Призраки дома на Горького

Фамильная крещенка

Открыв дверь, Катя споткнулась об Иркины стоптанные сапожки, которые давно уже пора было менять на новые. Ирка теперь заходила к Крещенским без звонка – по пути куда-то или по дороге откуда-то, зная, что здесь ее всегда ждут, заскакивала, как она говорила, ну а если никого не заставала, то шла себе дальше до другого раза. Надо же, только о ней вспомнили, и она тут как тут! Катя понадеялась, что ни мама, ни Лидка обсуждать с ней ничего такого не станут. И видимо, правильно надеялась, потому что из кухни доносился Иркин полудетский тонкий голосок, срывавшийся моментами на крик подраненный чайки, – она, пока Кати не было, развлекала маму с бабушкой. По теме песни Катя догадалась, откуда Ирка пришла:

Цилиндром на солнце сверкая,
Надев самый лучший сюртук,
По летнему саду гуляя,
С Маруськой я встретился вдруг.
Гулял я с ней четыре года,
А после я ей изменил.
Но вскоре в сырую погоду
Я зуб коренной застудил.
От этой немыслимой боли
Три дня я безумно страдал,
К утру, потеряв силу воли,
К зубному врачу побежал.
За горло схватив меня грубо,
Скрутив мои руки назад,
Четыре здоровые зуба
Он выхватил с корнем подряд.
Четыре здоровых не стало,
И я, как безумный, рыдал.
Под маскою врач хохотала —
Я голос Маруськин узнал.
«Тебя я безумно любила,
А ты поступил как палач.
Теперь я тебе отомстила,
Изменник и подлый трепач!
Тебе отомстила за это,
Клади свои зубы в карман,
Носи их в кармане жилета
И помни свой подлый обман!»

Катя уловила яркий запах лимона, защипавший ей ноздри еще у входа, и сразу догадалась, чем занимаются на кухне, – мама с бабушкой делали запасы фирменной семейной водки, совершенно незаметно подслащенной и с нежной лимонной кислинкой. А может, к этому делу уже и Ирку подключили. Водка, по слухам, была чудо как хороша, Катя ее, конечно, не пробовала, но гости говорили, что она очень мягкая, хотя девочке это определение для водки было совершенно непонятным. Делать ее было просто. Покупалась водка, любая, можно было даже взять «Московскую особую» за 2 руб. 87 коп., хотя лучше было, конечно, ухватить «Пшеничную» или «Столичную», но даже и сивушная «Московская» годилась для этого рецепта. Потом тщательно острейшим ножом – его требовалось заточить специально для этого рецепта, и он шел в список необходимых продуктов – тончайшим слоем срезалась с добросовестно вымытого лимона цедра. Главное заключалось в том, чтобы не задеть белую мягкую часть кожуры, которая давала горечь, – и тогда все, продукт считался испорченным. Хотя и горькую водку все равно, конечно же, пили. Так вот, тонкая желтая цедра нарезалась на почти прозрачные яркие полоски, которые аккуратно отправлялись в бутылку. Одна бутылка должна была принять сок и цедру с одного-единственного лимона, ни больше ни меньше. И столовую, но без верха ложку сахарного песка, который, нехотя поблескивая и медленно планируя, красиво ссыпался на дно, напоминая снег в стеклянных игрушечных шарах, требующих взбалтывания. И все, и на денек-два в тепло, чтоб все растаяло, смешалось, растворились. А после процедить и в морозилку до употребления.

Эх, как пилась такая красота, как прекрасно смотрелись запотевшие рюмочки с приятной желтоватой влагой, как не болела голова на следующее утро! Алла придумала этот рецепт еще давно, в шестидесятых, когда к ним стала захаживать одна молодая поэтесса с нерусским именем Маргит, сильно любившая, как она сама выражалась, залить глаза. Гортанно читала резким голосом свои талантливые стихи, пила рюмочку за рюмочкой, закусывая лимоном. Вернее, не закусывая, а загрызая лимоном. Его не резали на дольки, а давали ей половинки, и она впивалась в них, как собака в кость, громко высасывая одним махом весь сок и снова запивая эту невозможную кислятину водкой. Через скорое время начинала проседать, мягчеть членами, неловко складываясь и сворачиваясь, как быстро увядающий осенний листок, была уже недосягаемая и каждый раз казалась немножко при смерти. Но рот ее не закрывался, даже когда был закрыт, – она все читала и читала, про себя ли, вслух, и выразительная мимика никогда ее не отпускала.

Алла жалела Маргит и всеми силами старалась «понизить градус» напитка – а та пила только водку или спирт, – чтобы как можно дольше продлить вертикальное положение этой милой и весьма одаренной гостьи. Именно тогда Алена и решила попробовать себя в роли алхимика и соединить лимон, полный витамина С, с водкой, превратив дурман в веселящий напиток. Было же известно, что этот прекрасный витамин может при желании чуть снизить опьяняющее свойство водки, да плюс сладость, которая тоже смягчает крепость, и вот уже и два-три градуса от сорока долой. Или Алле так казалось. Ясно, что она была не первой и не последней в водочных экспериментах, но рецепт этот быстро в семье закрепился, и гости уже сами просили налить им крещенку, а от обычной водки воротили нос.