Записки президента

18.

На банкете у меня попытались взять интервью, но внезапно рядом материализовалась Матильда, которая отогнала репортёров, сославшись на то, что такая опция не оговаривалась.

– Обломаются, – прошептала она, – им полезно, а то их потом не отгонишь, да и тема у нас не согласована. Считаю, что до официальной регистрации делать какие-либо заявления не стоит.

– Действия этих женщин не обсуждаются…

Матильда улыбнулась и вдруг чмокнула меня в щёку.

Когда все разъехались, мы собрались узким кругом, в который теперь входил и Званцев.

– Ну что, – начала Жанна, – мы входим в пике. Сокол на славском гербе устремлён ввысь, а нам до этого нужно коснуться земли и при этом желательно не разбиться.

– Вы говорите загадками.

– Какие уж тут загадки. После того, как мы получим подтверждение, что казаровские без проблем добрались домой, в прессу неожиданно просочится информация, что они участвовали в съезде. С этой минуты Вы уже не просто один из пятнадцати или двадцати выдвинутых по всей стране кандидатов, а кандидат от скандальной партии. Дмитрий Иванович, Вы отправили семью?

– Отправили, – ответил за него Егорыч, – думаю, за Вами, профессор, придут для дачи объяснений уже в день публикации, будьте готовы провести какое-то время в СИЗО. На всякий случай, у вас поживёт наш юрист, который как раз будет пить с Вами, минеральную воду, когда к Вам постучат из Управления Безопасности. Справитесь?

– Я знал, во что ввязываюсь.

– Итак, –продолжил Глинский, – интерес к нам появится у властей в день публикации, то есть нас сразу же выделят из толпы, как потенциальную угрозу. В тот же день будут проанализированы материалы съезда, из которых все узнают, что мы за мир. И хотя об этом говорят все, но сочетание в одном бокале желания мира и присутствия казаровских даст понять, что мы настроены серьёзно. И в этот коктейль многие захотят насовать зонтиков и трубочек. Вы же понимаете, какие деньги крутятся в поставках на войну. Лишаться их никто не захочет. Значит, заинтересованные лица начнут нам пхать не только зонтики, а и палки. В колёса. Но слава богу, в этой стране есть коррупция, поэтому я уверен, что с регистрацией проблем не будет, невзирая на все наезды. Ну… почти не будет.

Думаю, на ближайшее время Вам, Максим Евгеньевич, есть смысл вместе с женой удалиться на отдых. Есть в Эгейском море один чудный остров, где с Вами никто не сможет пообщаться. Вернётесь уже зарегистрированным кандидатом. А это – несколько иной уровень и охрана Вам будет положена от Управления Безопасности. Не то, чтобы я на неё особо рассчитывал, но её наличие ограничит круг желающих Вашей внезапной смерти.

Удалились на отдых мы прямо из «Истока», не заезжая в Поместье. С нами поехал только Аслан, все остальные остались в Стóлице. Я не удивился тому, что мы улетали на маленьком самолётике, как не удивился и тому, что у Ирины всё же был с собой небольшой чемоданчик.

– Так вот, где ты была! – в шутку рассердился я, – муж места себе не находит, где любимая, а она втихаря шмотки собирает!

– Не переживай, я успела вернуться, чтобы полюбоваться, как ты обжимался с этой рыжей. Думала, прямо сразу с этим чемоданом от тебя и уйти, но мысль об Эгейском море задержала, теперь буду до самого возвращения клевать тебе мозги!

Судя по всему, на моём лице было, от чего заржать, потому что она не сдержалась, расхохоталась и поцеловала меня в лысину.

Оказалось, что первую посадку наш самолёт совершил на Кипре, где машина из аэропорта доставила нас к моим, Егорыч всё же бесценен. Родители уже были знакомы с Ириной, но теперь встречали её в новом статусе. А Аслан сразу оккупировал кухню, откуда уже через несколько минут раздался девичий смех и скоро выбежала черноглазая девчушка лет восемнадцати – двадцати. За ней вышел мой тренер, крикнул: «Ми за продуктамы» и они скрылись за воротами.

Выслушав наши рассказы про мои политические успехи, родители долго переглядывались, потом мама спросила: «А это точно не опасно?» Я ответил, что если они спокойно досидят здесь до выборов, то нет. Меня самого никто не тронет, а они должны пока подышать средиземноморским воздухом.

Тем временем, Аслан с горничной вернулись и он объявил, что в Средиземноморье он просто обязан приготовить мусаку, к тому же, они побывали у Костидиса и мы теперь располагаем тремя литрами отличного вина.

– Господи, Аслан, мы же только что сюда приехали, Какой Костидис? Откуда ты вообще про него знаешь?

– Ырына Уыктарауна, у маэуо дады бызныс ув Ныкасыи.

– Счастье, это не те вопросы, которые нужно задавать настоящему джигиту. Скажи лучше, дорогой Аслан, как Аллах относится к тому, что ты пьёшь вино?

Он посерьёзнел.

– Уа-пэруых, я дэлаю это очэн редка, а уо-уторых, я ув это врэма нахожус пад крышэй. Аллаху так не уыдна. И он снова расплылся в улыбке.

Не знаю, насколько правильной была мусака, но то, что мы ели, получилось божественно вкусным. Буржуи из родителей оказались неважные, поэтому с нами за столом сидели и охранники, и горничная, она же кухарка, она же собеседница для мамы, поскольку девушка неплохо говорила по-нашему. Такие умения там в цене.

После обеда мы немного покатались по острову, даже искупались в море, а рано утром вылетели на Миконос, откуда катер нас доставил в уютную усадьбу на берегу небольшого скалистого островка с собственным маленьким песчаным пляжем. В холле нас ждали три чемодана – фиолетовый, чёрный и синийй, при этом фиолетовый и синий стояли рядом. В фиолетовом оказались несколько купальников Ирининого размера, парео, какие-то кремы, три пары солнцезащитных очков и всякие мелочи, в синем, кроме плавок, лежала моя электробритва, шлёпанцы, шорты и футболки. Чёрный Аслан разбирал сам, отчётливо цокая языком и дважды вскрикнув «Уах!»

Судя по постоянной чистоте и возобновляемым запасам воды, вина и соков в холодильнике, прислуга на этой вилле была, но мы в течение дня видели только одну женщину, которая с улыбкой накрывала нам стол, убирала и мыла посуду, отвечала на несложные вопросы и куда-то исчезала, когда нужды в ней не было. Егорыч за всё время позвонил дважды – на второй день после нашего прибытия, сказать, что со Званцевым обращаются хорошо и через пару суток должны выпустить и, примерно, через неделю – сообщить, что у нас ещё пять дней до выдачи свидетельства о регистрации, назначив, таким образом, дату нашего отъезда.