Анонимные грешники
- Автор: Сомма Скетчер
- Жанр: Современные любовные романы
Читать книгу "Анонимные грешники"
Если бы Анджело прыгнул со скалы, вы бы тоже это сделали?
Мама спрашивала моих братьев об этом каждый раз, когда я заманивал их в какую-нибудь глупую историю, когда мы были моложе. Сжигали старый сарай или подрезали тормоза на наших велосипедах, чтобы посмотреть, кто быстрее доедет от нашего дома на вершине холма до озера у подножия.
Их ответ не изменился. Да.
— Они здесь, чтобы убедиться, что он действительно мертв, — рычу я.
— Нет, они здесь, чтобы мельком увидеть человека, который придет ему на смену, — дядя Альберто встает передо мной, загораживая мне вид на местных жителей, набивающихся в грузовики и легковушки, и сжимает мою челюсть. В его глазах — коктейль из гордости и печали. — Не могу дождаться, чтобы увидеть, что ты сделаешь, Порочный. Ты заставишь своего отца гордиться тобой.
Мышца моей челюсти напрягается под подушечкой его большого пальца, и в конце концов он отпускает меня. Положив сильную руку мне на плечо, он ведет меня обратно к могиле, и епископ Франциск воспринимает это как знак продолжать.
На могиле стало ещё больше цветов. Дядя Альфредо вставляет бутылку виски Клуб Контрабандистов специального выпуска, а рядом со мной дядя Альберто снимает со своего запястья Rolex и бросает их туда.
— Я выиграл их у старого ублюдка много лет назад. Твой старик никогда не был силен в покере, — он поворачивает шею, чтобы посмотреть на Рафа. — Не знаю, откуда у тебя талант, парень.
Настала моя очередь. Я не опускаюсь на колени, как это было с мамой, вместо этого я наклоняюсь над гробом, держа в руке его чёрные чётки. Цепочка из бисера дважды обернута вокруг моего запястья, крестик раскачивается на ветру, как маятник.
Он никогда не снимал их.
Пока я не снял их с него.
Я делаю паузу, сжимаю крестик в ладони и засовываю его обратно в карман брюк. Когда я поднимаю глаза, мой двоюродный брат Данте пристально смотрит на меня с другой стороны могилы.
После отпевания земля падает на мою маму тяжелыми ударами, каждый шлепок звучит более окончательно, чем предыдущий. Я поворачиваюсь обратно к морю, как раз когда начинают падать первые капли дождя.
Достаю чётки из кармана и подношу к губам.
— Прости меня, отец, — бормочу я в холодный металл, когда капля дождя падает на мою щеку, — ибо я согрешил.
Рядом со мной появляется Раф. Вскоре за ним подходит Габ. Позади нас все спешат к ряду ожидающих машин, укрываясь от дождя зонтиками и псалтырями.
На горизонте сверкает молния.
Бог пытается сокрушить меня.
— Это как в сцене из Короля Льва, — бормочет Раф в воротник своей рубашки, засунув руки в карманы.
— Всё, на что падает свет, это твоё королевство, или что-то в этом роде. Это всё твоё, брат.
Я смотрю вниз на своё предполагаемое королевство. Скрипучий порт слева и маленький городок, приютившийся в углублении утеса справа. Затем я поворачиваюсь, чтобы посмотреть дальше по побережью, на темноту Дьявольской Лощины, а затем на Бухту Дьявола, которая, даже сквозь туман и дождь, освещена, как грёбаная рождественская елка.
— Я не хочу этого.
Слова срываются с моего языка, как я и предполагал.
Раф ударяет меня по спине, сильно, как будто мы не стоим на краю обрыва очень ветреным утром.
— Это большая ответственность, брат мой. Но если кто и подходит для этой работы, так это Порочный Висконти.
— Мой рейс в Лондон через двадцать минут, и я не собираюсь возвращаться.
Тишина пронзает ветер. Она оглушительна. В конце концов, я встречаю суровый взгляд брата, под его пристальным взглядом у меня сводит челюсть. Он приподнимает бровь, ища глазами след веселья, но, в отличие от него, я не шучу.
Габ, как всегда, ничего не говорит.
— Ты не вернёшься в Дьявольскую Яму?
Я не вернусь в эту жизнь.
Я не объясняю. Вместо этого я киваю в сторону одинокой машины, всё ещё стоящей на обочине. Водитель Рафа опускает окно и нетерпеливо смотрит на нас. Рядом с ним под деревом припаркован мотоцикл Harley Davidson Габа.
— Идите на поминки. Я догоню вас в другой раз.
Вена на виске Рафа пульсирует, его взгляд горит от всех вопросов, которые он не задает. Отвернувшись к морю, я засовываю чётки обратно в карман и провожу костяшкой пальца по мокрой бороде. Через несколько мгновений влажный хруст гравия под ногами говорит о том, что мои братья ушли. Только когда рев мотоцикла Габа исчезает за пределами слышимости, я возвращаюсь к могилам родителей.
Один из могильщиков прекращает насыпать землю поверх моей матери. Он опирается на ручку лопаты и настороженно смотрит на меня.
Когда я прохожу мимо, я ударяю пачкой банкнот по его грязной груди.
— Откопай её, — рычу я. — Моей маме здесь не место.