Записки президента

41.

Утром Глинский уведомил меня, что Иванов просит о личной встрече. Странно, и почему я не удивился?

– Господин президент, рад от лица Российской Федерации поздравить Вас со вступлением в должность, хочу пожелать успехов на этом поприще и процветания народу Славии.

– А я, господин советник первого класса, рад уже тому, что Вы не привезли с собой матрёшку, балалайку и живого медведя. Искренне Вам за это благодарен. Исполать Вам. У нас один раз уже получилось поговорить по-дружески, поэтому давайте безо всей этой тарабарщины. Я всё равно не смогу определить, где Вы следуете протоколу, а где его нарушаете. Располагайтесь поудобнее и жалуйтесь на то, что Вас привело.

– Мы приятно поражены Вашими первыми шагами на посту президента. И это не протокол. Задавить майдан и сдержать обещание по поводу мира – это и вправду впечатляет, и говорит о том, что с Вами можно иметь дело и при этом – не терять лицо, если Вы понимаете, о чём я. Мы сейчас ориентированы на Восток, а там это имеет большое значение. Чтобы не ходить вокруг да около, хочу Вас заверить, что с нашей стороны не будет никаких возражений по поводу условий мира, предложенных Вами Томилину. Дальше. Ваши предложения по нормализации наших взаимоотношений изучены и признаны приемлемыми. Как только правительство Остапина приступит к исполнению обязанностей, мы сможем подписать соответствующие соглашения. И, заметьте, набор блёсен я тоже не привёз, хотя ход с любовью к рыбалке был сильным.

– Скажите, если уровень дипломатических отношений между нашими странами будет повышен, Вы останетесь в штате посольства или Вас отзовут?

– Не могу ничего утверждать.

– Тогда передайте Вашему руководству, что мы не заинтересованы в таком повышении, пока не сможете.

Он улыбнулся, открыл свой портфель и достал оттуда запечатанную сургучом бутылку.

– Это Вам вместо матрёшки. Из самых глубоких подвалов Кизляра.

Следующий запрос на аудиенцию поступил от американского посла. Причём – минут через пять после того, как в Замок въехала машина Иванова. На это раз мы не стали устраивать ему представлений, а просто прошли вдвоём в комнату для переговоров.

– Я не смог подойти к Вам на инаугуrации, господин пrезидент, но тепеr у меня есть возможность поздrавить Вас литшно.

– Вы не очень-то и стремились, господин посол, так что давайте опустим формальности и перейдём к делу. Что Вас привело на это раз?

– Мы хотели бы пrояснить позиции стоrон по стrатегитшеским вопrосам, господин пrезидент. У нас с пrедыдуштшей администrацией были огrомные планы. Но сейчас Вы пrишли к миrу, с тшем мы хотели бы Вас отдельно поздrавить.

– Спасибо, господин посол. Доброе слово, оно, знаете… и кошке. Я уже говорил Вам, что Вы владеете нашим языком гораздо лучше, чем пытаетесь показать? Если нет, то говорю. Так вот это Ваше «но» наводит на определённые размышления. Я бы попросил Вас развернуть Вашу мысль.

– Господин пrезидент, Ваши миrные инициативы, конетшно же, заслуживают уважения, но давайте говоrить откrовенно. Любая война, пrежде всего – огrомный бизнес и сейчас Вы лишаете Вашу стrану возможности заrабатывать. Между тем, бюджету, как и конкrетным людям, нужны деньги. – Это я Вашу страну лишаю возможности зарабатывать. Вы выделяете нам кредиты, в счёт которых поставляете нам оружие, которое у вас давно подлежит утилизации. И вместо того, чтобы тратить деньги на эту утилизацию, вы зарабатываете на том, что граждане Славии стреляют друг в друга. У меня, господин посол, вид, может быть, иногда и дурацкий, но это не означает, что меня можно держать за дурака. Предвидя Ваши дальнейшие вопросы в области сотрудничества, сразу отвечу, что терминал для сжиженного газа мы строить не будем и ваши ТВЭЛы для атомной тоже брать не будем.

– Но потшему?! Это же огrомные деньги! Скажите, сколько пrедложили Вам rусские?!

– Господин посол, я не заинтересован в личном обогащении, а строительство терминала мало того, что вгонит нас в долги, ещё и потребует создания транспортной инфраструктуры для его обслуживания, у нас таких денег нет, поэтому снова долги. Переделка же АЭС под ваше топливо может сказаться на безопасности, а я, знаете ли, люблю раннюю редиску и хочу, чтобы она была местной. Поэтому у нас будет русский газ и проверенные ТВЭЛы российской сборки, что полностью укладывается в концепцию национал-прагматизма.

– Но это же ставит вас в зависимость от rусских!

– Господин посол, я ещё школу не окончил, когда Вы уже были на дипломатической службе. Снизьте накал страстей. Вы переигрываете. Сами же хотели говорить откровенно. Вот и слушайте. Я понимаю, что наш отказ от сотрудничества лишает уважаемых людей в США дополнительных доходов. Заметьте – не средств к существованию, а дополнительных доходов. Я понимаю, что уже были потрачены большие деньги на мотивацию людей здесь. Я также понимаю, что с Вас лично могут спросить, почему так получилось и как Вы смогли допустить, чтобы этот придурок стал президентом. Но на данном этапе придётся исходить из реалий. А они именно таковы, – я поднялся, давая понять, что аудиенция окончена.

– Нам уже стоит ждать Шестой флот? – поинтересовался ожидавший в приёмной Егорыч, – что Вы ему сказали, что он от Вас с такой красной рожей выскочил?

– Он сам предложил говорить откровенно, – тут я перешёл на шёпот, – как зовут мою секретаршу?

– Тамара Викентьевна. Мы сначала нашли помоложе, но Ирина пообещала уронить на неё шкаф.

– Да, эта может. Тамара Викентьевна, пригласите, пожалуйста, Остапина.

Когда председатель Совета Министров притворил дверь, я распечатал бутылку Иванова, достал из тумбы стола бокалы и разлил по ним нектар.

– Господа, наше место в геополитике нельзя назвать удачным, но зато нам с него всё видно.

Я отпил, подождал, пока вкус впитается каждым рецептором, изложил им суть переговоров с представителями сверхдержав и отметил, что американец совсем не рубит фишку, второй раз приходит и второй раз без бутылки.