Код Независимости

Замысел

Николаю Демьяновичу снилась толстая тетка с поношенным лицом. Она, сверкая заплывшими ямочками на щеках, хохотала и тянулась к пяткам Николая, и щекотала их.

Он вырывался как мог, но та по-хозяйски тискала его подмышки, и Николай Демьяныч начал хохотать уже на последнем издыхании.

Но тут его разбудила жена.

Николай Демьяныч сильно обрадовался этому и даже поцеловал её.

— Спасибо. Снится незнамо что.

Жена приготовилась выслушать интересный сон, но муж был явно не в духе.

Перед глазами всё еще околачивалась толстуха из его сна, в ушах все еще звучал ее голос сквозь смех: “Не спи! Не спи!”

Николай Демьяныч уверен был, что приметную тетку эту он никогда не видел в жизни, и откуда она приходила щекотать его, он понять не мог, и только ругал свое воображение, которое прислало в его сон эту толстуху с ямочками на смеющемся лице.

Пугало несколько то, что сон этот он видел регулярно, ему было от него сильно невмоготу, и он в испуге просыпался, и еще долго ощущал на пятках своих щекотливое прикосновение толстухи. Откуда она, что означали ее частые визиты в его сны, он не понимал, и это сильно раздражало его.

Попив кофе и съев вкусный бутерброд, Николай сел за рабочий стол, который был овальным, и шириной почти во весь простор кабинета. На столе всё лежали нужные записные книжки, и еще какие-то милые пустячки, к которым Николай привык и почти не замечал их.

Стоял здесь и огромный монитор, в который он и стал всматриваться, читая новости этого утра.

Тетка не уходила. Она присела широким своим задом на безупречную полировку стола и строила глазки.

Николай Демьяныч решил, что будет работать и не обращать на тетку никакого внимания. А просто будет писать свой роман дальше. Николай Демьяныч был писателем, довольно популярным, слыл либералом, и очень уважал в себе смелость взглядов.

Он тщательно выписывал плохие, и чёрные по сути своей, новости, а потом превращал их в событийный ряд своей очередной повести. Мало того, он еще усугублял черноту своих повествований мрачным своим воображением, и проза его печаталась легко и быстро, неслись на мониторе страшные строки о том, как прохудилось государство и народ в нем. И его строгие суждения и правдивость их, поднимали его в собственных глазах и привлекали читателя.

А вот сегодня новости были на радость печальные, и даже скорбные. Война где-то, очереди за продуктами, кого-то побили за правдивый репортаж.

Николай Демьяныч радостно ухватился за горячий сюжет, но тут опять вспомнилась тетка из сна. Он просто ясно ее увидел сбоку, и его передернуло, то ли от воспоминаний, то ли от щекотки в них.

Работа явно застопорилась. Он резко встал и пошел на кухню.

— Что это тебе снилось такое веселое? Разве снятся комедийные сны?

Николай хотел было рассказать жене о толстухе из сна, которая надоедает ему в последнее время частыми визитами со своей дурацкой щекоткой.

Но постеснялся.

— У нас есть сонник в доме? — только и спросил он.

Жена вручила ему “толкователь" снов, и Николай Демьяныч стал его изучать.

Конечно ничего похожего на толстую тетку с ямочками он не нашел. Почему она не дает ему спать?

“Не спи! Не спи!” — каждый раз приказывала она ему.

Николай закрыл сонник и вернулся в кабинет, и сел опять за стол к компьютеру.

Забил в нем чудаковатый вопрос: "Что может мешать спать?” И нажал на кнопку “Поиск”.

Компьютер долго не думал. Предложил длинный список, от зубной боли до любви, и даже мелькнула какая-то реклама о налоге. Он будто шутил с Николаем Демьянычем.

И только в конце списка Николай увидел “совесть". Слово почему-то было сковано кавычками. И именно эти кавычки навели Николая Демьяныча на грустную догадливость. Но он не стал придавать ей значения, а быстренько вернулся в свое творчество и отобразил в нем сильное свое впечатление. Он не мог понять, почему эти кавычки пробудили в нем какое-то зыбкое желание изменить что-то. Но что изменить? Николай не знал, да и не хотелось. Все у него было налажено, отутюжено, полна книжка сюжетов будущих его повествований. И что тут поменять?

Привычки наши, это еще те вериги. Сразу не освободиться. Да, и зачем? Но почему-то Николаю Демьяновичу не удалось себя убедить.

Он вдруг ясно понял, что кавычки эти, на сильно затертом слове, предназначались ему. Компьютер ему ответил этими кавычками.

“Этого не может быть”, — он встал из-за стола и подошел к окну.

У помойного бака весело каркали вороны.

“Чему веселятся?” — зло подумал о них Николай. — “Каркуши!"

Он посмотрел вверх, на небо, где краешком показалось рыжее солнце, охватывая своими объятиями все зримое пространство, и ворон на помойке, и Николая у окна. Сильные, щедрые его объятья будто подняли писателя вверх, и держали там, пока он не искупал лица в его тепле, и не полюбил веселых ворон на помойке.

Николай Демьяныч не понял, сколько он простоял у окна, глядя на восходящее солнце.

Он с трудом оторвался от этого утреннего зрелища и вернулся к столу.

Заметив, почувствовав нечто новое и восхитительное в себе, он сказал в пустоту:

— А, снись! Снись, щекочи, — он засмеялся.

— Ты мне? — заглянула в комнату жена.

— Нет, я общаюсь с другой женщиной.

Жена, на всякий случай, окинула взглядом мужнин кабинет, успокоилась и ушла, тихо прикрыв дверь.

Солнце наполняло щедро и кабинет, и все предметы в нем. Это было очень красиво и сильно, но Николай чувствовал, что он пока не готов к такому прямому контакту с этой силой. Он подошел к окну и задернул наглухо шторы.

Вернулся к столу, нужно было закончить повесть, которую он обещал сдать на этой неделе. Но слова как-то сегодня не ложились, он будто спотыкался о них и ничуть не продвигался в исполнении.

Он вдруг почувствовал внутри какую-то новую тревожную теплоту и вывел на чистом экране первую строку своего нового повествования: “Жила-была ворона“. И ему вдруг стало очень интересно, потому, как он совсем не знал, что будет делать он с этой вороной. Но строчки ложились быстро и легко.

И уже через какое-то время Николай Демьяныч услышал, как он тихо смеется, хоть толстая тетка уже не пыталась разбудить его своей щекоткой.

Николаю было очень интересно с этими воронами, он исполнял залпом, будто чей-то диктант.

И толстая тетка сидела здесь, на столе, но Николай не видел ее, увлеченно работая. А если бы и увидел, то не узнал. Вместо толстой тетки сидела стройная и прекрасная девушка в длинном светлом платье. И их объединяли, этих двух женщин, только приметные ямочки на щеках.

Стеганая тетрадь,

21 марта 2022