегка дернув подружку за рукав жакетки, попросила Ксюша.

— Напишу, Ксюша. Ведь я без вас тоже скучать буду… — тихо сказала Домна.

Некоторое время все молчали. Ткачев сказал с грустью:

— Вот так и разлетимся по разным местам. Сегодня Домну провожаем, а через несколько дней и мне надо собираться в дорогу.

Утром Иван Петрович предупредил, что на днях он выезжает с продовольственным отрядом на юг страны собирать хлеб для голодающего Петрограда.

Ткачев помолчал в раздумье и спросил:

— Видели сегодня в газете правительственное воззвание? Нет? В Москве объявлено военное положение: раскрыт заговор эсеров и монархистов. А на Дону поднял восстание генерал Краснов. Знаю его, собаку. Осенью он шел на Петроград, да попался в плен. Надо было с ним кончать. А мы выпустили. Поблагородничали… Вот он и поблагодарил, поднял восстание. Так-то, Домнушка. Думаю, и там, куда ты едешь, разгорится борьба не на жизнь, а на смерть.

— Что ты, Ваня! У них там край лесной, тихий! — возразила Груня. — Не пугай девушку.

— Я и не пугаю. Только ведь и там у них есть богатеи. А они везде одинаковы. Новая власть решила лишить их сытой жизни, награбленного богатства. Что же они, так просто и смирятся?

Ткачев вынул из кармана пиджака аккуратно сложенную газету:

— Мне она не нужна. А если понадобится, еще смогу достать. А в вагоне где ты ее возьмешь?.. Ну вот, кажется, подъезжаем! — взглянув в окно, добавил он. — Давайте собираться! Скоро нам выходить.

Домна развернула газету. На первой странице крупным шрифтом напечатано воззвание Совета Народных Комиссаров. Оно начиналось словами:

«Рабочие и крестьяне! Честные трудящиеся граждане всей России. Настали самые трудные недели…»

— Спасибо вам, Иван Петрович! — сказала она, убирая газету. — Почитаю в вагоне.

— И другим не забудь показать! Пусть все читают. Это надо знать каждому!