Записки президента

22.

Арбузы вдоль дорог разбавились помидорами и картошкой, местами встречался виноград, потом ночные заморозки вообще разогнали придорожную торговлю, а мы всё наматывали километры.

Вполне ожидаемо, эскапады, вроде вечера команды кандидата в пивной, привлекали внимание публики сильнее, чем ежедневные встречи с избирателями, но это была обязательная программа, от которой никуда не деться. Единственное, чем можно было её усовершенствовать – остановки, если позволяло время, в незапланированных местах. Обычно – на маленьких базарчиках, куда каждый день съезжаются с окрестных хуторов бабушки со своей петрушкой и кабачками. Огромный автобус стабильно привлекал внимание. Люди с любопытством подбегали сверить лысину на его борту с оригиналом, мы покупали несколько пучков зелени, и, думаю, за эти пятнадцать-двадцать минут общения, фотографирования на телефоны и пожимания рук мы получали больше голосов, чем от вечерней трансляции очередной официальной встречи на местном телеканале.

В один из вечеров в какой-то гостинице Егорыч снова повёл меня курить. На этот раз он не стал мять сигарету.

– По Загорину Вашему. Он сейчас подполковник. Второй заместитель председателя Главной Коллегии Управления Безопасности. Помимо внутриконторских обязанностей, курирует экономические вопросы.

– То есть – третий человек в Конторе?

– Формально – да, но есть нюансы. С полгода назад человек в администрации, который его продвигал, внезапно скончался от инсульта, после чего его должностные обязанности и, как Вы понимаете, влияние, были несколько урезаны. Поэтому, если власть в стране и, соответственно, в Конторе не поменяется, в лучшем случае, он останется на этой должности до пенсии. Очень осторожен, ни в чём таком замечен не был. Крышует оформленный на жену и на пару её родственников бизнес, но за рамки не выходит. Просто в случае каких-то проблем приезжает его помощник, показывает удостоверение и все вопросы снимаются. Придраться не к чему. Жена в государственные контракты не лезет, то есть коррупцию даже за уши не притянешь. Подчинённые уважают. Однажды на каком-то корпоративе сломал нос хамившему ему полковнику, дело замяли, но уважения коллег это ему прибавило. Кстати, человек, который устроил его на должность, отличался редкой проницательностью и в дурацких поступках замечен не был. В общем, я рад, что моё первое впечатление меня не обмануло. Думаю, мы с ним сработаемся.

Как правило, в гостиницы, где мы останавливались, приходило выборное городское начальство, насколько я понимаю – стандартный визит вежливости, а вдруг и правда победит. Уверен, они посещали всех кандидатов, надумавших к ним заглянуть, правда, вскоре выяснилось, что такой чёс по всей стране, как устроили мы, был в своём роде уникальным. Остальные ограничивались поездками в губернские центры и некоторые, исторически значимые уезды. Даже измотавшись за день до полусмерти, мы не отказывались от встреч с представителями магистратов, поскольку они представляли собой реальную власть на местах. Сместить мэра города можно только через уголовное дело, причём, желательно, чтобы он был пойман с поличным, поэтому многие из них пережили уже нескольких президентов, при этом люди, в основном, из тех, про кого говорят «мужик на своём месте», и не было никаких причин, чтобы не проявить уважение.

Примерно, к концу первой недели нашей поездки к гостинице в каком-то из уездных городков подъехало сразу три внедорожника. Из одного вышел представительный мужчина и в сопровождении двоих лбов вошёл в холл. Стоявший вместе со мной у окна Егорыч, не сказав ни слова, выбежал за дверь. Минут через десять человек с охранниками вышел на улицу, повернулся к двери гостиницы, постоял секунду, потом махнул рукой, сел в машину и весь небольшой караван уехал.

Вскоре вернулся Егорыч.

– Не по Сеньке шапка. Прямой контакт с будущим президентом! Даже сам факт встречи с такими личностями может сыграть против нас. Я, как мог, ему объяснил, что в случае взаимного интереса мы найдём способ с ним связаться.

– Выглядел он недовольным.

– Это обычный решала, правда, губернского значения, но всего лишь решала. Ему нужны несколько снимков с Вами для усиления имиджа. При этом он понимает, что после выборов к Вам не пробьётся, а вот то, что должна была сфотографировать девочка с ресепшн, через полгода можно будет повесить в офисе и, как бы невзначай, демонстрировать клиентам.

Наутро мы отъезжали в сопровождении микроавтобуса без окон, очень похожего на тот, что недавно привёз нас с Ириной из Избора.

По мере нашего продвижения, и не только по дорогам Славии, но и в избирательной кампании, количество желающих переговорить вечерком увеличивалось. Некоторых Егорыч отшивал сразу, с некоторыми разговаривал минут по пять-десять, а некоторых проводил ко мне. Обычно, разговор начинался с того, что люди видят, что мы – не просто так и хотят как-то поучаствовать в наших успехах. На что я их благодарил и советовал направить энтузиазм на развитие родного края, а направления этого развития им указывал уже Званцев и таким образом росло количество детских площадок, на которых было написано, что они построены при участии Партии Нормальных.

Недалеко от Оливии наш автобус остановила ярко разодетая толпа, перегородившая дорогу. Группа быстрого реагирования из бусика моментально оказалась между нашим передним бампером и этими людьми. Толпа отшатнулась, но агрессии не проявляла. Я вышел узнать, в чём дело. Оказалось, мы проезжали через селение, основанное осевшими здесь ещё при царе Горохе турками и глава общины как раз выдавал замуж свою дочь. Попытка объяснить, что у нас встреча в соседней станице привела к тому, что туда было отправлено несколько микроавтобусов, чтобы привезти тех, с кем мы собрались встречаться. «Гость в дом – радость в дом», – сообщил нам отец невесты и под грохот барабанов мы с Ириной и со Званцевым были усажены за один стол с родителями новобрачных. Нужно было видеть, как горели глаза у Матильды, когда она выясняла у тамошней молодёжи, как их искать в соцсетях, отправив Ларису помогать подросткам получше всё это снять.

Пока везли наших партийцев, Званцев объяснял собравшимся вокруг нашего стола местным старейшинам, почему их благополучие для нас важно так же, как и благополучие жителей Стóлицы или Тыняшева.

– А Максим-бей тоже так считает? – уточнил крепкий седобородый старец.

– Конечно. Это он всё придумал.

Старики одобрительно загудели.

– За него голосовать будем. Специально на выбор поедем.

Когда все собрались, началось застолье. Столы ломились от баранины и овощей, хотя было трудно понять, когда это всё успевали есть, потому что танцы, практически, не прекращались. Место в центре огромного зала освобождалось только дважды – когда Аслан исполнял фирменную лезгинку и когда вышли танцевать жених с невестой – грациозной девушкой в белом платье с красным поясом, красной фате, с расписанными хной кистями рук и с огромными, поразительно синими глазищами на восточного типа лице.

Перед отъездом я вручил невесте роскошное бирюзовое ожерелье, а Ирина – изящный золотой браслет которые нам передал Егорыч, пробурчав, что гречка для подкупа избирателей гораздо бюджетнее.