Записки президента

29.

На последнюю пятницу перед днём голосования был запланирован митинг наших сторонников на одной из центральных площадей Стóлицы. Такие же митинги были организованы во всех крупных населённых пунктах, там установили большие экраны, на которые транслировалась моя речь. Дмитрий Иванович смог собрать несколько тысяч человек здесь и по две-три сотни в каждом уездном центре, в Оливии народу было почти столько же, сколько у нас. Исторически сложилось, что места компактного проживания национальных общин сосредоточены как раз в Приморской губернии и поэтому среди стандартных транспарантов про Макса тут и там виднелись «Турки за Швеца», «Максим, яхонтовый наш», «Греки Нормальные». В других губернских городах поприходило не меньше полутора-двух тысяч в каждом. Причём, это не было оплаченной массовкой, Званцеву удалось так организовать работу с людьми, что им стало действительно интересно, получится ли у нас сместить Тремпольского, мало того, они захотели лично в этом участвовать.

Приятным сюрпризом было появление на площади нескольких сот человек в белых халатах. На местах врачи также вышли нас поддержать. Вишенкой на торте стал пикет розововолосых особей с плакатами «Мы против гомофоба Швеца!».

Я ещё раз призвал всех граждан прийти на выборы, вне зависимости от того, на ком они хотят видеть цепь, осветил суть национал-прагматизма, объяснил, почему мир в этом контексте так важен, упомянул про необходимость основывать внешнюю политику на выгоде для Славии, а не для партнёров, и под конец пообещал организовать расследование деятельности каждого чиновника и спекулянта в период военных действий.

Знаете, вид врачей, орущих «Швец – им всем пиздец!» впечатляет. По интернету это распространилось, как чума, телеканалы, хоть и с купюрами, не могли не поставить репортажи с наших митингов в выпуски новостей. Пост пресс-секретаря президента Матильда заслужила многократно.

– Матильда!!! Какая рыбалка в декабре?!!! Я ту почти не помню, а сейчас холоднее, я же в такую погоду сразу накидаюсь.

– Традиционная, Максим Евгеньевич. Традиционная. А ещё там Вас внезапно разыщут телевизионщики, сумевшие привязать к местности фотографии с прошлой рыбалки, а они тоже замёрзнуть могут, поэтому их тоже придётся накидывать. Не забудьте сказать, что долг каждого гражданина не только проголосовать, но и отдохнуть за выходные, а раз уж воскресенье будет занято выборами и ожиданием – кто кого, в субботу сам Бог велел отдохнуть вдвойне. Ибо Сказано – суббота для человека, а не человек для субботы. И вообще, когда Вы теперь на рыбалку-то сможете выбраться. Лет пять терпеть придётся, не меньше.

– Ну я же больше тридцати лет как-то терпел.

– Никому об этом не рассказывайте. Я уверена, что среди подарков на инаугурацию будет полно спиннингов и катушек.

– Званцеву всё отдам. На хранение, блин.

– Ну смотрите сами, а я думаю – зря. Вот закончится Ваш срок, жить-то на что-то нужно будет, начнёте книжки писать: «На что берёт карась», «Использование воблера на притоках Идлани». Богатейшая тема. В общем, одевайтесь завтра потеплее, а мне ещё аквалангистов снаряжать.

Всё было именно так, как и предсказывала Матильда. Съёмочная группа, ценой неимоверных усилий, смогла обойти охрану и, изрядно промочив ноги, вышла прямо к нашему костру, где была радушно встречена, обогрета и щедро угощена водкой. Когда щёчки у девчушки с микрофоном окончательно порозовели, она созналась, что за эксклюзивный материал ей было обещано прямое включение, то есть эта рыжая шельма смогла не только подсунуть прессе нужный нам материал, но и организовать эфир, который заметят. Гениальная баба.

Я сказал на камеру, что всё равно каждый гражданин Славии захочет узнать, кто же станет президентом, но просто болельщиком быть неинтересно, А вот, если опустить в урну бюллетень и потом ждать результатов, появляется азарт и заинтересованность, как будто ты сделал ставку.

Утром просто выйти из-за угла уже не получилось бы, нас ждали репортёры, какие-то иностранцы, просто люди с телефонами, желающие поделиться с миром моим появлением на публике. Выйдя из машины, я крикнул, что охрана боится, как бы меня не задавили, поэтому решила проводить до избирательного участка. За эти пятьдесят метров я пожал сотни две рук, но до кабинок мы всё же добрались. Из толпы донеслось: «Как вчера клевало?». Я развёл руки в стороны, и крикнул в ответ: «Вот такая сорвалась!». Где-то рядом сказали: «Ну пусть здесь не сорвётся». Уже через час об этом знала вся страна. По соцсетям прокатилась моя фотография с разведёнными руками и подписью «Чтоб не сорвалось».

Когда мы приехали в штаб, первым, кого я увидел, был Егорыч, заканчивавший выводить маркером на одной из дверей «Кризисный центр».

Я спросил, какой у нас кризис и когда он наступил, на что подошедшая сзади Жанна ответила, что кризис начнётся часа в четыре утра, по окончании подсчёта голосов на избирательных участках, а сейчас отсюда планируется оперативно решать текущие вопросы. Надев колпачок, Егорыч отошёл на пару шагов, полюбовался надписью и добавил:

– Вы лично уже не можете повлиять на происходящее. К сожалению или к счастью, это вопросы, которые решаются без участия кандидатов, а им самим лучше не знать, из чего делается эта колбаса.

– Считайте моё любопытство праздным, но стены тут обвешаны моими портретами, поэтому я хотел бы хоть в общих чертах понимать, что происходит.

– Жанна, Вы сейчас всё равно не заняты, постарайтесь осветить в общих чертах, а меня могут в любой момент отвлечь. Мы вошли в помещение кризисного центра. На стене висел огромный экран, на расстоянии пары метров от него стояли несколько столов с ноутбуками, за которыми сидели какие-то молодые ребята, я заметил среди них Кирилла. У боковой стены находился длинный диван и штук пять кресел, у противоположной – сразу четыре кофейных аппарата и рядок пустых столов со стульями. На журнальном столике возле дивана стояла картонная коробка, в которой просто навалом лежали пачки банкнот. Нормальная рабочая обстановка.

– Здесь мы будем жить в ближайшие пару суток, – доложила Жанна и продолжила, – голосование началось в восемь утра. Правда, до этого успели проголосовать люди на избирательных участках кое-где за рубежом, но эти голоса погоды не делают. Согласно данным проведённых нами экзитполов, голоса сейчас у нас 65 на 35 в нашу пользу, это – в среднем по стране, причём, их цифра была бы ниже, но в родной для Тремпольского Илии и соседнем Зарецке за него больше пятидесяти. Экзитполы, заказанные ими, дают примерное равенство голосов, то есть это то, к чему нам нужно быть готовыми. Они уже понимают, что разница слишком велика, чтобы объявить о победе, поэтому хотят убедить народ, что победа им достанется в трудной борьбе с разницей в пару процентов, но это будет победа.

– Хорошо, как это делается технически и как этому можно противостоять? .

Жанна покосилась на коробку с деньгами.

– Первое – это, конечно, всякие трюки в процессе голосования, они не решают вопрос кардинально, но два-три процента подкинуть могут. Скажем, карусель, когда избирателю перед входом вручают правильно заполненный бюллетень, а потом выкупают у него чистый, который тут же заполняют и вручают следующему желающему получить денег. Оплата за фотографию заполненного в пользу какого-то кандидата бюллетеня, поощрение, скажем, за сделанный выбор. Иногда у одного избирателя оказывается сразу несколько паспортов с отметкой о проживании в разных районах города, и он колесит, пока не проголосует по разу везде. Есть также случаи трогательной заботы о стариках и инвалидах, которым урну для голосования приносят на дом и заодно подсказывают, куда поставить галочку.

– За всем этим следят наблюдатели, – добавил Егорыч, – но не те, которые официально зарегистрированы, а наши, в том числе парни Юрика. Поскольку люди, нарушающие закон, опасаются только неприятностей от милиции, а там им обещано снисхождение, для них становится неожиданностью воздействие со стороны неравнодушных граждан, но бежать жаловаться в этом случае, согласитесь, не с руки. Кстати, идея оттаскивать за ближайший угол и немножечко при этом бить исходила именно от Юрика, мы изначально планировали всё же участие милиции.

– Второе, и самое результативное, – продолжила Жанна, – это воздействие на результат в избирательных комиссиях разных уровней. Первичная – участковая. Там, примерно с десяток членов, в зависимости от количества зарегистрированных избирателей, пополам от каждой из сторон, которые смотрят друг за другом и за электоратом, плюс пара официальных наблюдателей, которые следят за всеми. Это позволяет избегать совсем уж дурацких нарушений, типа вброса сразу пачки бюллетеней одним человеком. В восемь вечера, по окончании голосования, участок закрывается изнутри, и комиссия начинает сортировать и пересчитывать бюллетени. За одного, за другого и испорченные. Результаты подсчётов заносятся в протокол, все расписываются и разбредаются по домам. На участке остаются только глава комиссии и ответственный секретарь, которые опечатывают мешки с бюллетенями и оформляют передачу мешков и протоколов в окружную комиссию. Глава и секретарь должны быть от разных сторон, но люди умеют договариваться, – и Жанна снова бросила взгляд на коробку, – не везде, но где-то срабатывает. На этом этапе можно добавить до пяти процентов по всей стране. Затем мешки и протоколы свозят под охраной в окружные комиссии, вот там у людей уже реальные заработки, но и цифры, которыми можно манипулировать, другие. Здесь ситуация по округу может быть изменена процентов на десять-пятнадцать. Есть из-за чего не поспать пару ночей. В Государственном Избирательном Агентстве сами манипуляции затруднены, но оно может утверждать решения местных комиссий, что тоже дорогого стоит. Так вот, поскольку на фоне таких данных экзитполов, нам хотят впарить результат с небольшим перевесом в пользу Тремпольского, я думаю, многие из наших представителей обновят автомобили и улучшат жилищные условия.

– Конечно же у нас предусмотрены премии для наших членов комиссий, которые пропорциональны количеству голосов, но мы вряд ли узнаем, какими средствами они будут эти премии зарабатывать, – уточнил только что положивший трубку Егорыч, – хотя, согласно очередному экзитполу, им нужно будет всего лишь не поддаться на предложение подзаработать у конкурентов.