Код Независимости

Радость

Антонина давно жила по принципу "сама себе — радость, сама себе — событие”. И это ей было удобно, почти не огорчало, и помогало ни на кого обид не держать.

Встав пораньше и легко проскользнув в удобный сарафанчик, она пошла сегодня на рынок. За радостью. Она обожала бродить между длинными прилавками и благодарно оценивать зазывающие голоса продавцов, которые не скупились на слово-отмычку: “Красавица, попробуй!”

И она пробовала, останавливалась, вела торги. И ничего не покупала конечно. Только в конце этого путешествия между рядов, она могла купить что-нибудь малозначительное, как пару малосольных огурчиков или чуть творога.

Она ела мало и редко. Процесс этот всегда казался ей скучным, поэтому она старалась не уделять ему много времени. Да и посуду она мыть не любила.

На рынке Антонина вдыхала радугу из ароматов, наслаждалась яркой пёстростью выкладки товаров. И могла немного пожить чужой жизнью, наблюдая за посетителями.

Они вели себя по-разному, конечно. Но в этой разности был свой колорит.

Редкие молодые мужчины резко сметали картофель, огурцы, помидоры, перцы. Иногда глядя в список, написанный женской рукой. Взяв всего побольше, они шли к своим машинам и увозили эти пакеты добра в свои дома.

Интереснее всего, и трогательнее, было зрить старушек, которые долго выбирали, пока по великодушию своему или раздражению, продавец не отдавал бесплатно свой товар в одном экземпляре одной старушке. Но они рынок не покидали, а шли дальше вдоль прилавка и собирали свою дань, невольно облагораживая мужчин за прилавком. Каждый почти сразу сдавался и дарил пучок петрушки. Старушке и себе в радость.

Антонина увидела явное сходство с этими старушками. Они собирали съестное для себя, а она, Антонина, прельщалась пылким вниманием к себе, и красивым обращением. Где еще услышишь призывное: “Красавица, не проходи мимо”?

Все это конечно же было совсем не так, Антонина действительно любила свои походы на рынок, потому что они занимали много времени от длительного скучного выходного дня, который был так скуп на события. Поэтому Антонина устраивала их сама.

Однако все ряды были обойдены, распробовано всё, что можно, улыбки благодарности розданы, надо было возвращаться домой.

— Нет, и не думай, ты просто так не уйдешь, — услышала она.

Перед ней за прилавком стоял роскошный дед с белой какой-то сединой и темными красивыми глазами. Дед явно был иноземцем — он протягивал ей большой, чуть сморщенный гранат. — Возьми, ешь, вкусно будет.

Антонина не смогла, не успела ничего ответить, как дед положил гранат на весы, и еще к нему парочку, и уже протягивал Антонине пакетик с уложенными в него фруктами.

Она хотела сказать, что не любит гранаты, но как-то не посмела. Горец восхищенно и приветливо смотрел на нее.

Антонина, как под гипнозом, взяла гранаты и расплатилась. Надо сказать, у нее едва хватило наличности.

И горец, сразу потеряв к ней интерес, уже обаял другую какую-то тетку.

Антонина торопливо отбежала от прилавка. Ей было почему-то очень стыдно за себя, и за этого горца, и за ненужные ей совсем гранаты.

Финал прогулки по рынку оказался испорченным, и она пошла на выход.

Обида уже заходила внутрь Антонины, не вытерев ноги, хотела было плюхнуться на грудь надолго.

Но Антонина вовремя вспомнила о себе главное, что она — сама себе событие, сама себе — радость.

Дав хорошего пинка всем обидам сразу, Антонина, сунув пакет с гранатами скромной старушке, торговавшей себе яблоками, покинула рынок.

Солнце сияло на улице со щедростью, которая была вне всякой конкуренции с местной публикой.

Антонина улыбнулась ему и пошла себе домой. Ей только на чуть показалось, что поход ее на рынок не удался. Она даже не купила малосольных огурчиков у той женщины, с красивой рыжинкой в волосах. У неё был отличный засол, Антонина уж это давно знала.

— Ну, и ладно, — ухмыльнулась сама себе Антонина. — В следующий выходной куплю.

Она шла под солнцем, чувствовала, как оно обжигающе, но по-доброму касается её обнаженных плечей в сарафанчике.

И это касание стоило всех рыночных, пока нужных, благ. Это была настоящая радость.

И Антонина остановилась и немного задержала себя в этих солнечных объятьях.

И это было событием настоящим в её жизни. А не казалось.

Она подумала, кому рассказать о маленьком своем поучительном приключении, но рассказать было решительно некому, да и невозможно рассказать доходчиво о таком пустяке, как поход на рынок.

Стеганая тетрадь,

27 марта 2022