Призраки дома на Горького

Ирку засыпали, холмик прибили лопатами и набросали сверху мерзлых красных гвоздичек, которые мигом покрылись снегом. Креста не ставили, только временную, наспех сварганенную табличку с именем и датами: Королева Ирочка, 1958–1979.

Мать с отцом уезжать не захотели, встали у края могилки, опустив головы и держась друг за друга. Так и застыли, как замерзшие призраки, заносимые снегом.

Девчонки вконец озябли, нервно пошептались, повсхлипывали, потоптались еще рядом с ними, но от горя отвлекать не посмели. Они огляделись, Катю с мужем и бабушкой не увидели и решили, что те уехали не попрощавшись. Учительницы, смирившись с метелью и чужим горем, подхватили друг друга под руку и, прикрыв лица варежками, чтобы снег не так бил в глаза, залезли наконец в автобус. Не увидев в поле больше никого, сказали водителю ехать.

Автобус, по-стариковски вздохнув, закрыл скрипучие дверцы, развернулся и двинулся по еле заметной запорошенной колее, наехав на большое красное пятно, так похожее на чью-то замерзшую кровь…