Записки президента

17.

Настало утро того дня, когда меня впервые прилюдно назовут президентом. Ну ладно, пока кандидатом в них, но сегодня об этом узнают все.

Аслан незаметно припарковался у въезда на территорию «Истока», чтобы я смог войти в здание незамеченным и заблаговременно, иначе мне не пробраться к трибуне без потерь, каждый захочет пожать руку, обнять или похлопать по плечу. Ведь на этот раз в зале будут все лично знакомые со мной.

Итак, отзвучал гимн, все сели, секретарь объявил съезд открытым и продолжил:

– Уважаемые делегаты, перед оглашением повестки дня вынужден вам сообщить, что сегодня мы должны будем переизбрать председателя Политсовета нашей партии.

По залу прокатился недоумённый шум, послышались возгласы: «Как так?» «Что случилось?» «Максим Евгеньевич?!»

Секретарь позвонил в колокольчик:

– Тихо, господа, тихо! Прошу тишины! Дело в том, что по закону руководитель партии не может баллотироваться в президенты.

После секундной паузы раздался восторженный гул и раздались аплодисменты, наверное, про такие говорят, что они бурные, я почувствовал комок в горле и чуть не прослезился. Кто-то начал скандировать «Макс! Макс! Макс! Макс!» Зал подхватил и звон колокольчика потонул в этом шуме, секретарь поставил его на стол и стал орать вместе со всеми. Я встал, Зал воодушевился ещё больше. Лишь через минуту моей отчаянной жестикуляции гвалт начал стихать. Секретарь, улыбаясь во все зубы сообщил:

– Мы создали свою партию, теперь у нас будет свой президент!

Не думаю, что эта фраза была у него в сценарии, по-моему, явная отсебятина, но из дальнего конца зала кто-то завопил «Макс – один из нас!!!» Толпа опять начала скандировать «Макс! Макс! Макс! Макс!» и я подумал, что недооценивал талант Жанны. Когда зал, наконец, утих, секретарь смог договорить:

– Итак, на повестке дня четыре вопроса: переизбрание председателя Политсовета, утверждение изменений в Программе, выдвижение кандидата в президенты Славии, разное. Прошу голосовать. Кто за то, чтобы утвердить предложенную повестку? Против? Воздержался? Принято единогласно. Слово для доклада предоставляется Швецу Максиму Евгеньевичу.

Опять аплодисменты, причём, кажется, искренние. Такое, вроде, называют кредитом доверия. Я вышел к трибуне.

– Уважаемые делегаты. За последние месяцы мы с вами проделали огромную работу по реформированию партии, теперь мы не просто числимся, теперь я могу с гордостью сказать: «Есть такая партия!»

Аплодисменты.

– Всё, о чём мы с вами говорили, всё, что хотели сделать, должно стать реальностью. Я верю, мы с этим справимся.

Аплодисменты.

– Я рад, что мне удалось познакомиться с такими прекрасными людьми и надеюсь на вашу поддержку не только во время моей предвыборной компании, но и на посту президента нашей с вами страны.

Аплодисменты.

– А сейчас я хочу представить вам кандидата на должность председателя Политсовета Партии Нормальных, Званцева Дмитрия Ивановича, который когда-то сказал, что нужно объединять единомышленников, чем и вдохновил меня на реформирование партии, за что ему огромное спасибо.

Аплодисменты.

– Дмитрий Иванович – пенсионер, в прошлом профессор кафедры всемирной истории государственного университета Стóлицы. По-настоящему мудрый руководитель и достойный человек. Я без опасений вверяю судьбу нашей партии в его руки и, если не будет других предложений и возражений, прошу секретаря провести голосование.

– Прошу голосовать. Кто за? Против? Воздержался? Принято единогласно. Дмитрий Иванович, мы Вас поздравляем.

Снова раздались аплодисменты, я подошёл к Званцеву, пожал ему руку, обнял, развернул лицом к залу, он поклонился, аплодисменты усилились.

Новый начальник партии взял слово:

– Благодарю уважаемых делегатов за поддержку и доверие, но праздновать будем вечером, а сейчас нужно продолжать работать. Нам нужно принять новую редакцию Программы. Вам ещё вчера раздали её текст, чуть было не сказал: «Уважаемые студенты», так вот, надеюсь, что вы с ней ознакомились. Скажу пару слов о сути этого документа. Программа – основной документ партии, объясняющий, зачем мы все тут собрались, что планируем делать дальше и почему вообще мы считаем себя нормальными. Обычно программы разных политических объединений однотипны. По набившему оскомину шаблону «за всё хорошее, против всего плохого». Но мы решили конкретизировать, что именно плохо, почему это плохо и с чем мы собираемся бороться.

Так вот, самое плохое, что есть в Славии – это война. Она губит тысячи людских жизней. Она отвлекает десятки тысяч пар рабочих рук из экономики. Она высасывает из бюджета средства, которые можно было бы направить на социальные нужды, здравоохранение и образование. И речь идёт не только о текущей войне. Мы против военного решения любых вопросов, в принципе. Мы – за мир.

Далее: наша партия избирает в качестве главенствующей идеологии национал-прагматизм. То есть любое действие или бездействие мы рассматриваем с точки зрения выгоды для нации. Заметьте, нация – это не национальность, это понятие гораздо объёмнее. В нашем случае оно объединяет всех граждан Славии. Таким образом, мы определяем, что хорошее – то, что приносит пользу или хотя бы не вредит всем, у кого есть славский паспорт, а плохое – то, что вредит или просто не служит нашему народу. Именно этою мерою мы собираемся мерить любой феномен в жизни нашего общества. Согласитесь, что мир отвечает этому принципу в полной мере. И мы будем контролировать все действия власти с этой точки зрения. То, что делается от имени народа, в первую очередь, должно быть выгодно самому народу, причём – в долгосрочной перспективе.

Я разъяснил два основополагающих момента Программы, её, если можно так выразиться, столпы. Всё остальное вы, я по-прежнему надеюсь, прочитали в имеющихся у вас брошюрках. Если нет вопросов, прошу провести голосование.

Новая редакция Программы также была принята единогласно. Перед рассмотрением следующих пунктов повестки дня объявили перерыв, во время которого я поинтересовался у Жанны, не слишком ли горят глаза у телевизионщиков, она ответила, что они уже скулят из-за того, что не договорились на прямой эфир, причём самой главной сенсацией считают не то, что кого-то выдвигают в президенты, в эти дни все партии собираются по этому поводу и даже не оригинальность программы, кто их вообще читает, а воодушевление делегатов. Говорят, что ещё не видели такой искренности на рутинном, в принципе, мероприятии.

После перерыва слово опять предоставили Званцеву. Он сказал, что для него честь предложить собравшимся поддержать моё выдвижение в президенты и уступил мне трибуну. Я стоял на ней в полном соответствии с утверждённым Матильдой образом, скинув пиджак и подкатив рукава светлой рубашки навыпуск с двумя расстегнутыми верхними пуговицами. Зал снова взревел: «Макс! Макс! Макс!» Я подождал, пока все успокоятся, проговорил про себя: «Пятьсот двадцать один, пятьсот двадцать два, пятьсот двадцать три, кольцо» и начал говорить то что последние несколько дней заполняло монитор Матильды:

– Уважаемые делегаты, друзья, сограждане. Мы все проживаем свои собственные жизни, единственное, что нас объединяет – этот вот документ, – я достал из нагрудного кармана рубашки свой паспорт, – такой есть у таксиста и программиста, у генерала и дворника, у еврея и армянина, живущих в Славии, работающих на её благо и приносящих ей налоги, то есть платящих за то, чтобы она берегла их покой, судила и оберегала. На этих выборах не все проголосуют за меня, но в случае моей победы я стану президентом всех славцев, то есть всех, у кого есть такой паспорт. И я хочу сделать национал-прагматизм государственной идеологией. Обещаю бороться со всем, что вредит нации, и поддерживать всё, что ей на пользу. Очень хочу, опираясь на вас, построить такую страну, в которой хочется жить. Привести вас в светлое настоящее. Мне нечего терять, кроме возможности увидеть счастливую Славию, поэтому я знаю, за что борюсь и прошу не просто меня поддержать, а идти вместе со мной.

Из дальнего конца снова раздался вопль «Макс – один из нас!» Весь зал вскочил и начал скандировать «Макс! Макс!», хлопая в такт ладонями. Потом знакомый голос прокричал «Швец – им всем пиздец!» и текст сменился на «Швец! Швец!»

Когда крики утихли, секретарь попросил проголосовать за выдвижение кандидатуры Швеца Максима Евгеньевича в президенты Славии. Предложение было принято единогласно, что снова вызвало аплодисменты. Я поблагодарил собравшихся за доверие и сказав, что, хотя я больше и не член партии, мне всё равно нужно оставаться нормальным, что вряд ли удастся, если я останусь в зале и начал протискиваться к выходу, а Званцев вынес на обсуждение некоторые рабочие моменты.