Записки президента

24.

Это – первые выборы, на которые мне не нужно было заставлять себя идти. Всё-таки, минимум, один голос в плюс. Квартира Ирины была в трёх кварталах от моей, поэтому мы были приписаны к одному избирательному участку, соответственно, мероприятие «Кандидат Максим Швец с супругой идёт на избирательный участок» проходило в один заход. Я предложил прийти под закрытие в спортивных штанах и домашних тапочках, но Матильда сказала, что это одна из обязательных частей программы, поэтому придётся эту фишку отстоять. Единственное, чего мне удалось добиться – это, чтобы никого, кроме Аслана в сопровождении не было. Событие, в принципе, рядовое – двое граждан Славии исполняют свой гражданский долг. Нет смысла специально привлекать к этому внимание. Оптимальным временем назначили десять часов утра.

Избирательный участок находился в школе, расстояние от угла ближайшего дома до школьных ворот – около пятидесяти метров, вот из-за этого угла мы и вышли, стараясь не выделяться и не привлекать. Аслан проскользнул в школу раньше, чтобы мы были только вдвоём. Нам удалось пройти не только до ворот, а до самой школьной двери. Две дежурившие на подступах съёмочные группы и человек пять-шесть блогеров и стримеров не обратили на нас внимания, потому что, скорее всего, ждали кортеж с мигалками и роту охраны. И, если бы не школьная техничка, орудовавшая веником на крыльце, и заоравшая: «Валь, гляди – кандидат!», когда мы задержались, давая ей возможность смести пару окурков, у нас могло получиться общаться с прессой уже пост-фактум. Но не в этот раз. Через секунду к нам уже бежали все, кто хотел осветить наше волеизъявление.

– Максим Евгеньевич, как вы оцениваете Ваши шансы?

– Думаю, у меня ровно пятьдесят процентов – либо меня выберут, либо – нет.

– А за кого Вы будете голосовать?

– Господи, как Вас зовут?

– Екатерина.

– Катюша, кому же Вы так насолили в редакции, что именно Вас отправили задать этот вопрос? В этот день он – наиболее дурацкий изо всех возможных. Конечно, за себя. Должен же у меня быть хотя бы один голос. Вы лучше жену мою спросите. А то я утром пролил кофе на скатерть и теперь не уверен в её выборе.

– А какой кофе вы предпочитаете?

– Лучший вопрос дня! Чёрный, без сахара.

– А где Ваша охрана?

– Надеюсь, где-то голосует. Если Вы не в курсе, сегодня день выборов. Ребятки, у меня сегодня полно свободного времени, но, если вы не дадите мне пройти, мы будем мешать голосовать остальным желающим, устроим затор и сорвём избирательный процесс. Заметьте, слова «давайте» там не было.

Мы прошли вовнутрь, предъявили паспорта, получили бюллетени, всё, как всегда. Выйдя из кабинки, я под пристальным взглядом камер затолкал свою бумаженцию в прорезь ящика и поинтересовался, работает ли буфет, а то я с детства обожаю ходить на выборы, но исключительно из-за лимонада с пирожными.

На улице нас окружила довольно плотная толпа. Кто-то просто пытался пожать руку, кто-то просил автограф, задавали какие-то вопросы. Я несколько раз говорил, что в день голосования на политические вопросы отвечать нельзя, а то нарушим закон о выборах и нас всех арестуют. Тогда тематика вопросов сменилась:

– А это правда, что Вы украли невесту на турецкой свадьбе?

– Но я же её вернул. За огромный выкуп, но вернул.

– А что Вы будете делать с рыбой?

– К сожалению, у меня нет к ней пяти хлебов, чтобы накормить всех желающих, поэтому съедим сами, но жена что-то говорила про уху. А там, думаю, и водки тяпнем.

– А как Ваша жена варит уху?

– Главное – не класть туда курицу, – сходу ответила Ирина.

– А почему Вы без охраны?

– Я же ещё не стал президентом, вам не за что меня ненавидеть.

Так, с шутками-прибаутками мы продвигались в сторону нашего угла. Аслан постоянно крутился где-то рядом и уже возле самой машины немного оттеснил толпу, чтобы мы смогли забраться вовнутрь. Он завёл мотор и, громко сигналя, начал выезжать из двора, пока мы с Ириной махали людям из-за опущенных стёкол. На самом выезде, когда толпа начала отставать, мы вдруг остановились. Впереди нас стояла какая-то древняя «Идлань», мотор которой отказывался заводиться. Её водитель, лет около восьмидесяти, пытался столкнуть транспортное средство с места, уперевшись через открытую дверь в переднюю стойку и положив руку на руль. С другой стороны кудахтала старушка в платке.

Я выскочил из машины, спросил, в чём дело, оказалось, что сел аккумулятор. Сказав деду, чтобы садился на своё место, начал толкать эту рухлядь, через мгновение ко мне присоединился Аслан, еще через несколько секунд подбежали мужики из провожавшей нас толпы. Шедевр отечественного автопрома пару раз чихнул, зажужжал и поехал, помигав «аварийками». Я помахал мужикам, сел в машину и сказал, что не удивлюсь, если деда нам подсунула Матильда.

Рыжая клялась здоровьем отсутствующих у неё детей, что не имеет к этому никакого отношения, но довольно качественно записанный на несколько телефонов сразу процесс запуска двигателя разлетелся по интернету в течение получаса.

Помещение, арендованное под избирательный штаб, находилось в пяти кварталах от центра, на краю площади Согласия в переделанном под офисный центр бывшем клубе одного из заводов. Нас встретила Жанна, доложившая, что по данным экзитполов пропорция, которую она предсказывала, сохраняется. У Тремпольского около сорока процентов, мы на втором месте на уровне двадцати трёх и Остапин со своими врачами – на третьем. Сегодня просто ждём.

Порядок цифр нас устраивал, скандалить из-за нарушений и нарушать самим смысла не было, хотя информация о вбросах и некорректном подсчёте поступала постоянно. По закону победившим считается кандидат, набравший 50% + 1 голос. Уровень явки при этом роли не играет. Если никто из кандидатов не пересечёт пятидесятипроцентный барьер, для двоих, набравших больше остальных, назначается второй тур, который проводится через три недели. А там уже – простое большинство. Поэтому просто ждём.