Саквояжники [англ. и рус. параллельные тексты]

5.

In Nevada, where I was born and raised, there is mostly sand and rocks and a few small mountains.

В Неваде, где я родился и вырос, можно увидеть, главным образом, лишь песок и камни, и иногда небольшие горы.

But there are no oceans.

Там нет океанов.

There are streams and lakes, and swimming pools at every country club and hotel, but they're all filled with fresh, sweet water that bubbles in your mouth like wine, if you should happen to drink it instead of bathe in it.

Хотя есть реки, озера и плавательные бассейны в каждом отеле и деревенском клубе. Но они наполнены сладкой пресной водой, которая пузырится во рту, словно вино.

I've been in a couple of oceans in my time. In the Atlantic, off Miami Beach and Atlantic City, in the Pacific, off Malibu, and in the blue waters of the Mediterranean, off the Riviera.

В свое время я побывал на всех океанах: на Атлантическом - в Майами-Бич и Атлантик-Сити, на Тихом - в Малибу и в голубых водах Средиземного моря на Ривьере.

I've even been in the warm waters of the Gulf Stream, off the white, sandy beach of Bermuda, chasing a naked girl whose only ambition was to do it like a fish. I never did get to find out the secret of how the porpoises made it, because somehow, in the salt water, everything eluded me.

Я даже окунулся в теплые воды Гольфстрима, а на белых песчаных пляжах Бермуд гонялся за обнаженными девицами, изображавшими из себя рыб и ускользавшими от меня - потому что в соленой воде все от меня ускользало.

I never did like salt water.

Я никогда не любил соленую воду.

It clings too heavily to your skin, burns your nose, irritates your eyes.

Она слишком тяжела для кожи, жжет ноздри, раздражает глаза.

And if you happen to get a mouthful, it tastes like yesterday's leftover mouthwash.

А если случится глотнуть ее, она напоминает на вкус вчерашний зубной эликсир.

So what was I doing here?

- Так что же тогда я здесь делаю? - изумился я.

Hot damn, little man, all the stars are out and laughing at you.

- Чертов паршивец, - был ответ. - Все звезды высыпали и смеются над тобой.

This'll teach you some respect for the oceans.

Это научит тебя с уважением относиться к океанам.

You don't like salt water, eh?

Тебе не нравится соленая вода?

Well, how do you like a million, billion, trillion gallons of it? A gazillion gallons?

А как тебе понравятся миллион, миллиард, триллион галлонов этой воды?

"Aah, the hell with you," I said and went back to sleep.

- А-а, черт с тобой, - сказал я и снова уснул. * * *

I came trotting around the corner of the bunkhouse as fast as my eight-year-old legs could carry me, dragging the heavy cartridge belt and holstered gun in the sand behind me. I heard my father's voice.

Я выскочил из-за угла со скоростью, на которую были способны мои восьмилетние ноги, таща за собой по песку тяжелый патронташ и кобуру с револьвером, и в этот момент услышал голос отца:

"Hey, boy!

- Эй!

What have you got there?"

Что это у тебя там?

I turned to face him, trying to hide the belt and gun behind me.

Я повернулся к нему, пытаясь спрятать за спиной ремень и кобуру.

"Nothin'," I said, not looking up at him.

- Ничего, - сказал я, не глядя на него.

"Nothing?" my father repeated after me. "Then, let me see."

- Ничего? - переспросил отец. - Дай-ка я посмотрю.

He reached around behind me and tugged the belt out of my grip.

Он заглянул мне за спину и выхватил из моей руки ремень.

As he raised it, the gun and a folded piece of paper fell from the holster.

Когда он поднял его, из кобуры выпал револьвер и сложенный листок бумаги.

He bent down and picked them up.

Отец нагнулся и поднял их.

"Where'd you get this?"

- Где ты это взял?

"From the wall in the bunkhouse near Nevada's bed," I said. "I had to climb up."

- В домике для слуг, он висел на стене над кроватью Невады.

My father put the gun back in the holster.

Отец положил револьвер обратно в кобуру.

It was a black gun, a smooth, black gun with the initials M. S. on its black butt.

Это был гладкий черный револьвер с инициалами М.С. на черной рукоятке.

Even I was old enough to know that somebody had made a mistake on Nevada's initials.

Даже мне в моем возрасте было понятно, что это не инициалы Невады.

My father started to put the folded piece of paper back into the holster but he dropped it and it fluttered open.

Отец хотел засунуть в кобуру и листок бумаги, но, падая, он развернулся.

I could see it was a picture of Nevada, with some numbers above it and printing below.

Я увидел, что это был портрет Невады, а под ним были написаны какие-то цифры.

My father stared at it for a moment, then refolded the paper and shoved it into the holster.

Отец некоторое время рассматривал бумагу, потом снова сложил ее и сунул в кобуру.

"You put this back where you got it," he said angrily.

- Отнеси назад где взял, - сердито сказал он.

I could tell he was mad. "Don't you ever let me catch you taking what doesn't belong to you again or I'll whomp you good."

Было похоже, что он здорово разозлился. - Если ты еще раз возьмешь вещь, которая не принадлежит тебе, я тебя выпорю.

"Ain't no need to whomp 'im, Mr. Cord." Nevada's voice came from behind us. "It's my fault for leavin' it out where the boy could get to it." We turned around.

- Не надо пороть его, мистер Корд, - раздался позади голос Невады. - Это я виноват, что оставил эту штуку там, где ребенок смог найти ее. - Мы обернулись.

He was standing there, his Indian face dark and expressionless, holding out his hand. "If you'll jus' give it to me, I'll put it back."

Невада стоял перед нами, его смуглое индейское лицо было совершенно бесстрастным. - Если вы вернете мне его, то я его спрячу.

Silently my father handed him the gun and they stood there looking at each other. Neither of them spoke a word.

Отец молча протянул Неваде револьвер. Так они стояли, глядя друг на друга, не говоря ни слова.

I stared up at them, bewildered. Both seemed to be searching each other's eyes.

Я смущенно смотрел на них, как они уставились друг другу в глаза.

At last, Nevada spoke.

Наконец Невада заговорил:

"I'll draw my time if you want, Mr. Cord."

- Если вы хотите, то я уеду, мистер Корд.

I knew what that meant. Nevada was going away. Immediately, I set up a howl.

Я понял, что Невада собирается уехать насовсем, и закричал:

"No," I screamed.

- Нет!

"I won't do it again. I promise."

Я больше не буду, обещаю!

My father looked down at me for a moment, then back at Nevada. A faint smile came into his eyes.

Отец посмотрел на меня, потом снова на Неваду, в глазах его промелькнула улыбка.

"Children and animals, they really know what they want, what's best for them."

- Только дети и животные понимают, что для них действительно хорошо.

"They do say that."

- Верно, они не ошибаются.

"You better put that away where nobody'll ever find it."

- Лучше убрать эту штуку подальше, чтобы ее никто не нашел.

The faint smile was in Nevada's eyes now. "Yes, Mr. Cord. I sure will."

- Конечно, мистер Корд, я так и сделаю. - Теперь и в глазах Невады промелькнула улыбка.

My father looked down at me and his smile vanished.

Отец посмотрел на меня; и улыбка исчезла с его лица.

"You hear me, boy?

- Ты понял меня, мой мальчик?

Touch what isn't yours and you'll get whomped good."

Если ты еще раз тронешь чужое, то будешь выпорот.

"Yes, Father," I answered, loud and strong. "I hear you."

- Да, папа, - ответил я громко и уверенно. - Я понял тебя. * * *

I got a mouthful of salt water and I coughed and choked and sputtered and spit it out. I opened my eyes.

Я глотнул соленой воды, закашлялся, отплевался и открыл глаза.

The stars were still blinking at me but over in the east, the sky was starting to turn pale.

Звезды еще сияли, но небо на востоке уже начало светлеть.

I thought I heard the sound of a motor in the distance but it was probably only an echo ringing in my ears.

Мне показалось, что в отдалении слышен шум мотора, но может быть, у меня просто шумело в ушах.

There was a pain in my side and down my leg, like I'd gone to sleep on it.

Бок и нога онемели от боли, будто я их отлежал.

When I moved, it shot up to my head and made me dizzy.

Я попытался пошевелиться, и боль отдалась в голове.

The stars began to spin around and I got tired just watching them, so I went back to sleep.

Звезды начали вращаться, и, пытаясь уследить за ними, я снова уснул.

The sun on the desert is big and strong and rides the sky so close to your head that sometimes you feel like if you reached up to touch it, you'd burn your fingers.

Солнце в пустыне большое и яркое, оно висит в небе так низко, что иногда кажется, что если протянешь к нему руку, то обожжешь пальцы.

And when it's hot like that, you pick your way carefully around the rocks, because under them, in the shade, sleeping away the heat of the day, are the rattlers, coiled and sluggish, with the unhappy heat in their chilled blood.

И когда оно такое жаркое, следует осторожно пробираться между камнями, потому что под ними прячутся, лениво свернувшись клубком, спасаясь от дневной жары, гремучие змеи с разогревшейся, к несчастью, кровью.

They're quick to anger, quick to attack, with their vicious spittle, if by accident you threaten their peace.

Если покой их нарушен, они в миг возбуждаются, готовые к атаке ядовитой слюной.

People are like that, too.

Люди похожи на них.

Each of us has his own particular secret rock, under which we hide, and woe to you if you should happen to stumble across it. Because then we're like the rattlers on the desert, lashing out blindly at whoever happens to come by.

У каждого из нас есть свой заветный камень, под которым мы прячемся, и горе тому, кто пройдет мимо - как змеи в пустыне, мы готовы ужалить каждого прохожего.

"But I love you," I said and even as I said them, I knew the hollowness of my words.

- Но я люблю тебя, - сказал я и, сказав это, понял пустоту своих слов.

And she must have known, too, for in her scathing self-denunciation, she was accusing me with the sins of all the men she'd known. And not unjustly, for they were also my sins.

Должно быть, она тоже поняла это и несправедливо обвинила меня во всех грехах, присущих мужчинам, которых она прежде узнала.

"But I love you," I repeated and as I said it, I knew she recognized the weakness in my words. They turned empty and hollow in my mouth.

- Но я люблю тебя, - повторил я и опять в тот же миг понял всю тщетность и неубедительность моих слов.

If I had been honest, even unto my secret self, this is what I would have said;

Если бы я был честен до конца, то сказал бы:

"I want you.

"Я хочу тебя.

I want you to be what I want you to be.

Я хочу, чтобы ты была такой, как я хочу.

A reflection of the image of my dreams, the mirror of my secret desires, the face that I desire to show the world, the brocade with which I embroider my glory.

Отражением моих мечтаний, зеркалом сокровенных желаний, лицом, которое я хочу показать миру, золотой ниткой, которой я вышью свою славу.

If you are all these things, I will grace you with my presence and my house.

Если ты будешь всем этим, то я подарю тебе себя и свой дом.

But these are not for what you are, but for me and what I want you to be."

Но ты не должна быть собой, ты должна быть такой, какой я хочу тебя видеть".

And I did little but stand there, mumbling empty platitudes, while the words that spilled from her mouth were merely my own poison, which she turned into herself.

Вот так я стоял, бормоча банальности, и яд моих слов уже проник в нее.

For unknowing, she had stumbled across my secret rock.

Сама не ведая того, она прошла мимо моего заветного камня.

I stood there in the unaccustomed heat and blazing brightness of the sun, secretly ashamed of the cool chill of the blood that ran through my veins and set me apart from the others of this earth.

Я стоял там, под нестерпимо палящим и сверкающим солнцем, стыдясь в тайне холода крови в моих жилах и отделяя себя от всех остальных на этой земле.

And unprotesting, I let her use my venom to destroy herself.

Не сопротивляясь, я позволил ей воспользоваться моим ядом, чтобы погубить себя.

And when the poison had done its work, leaving her with nothing but the small, frightened, unshrivened soul of her beginnings, I turned away.

И когда яд сделал свое дело, не оставив от нее ничего, кроме маленькой, испуганной, неисповедовавшей души, я отвернулся.

With the lack of mercy peculiar to my kind, I turned my back.

С присущим мне отсутствием милосердия я повернулся к ней спиной.

I ran from her fears, from her need of comfort and reassurance, from her unspoken pleading for mercy and love and understanding.

Я бежал от ее тревог, от ее потребности в спокойствии и утешении, от ее безмолвной мольбы о милосердии, любви и понимании.

I fled the hot sun, back to the safety of my secret rock.

Я спрятался от жаркого солнца под защиту своего заветного камня.

But now there was no longer comfort in its secret shade, for the light continued to seep through, and there was no longer comfort in the cool detached flowing of my blood.

Но теперь я уже не чувствовал себя так уютно в его тени, свет просачивался под него, не спасал даже непрерывный теперь поток холодной крови.

And the rock seemed to be growing smaller and smaller while the sun was growing larger and larger.

Казалось, что камень становится все меньше и меньше, тогда как солнце все больше и больше.

I tried to make myself tinier, to find shelter beneath the rock's shrinking surface, but there was no escape.

Я попытался сжаться и спрятаться под сморщившуюся поверхность камня, но мне это не удалось.

Soon there would be no secret rock for me. The sun was growing brighter and brighter.

Вскоре он совсем исчез, а солнце становилось все ярче и ярче.