Саквояжники [англ. и рус. параллельные тексты]

6.

From outside my windows, from the streets, bright now with the morning sun, still came the sounds of celebration.

В мое окно уже начали пробиваться первые лучи утреннего солнца, а с улицы все еще доносился шум праздника.

Even this usually staid and quiet part of Hillcrest Drive skirting Mercy Hospital was filled with happy noises and throngs of people.

Даже эта, обычно тихая часть Хиллкрест-Драйв, где располагалась больница, искрилась радостью и весельем.

From the Naval Station across the city of San Diego came the occasional triumphant blast of a ship's horn.

Со стороны морской базы доносились звуки корабельного салюта.

It had been like this all through the night, starting early the evening before, when the news came. Japan had surrendered.

Праздник продолжался всю ночь, а начался он ранним вечером, когда пришла весть о капитуляции Японии.

The war was over.

Война закончилась.

I knew now what Otto Strassmer had been trying to tell me.

Теперь я понял, на что намекал мне Отто Штрассмер.

I knew now of the miracle in the desert. From the newspapers and from the radio beside my bed.

Из газет и радио, расположенного рядом с кроватью, я узнал о чуде, испытанном в пустыне.

They had all told the story of the tiny container of atoms that had brought mankind to the gates of heaven.

Все кричали о маленьком контейнере с атомами, который привел человечество к вратам рая.

Or hell.

Или ада.

I shifted in my bed to find another position of comfort, as the pulleys that suspended my leg in traction squeaked, adding their mouselike sound to the others.

Я повернулся в кровати, чтобы принять более удобное положение, и растяжки, на которых была подвешена моя нога, заскрипели, добавляя свой голос к шуму за окном.

I had been lucky, one of the nurses told me.

Одна из сестер сказала, что мне повезло.

Lucky.

Повезло...

My right leg had been broken in three places, my right hip in another, and several ribs had been crushed.

Правая нога была сломана в трех местах, кроме того, было сломано правое бедро и несколько ребер.

Yet I still looked out at the world, from behind the layer of thick bandages which covered all of my face, except the slits for my eyes, nose and mouth.

А взирал на мир я из-под толстой повязки, в которой были оставлены лишь узенькие щелочки для глаз, носа и рта.

But I'd been lucky. At least I was still alive.

И все-таки мне и вправду повезло - я остался жив.

Not like Amos, who still sat in the cabin of The Centurion as it rested on the edge of a shelf of sand, some four hundred odd feet beneath the surface of the Pacific Ocean.

А вот Эймосу не повезло. Он остался в кабине "Центуриона", который теперь покоился на песчаном дне Тихого океана на глубине четырехсот футов.

Poor Amos.

Бедный Эймос.

The three crewmen had been found unscathed and I was still alive, by the grace of God and the poor fishermen who found me floating in the water and brought me to shore, while Amos sat silent in his watery tomb, still at the controls of the plane he had built and would not let me fly alone.

Трое членов экипажа также были найдены целыми и невредимыми. Выжил и я благодаря Господу и бедным рыбакам, которые подобрали меня в море и доставили на берег. А Эймос безмолвно сидел в своей подводной могиле за рычагами управления самолета, который он построил и на котором не разрешил мне лететь одному.

I remembered the accountant's voice over the telephone from Los Angeles as he spoke consolingly.

Я вспомнил спокойный голос бухгалтера из Лос-Анджелеса, когда говорил с ним по телефону.

"Don't worry, Mr. Cord.

- Не волнуйтесь, мистер Корд.

We can write it all off against taxes on profits.

Мы все можем списать на налоги на прибыль.

When you apply the gross amount to the normal tax of forty per cent and the excess-profits tax of ninety per cent, the net loss to us comes to under two million- "

Когда из общего дохода будут уплачены обычные сорок процентов налога и девяносто процентов налога на сверхприбыль, то чистые убытки составят для нас менее двух миллионов.

I had slammed down the phone, cutting him off.

Я бросил трубку.

It was all well and good.

Здесь все было в порядке.

But how do you charge off on a balance sheet the life of a man who was killed by your greed?

А на что можно было списать жизнь человека, которого убила твоя жадность?

Is there an allowable deduction for death on the income-tax returns?

Существует ли в этих оборотах доходов и налогов допустимая скидка на смерть?

It was I who had killed Amos and no matter how many expenses I deducted from my own soul, I could not bring him back.

Ведь это я убил Эймоса, и его уже не вернуть ни за какие деньги.

The door opened and I looked up.

Открылась дверь, и я поднял глаза.

Rosa came into the room, followed by an intern and a nurse wheeling a small cart.

В палату вошла Роза в сопровождении ассистента и сестры, катившей за собой небольшой столик.

She came over to the left side of my bed and stood there, smiling down at me.

Роза подошла к кровати и, улыбаясь, посмотрела на меня.

"Hello, Jonas."

- Привет, Джонас.

"Hello, Rosa," I mumbled through the bandages. "Is it time to change them again?

- Привет, Роза, - промычал я через повязку. - Разве уже пора менять?

I didn't expect you until the day after tomorrow."

Я ждал тебя не раньше, чем послезавтра.

"The war is over."

- Кончилась война.

"Yes," I said. "I know."

- Да, - сказал я, - я знаю.

"And when I got up this morning, it was such a beautiful morning, I decided to fly down here and take off your bandages."

- Когда я проснулась сегодня, утро показалось мне таким прекрасным, что я решила немедленно мчаться к тебе, чтобы снять повязки.

I peered up at her. "I see," I said. "I always wondered where doctors got their logic."

- Так-так, - с недоумением сказал я, - всегда интересовался, какой логикой руководствуются доктора?

"That isn't doctor's logic, that's woman's logic.

- Это логика не врача, а женщины.

I have the advantage of having been a woman long before I became a doctor."

Я пользуюсь своим преимуществом, которое заключается в том, что я прежде, чем стать врачом, стала женщиной.

I laughed.

Я рассмеялся.

"I'm grateful for the logic, whichever one of you it belongs to.

- Я благодарен той логике, которой ты придерживаешься.

It will be nice to have the bandages off, even for a little while."

Конечно, было бы здорово хоть на немного снять эти повязки.

She was still smiling, though her eyes were serious.

Роза все еще улыбалась, хотя глаза ее посерьезнели.

"This time, they're coming off for good, Jonas."

- На этот раз мы снимем их совсем, Джонас.

I stared at her as she picked up a scissors from the cart.

Я смотрел, как она берет со столика ножницы.

I reached up and stayed her hand.

Протянув руку, я остановил ее.

Suddenly, I was afraid to have her remove the bandages.

Внезапно я испугался того, что повязки снимут.

I felt safe having them wrapped about my face like a cocoon, shielding me from the prying eyes of the world.

Я чувствовал себя в них в безопасности, как в коконе, защищающем меня от любопытных глаз мира.

"Is it soon enough?

- А не слишком быстро?

Will it be all right?"

Все будет в порядке?

She sensed my feeling.

Роза поняла мои чувства.

"Your face will be sore for a while yet," she said, snipping away at the cocoon. "It will be even sorer as the flesh and muscles take up their work again.

- Лицо еще будет болеть некоторое время, -сказала она, начиная разматывать кокон. - Боль даже усилится, когда начнут работать лицевые мускулы.

But that will pass.

Но это пройдет.

We can't spend forever hiding behind a mask, can we?"

Ведь не можешь же ты все время прятаться под маской, правда?

That was the doctor talking, not the woman.

Это говорил уже врач, а не женщина.

I looked up at her face as she snipped and unwound, snipped and uncovered, until all the bandage was gone and I felt as naked as a newborn baby, with a strange coolness on my cheeks.

Когда Роза сняла последние бинты, я почувствовал себя голым, как новорожденный младенец. Щекам было холодно.

I tried to see myself reflected in her eyes but they were calm and expressionless, impersonal and professionally detached.

Я попытался по выражению глаз Розы определить свое состояние, но они были профессионально спокойны и бесстрастны.

I felt her fingers press against my cheek, the flesh under my chin, smooth the hair back from my temples.

Ее пальцы ощупали мои щеки, подбородок, убрали волосы с висков.

"Close your eyes." I closed them.

- Закрой глаза, - потребовала Роза.

I felt her fingers touch the lids lightly.

Я закрыл, и ее пальцы легонько ощупали веки.

"Open."

- Открой.

I opened them.

Я открыл.

Her face was still quiet and unrevealing.

Лицо ее по-прежнему было спокойным и бесстрастным.

"Smile," she said. "Like this." She made with a wide, humorless grin that was a slapstick parody of her usual warm smile.

- Улыбнись, - сказала она. - Вот так. - Лицо ее расплылось в широкой неестественной улыбке.

I grinned. I grinned until the tiny pains that came to my cheeks began to burn like hell. And still I grinned.

Я улыбнулся и улыбался до тех пор, пока не начали болеть щеки.

"O.K.," she said, suddenly smiling now. Really smiling. "You can stop now."

- Отлично, - сказала Роза и улыбнулась уже по-настоящему. - Хватит.

I stopped and stared up at her.

Я убрал с лица улыбку и посмотрел на Розу.

"How is it, Doc?"

- Ну и как, доктор?

I tried to keep it light. "Pretty horrible?"

Очень страшно?

"It's not bad," she said noncommittally. "You were never a raving beauty, you know." She picked up a mirror from the cart. "Here. See for yourself."

- Не так плохо, - коротко ответила она. - Ты же знаешь, что и раньше красавцем не был. - Она взяла со столика зеркало и протянула мне. - Вот, можешь сам убедиться.

I didn't look at the mirror. I didn't want to see myself just yet.

Я не стал смотреть в зеркало, я еще не был готов к этому.

"Can I have a cigarette first, Doc?"

- Можно сначала сигарету, доктор?

Silently she put the mirror back on the cart and took a package of cigarettes from her coat pocket. She sat down on the edge of my bed, put one in her mouth, lit it, then passed it to me.

Роза молча положила зеркало обратно на столик, достала из кармана пачку сигарет, присела на край кровати и вложила сигарету мне в губы, предварительно прикурив ее.

I could taste the faint sweetness of her lipstick as I drew the smoke into me.

Затянувшись, я почувствовал сладкий привкус губной помады.

"You were cut pretty badly when Winthrop pushed you through that port. But fortunately- "

- Ты очень здорово порезался, когда Эймос выталкивал тебя в окно, но к счастью...

"You knew about that?" I asked, interrupting. "About Amos, I mean. How did you find out?"

- Откуда знаешь? - перебил я ее. - Я имею в виду, откуда ты знаешь об Эймосе?

"From you.

- От тебя.

While you were under the anesthetic.

Ты говорил об этом, находясь наркозом.

We kept getting the story in fragments, along with the fragments of glass we were picking out of your face.

Мы собрали всю историю по обрывкам, таким же маленьким, как и осколки стекла, которые вытащили из твоего лица.

Fortunately, none of your important facial muscles were severely damaged.

К счастью, один из основных мускулов серьезно не пострадал.

It was largely a matter of surface lesions. We were able to make the necessary skin grafts quickly.

С лицом, конечно, пришлось много повозиться, но нам удалось быстро сделать необходимую пересадку кожи.

And successfully, I might add."

И я должна сказать, что все прошло довольно удачно.

I held out my hand.

Я протянул руку.

"I'll take the mirror now, Doc."

- А теперь дай мне зеркало.

She took my cigarette and handed me the mirror.

Роза взяла у меня сигарету и протянула зеркало.

I raised it and when I looked into it, I felt a chill go through me. "Doc," I said hoarsely. "I look exactly like my father!"

Я поднял его и, взглянув на себя, почувствовал, как по телу пробежала дрожь. - Доктор, - хрипло выдавил я, - я выгляжу точно как мой отец.

She took the mirror from my hand and I looked up at her.

Роза забрала у меня зеркало.

She was smiling. "Do you, Jonas?

- Разве, Джонас?

But that's the way you've always looked."

Но ведь ты всегда так выглядел, - улыбнулась она.* * *

Later that morning, Robair brought me the papers.

Позже Робер принес мне газеты.

They were filled with the story of Japan's capitulation.

Все они пестрели статьями о капитуляции Японии.

I glanced at them carelessly and tossed them aside.

Я мельком просмотрел их и отложил в сторону.

"Can I get you something else to read, Mr. Jonas?"

- Принести еще что-нибудь почитать, мистер Корд?

"No," I said. "No, thanks. I just don't feel much like reading."

- Нет, спасибо, что-то не тянет.

"All right, Mr. Jonas. Maybe you'd like to sleep some." He moved toward the door.

- Тогда, может быть, немного поспите, мистер Джонас? - спросил Робер направился к двери.

"Robair."

- Робер! - окликнул я его.

"Yes, Mr. Jonas?"

- Да, мистер Джонас?

"Did I- " I hesitated, my fingers automatically touching my cheek. "Did I always look like this?"

- Разве я... - я замялся, автоматически ощупывая пальцами щеку, - разве я всегда так выглядел?

His white teeth flashed in a smile.

Робер обнажил улыбке ровные белые зубы.

"Yes, Mr. Jonas."

- Да, мистер Джонас.

"Like my father?"