Бессердечные изгои. Безжалостный соперник

Может, предпраздничные пробки замедлили ее.

Может, она попала в ужасную аварию.

Что бы это ни было, одно было точно.

Она не приехала.

Мак энд чиз Арсена были отвратительны: недоваренные и с оранжевыми комками порошка. Его рамен заставлял мечтать о том, чтобы выпить хотя бы отбеливатель, и я даже представить не мог, что можно настолько испортить рамен. Но мы все равно сидели и ели ужасный рамен из пенопластовых стаканчиков, бульон которого походил на мочу. Риггс мешал все с «Тропиканой»[19], из-за чего появился резкий привкус средства для мытья посуды. Это должно было стать худшим событием в моей жизни. Если Бог и правда существовал, я собирался в суд.

Мы втроем сидели на двухъярусной кровати Арсена. Мы сидели внизу, используя матрас его соседа Саймона как опору для ног.

– Мне нравится, как ты украсил комнату, – Риггс обвел комнату деревянными палочками для еды. Вся стена Арсена была исписана аккуратным почерком, черными чернилами:

Я ненавижу Грейслин Лэнгстон. Я ненавижу Грейслин Лэнгстон. Я ненавижу Грейслин Лэнгстон. Я ненавижу Грейслин Лэнгстон. Я ненавижу Грейслин Лэнгстон. Я ненавижу Грейслин Лэнгстон.

– Кто такая Грейслин Лэнгстон? – Я проглотил очередную порцию макарон, даже не жуя их.

– Злобная сводная сестра Арсена, – подсказал Риггс, отхлебывая лапши. Я все еще пытался разобраться, как есть деревянными палочками. Было множество вещей, которые умели делать богатенькие дети, а я нет. Есть деревянными палочками – как раз одна из таких вещей.

Арсен перевел на меня серьезный взгляд, его карие глаза буквально сканировали меня с ног до головы. Легко было догадаться, что я ему не особо нравился. Риггс был из тех парней, которые могли подружиться со всеми, но не Арсен. Ему не хотелось расширять свое социальное окружение, которое сейчас состояло только из Риггса.

– Ты уверен насчет этого, чувак? – спросил Арсен Риггса. – Мы ничего о нем не знаем.

– Это неправда. Мы знаем, что он очень бедный, а еще круто плавает, – посмеялся Риггс, и почему-то я не мог обидеться ни на что из того, что вырывалось изо рта этого парня. В нем не было злобы, чего я не мог сказать об Арсене.

– А если он расскажет о фляжке? – Арсен говорил напрямую с Риггсом, совершенно игнорируя мое существование.

– Да ты посмотри на него! Разве он выглядит как кто-то, кто может обидеть? Я бы даже таракана убить ему не доверил. Он не расскажет про фляжку. – Риггс отмахнулся от него и продолжил: – Так что, Арсен… Что ты думаешь по поводу Грейслин Лэнгстон? И, пожалуйста, не сдерживайся. – Риггс хихикнул в свою пластиковую тарелку с глутаматом натрия и канализационной водой.

– Я бы убил ее, если бы она заслуживала хотя бы пули, – высказался Арсен, смотря на свою еду. – Она причина, по которой я вынужден проводить Рождество с вами, придурки.

– Только не это снова. – Риггс зевнул. – Либо расскажи, что у вас случилось, либо перестань жаловаться на нее.

– Ты сам попросил. – Арсен ударил Риггса по голени и продолжил: – Этот парень вообще умеет говорить?

– Я умею говорить. – Я выпал из их разговора, помешивая еду в своей тарелке. Просто мне не хотелось разговаривать, нечего было сказать.

– Я поясню. Можешь ты сказать что-нибудь интересное? – Арсен не сводил с меня взгляда.

– Отстань от него. Его мама кинула, – объяснил Риггс.

– Облом. – Арсен облизнул зубы. – И какая у тебя история, вьюнок?

– О чем ты? – нахмурился я.

– Как ты застрял в этой тюрьме для подростков? Никто добровольно сюда не приезжает, – объяснил он.

– Попался, когда приставал к дочери миллиардера. Это мое наказание. Не видел мать уже год. И без понятия, увижу ли когда-нибудь. – Я заставил себя поднять взгляд от еды и взглянуть ему в глаза.

Только после этого я осознал, что правда не знал, увижу ли ее когда-либо снова. Арсен погладил подбородок, переваривая новую информацию, он выглядел так, будто мог убить кого-то по-настоящему. В то время как Риггс выглядел неряшливым, у него был такой милый образ, на который обычно велись все девчонки.

– Чья это была вина? – спросил Арсен. – Часть, где вас поймали, – пояснил он, поставив тарелку на пол и забирая мою, чтобы сделать то же самое. Он достал из ящика тумбочки острые чипсы с попкорном и открыл их, передавая мне. Я облегченно выдохнул.

– Разве это важно? – в ответ спросил я.

– Разве жизнь важна? – отбил Арсен. – Конечно, это важно. Месть двигает вперед человека. Если есть кого винить, то будет и расплата, – объяснил он.

Я задумался об этом.

– Тогда это была ее вина. – Я отсыпал себе горсть попкорна. – Чем больше думаю об этом, тем больше выглядит как подстава. Ее отец вошел спустя пару секунд, как я поцеловал ее.

– Точно подстава, – кивнул Риггс, громко поедая чипсы и скрестив ноги. – Она хотя бы горячая?

– Ну… – Я почесал подбородок, представляя Арью перед собой. Ее образ тут же встал перед глазами: болотистые глаза и пухлые губы. – Да, в какой-то степени, думаю.

– Твое «в какой-то степени» недостаточно. Покажи нам, – потребовал Риггс.

– Как?

– У нее должны быть социальные сети.

– Конечно, у нее они есть, но у меня нет компьютера, – сказал я. Это была лишь половина правды, у меня был компьютер, но доисторический, я кое-как мог пользоваться программой Word на нем. И то он был только потому, что Академия требовала этого.

– Вот, используй мою учетную запись на MyFriends. Просто вбей ее имя. – Арсен достал ноутбук из своего кожаного рюкзака и передал мне.

– У тебя есть MyFriends? – Я скептически на него посмотрел. Все, что я знал про Арсена Корбина, было то, что он чертовски умный парень, который практически не посещал занятия и каким-то образом каждый год оканчивал с грамотами. В это время Риггс пытался любыми способами убиться, например, лазил по деревьям, прыгал между крышами, ввязывался в драки. Арсен был больше из тех, кто продавал онлайн самодельные бомбы. Если так подумать, то они были странной парочкой. Наверняка они были так близки, потому что притянулись друг к другу из-за одиночества.

– Чисто для исследовательских целей.

– То есть для слежки?

– Тебя было проще терпеть, когда ты молчал. – Арсен толкнул меня ногой.

Я набрал имя Арьи в поиске, чувствуя, как мои пальцы становятся липкими. Я даже не мог понять причины. Я думал об Арье часто – чаще всего плохо, – но она не стала мне нравиться еще больше или что-то в этом роде.

Улыбающееся лицо Арьи высветилось в ленте, и я нажал на него.

– Не могу поверить, у нее не закрытый аккаунт. – Голова Арсена чуть не ударила мою, когда он резко уткнулся в экран. – Ее родители должны быть тупыми, как дерево.

– Ее мама что-то вроде Эм-ай-эй[20], вечно в поездках для шопинга. Думаю, она ненавидит Арью за то, что та не умерла вместо ее брата-близнеца. И ее отец не имеет понятия об этом бреде. – Я начал просматривать ее фотки.

Как и предполагалось, Арья веселилась, пока я был отослан. Только за последние пару месяцев она запостила фотки со школьного зимнего бала, катания на коньках в Рокфеллере, девичника с подругой Джиллиан и поедания мороженого на Багамах. Но последняя фотография, опубликованная четыре часа назад, заставила меня остановиться. Местоположением было указано Аспен, Колорадо: Арья стояла на заснеженной горе и улыбалась, в полной экипировке для сноуборда, со своим отцом. Горячий, как лава, гнев начал заполнять мое сознание не от вида этих придурков, которые наслаждались жизнью, пока я застрял в приюте для проблемных детей. Я уже привык, что меня постоянно обманывали, но причиной злости был человек за ними, который заставил мой пульс биться чаще. Женщина, которая стояла позади Арьи и ее отца. Она держала их лыжные палки и выглядела так, будто сейчас упадет, выполняя любое их поручение, как обычно.

Мама.

– Николай? – Риггс помахал рукой перед моим лицом. – Как проходит внутренняя истерика?

– Это она, – сказал я, имея в виду маму, но они оба смотрели на Арью, полностью сосредоточившись на молодой девушке.

– Быть не может, что это она! У нас есть глаза. Она и правда ничего такая, но недостаточно, чтобы из-за нее попасть в Академию. – Риггс вытер тыльной стороной ладони подбородок.

– Горячее, чем Грейслин, – выплюнул Арсен так, будто его сводная сестра была рядом и могла обидеться. Я понимал, почему он злился. Все эти ублюдки были далеко, наслаждались лучшей жизнью, пока мы втроем были оставлены за бортом, забыты.

– Нет, я о своей матери. Она поехала с Ротами на выходные в Аспен и даже не сказала мне, что поменяла планы. Вот она. – Я приблизил маму на фотке.

Было глупо злиться из-за этого, учитывая все произошедшее, но какого черта? Разве она не могла позвонить? Написать СМС? Или написать очередное глупое письмо? Она не застряла в снегу или пробке, не пострадала в ужасной аварии. Она была прямо там, живая, выбиравшая этих людей вместо меня, снова и снова.

Это сводило меня с ума. То, как мало я значил для этой женщины.

Мне было интересно, я вообще когда-нибудь стоил чего-то изначально. Или все дело в том, что я напоминал ей своего непутевого отца, а может, я сам каким-то образом все испортил.

– Звучит так, будто она и правда нечто. Она не нужна тебе. Тебе никто не нужен. – Арсен похлопал меня по спине, это был первый раз, когда он прикоснулся ко мне. На самом деле это было впервые, когда ко мне кто-либо прикоснулся с того раза, как Конрад побил меня.

– Всем кто-то нужен, – заметил Риггс. – Ну я так прочитал в книгах по самореализации, которые украл из библиотеки.

– Зачем ты украл их? – не понял я.

– А что еще мне использовать, чтобы покурить? – Риггс закинул голову, рассмеявшись.

– Мне нужны люди, – услышал я себя. – Я не смогу справиться со всем этим в одиночку, – признался я.

Эта школа. Эта жизнь. Это пожирало меня изнутри каждый раз, когда я думал про Конрада и Арью.

– Хорошо. Тогда мы будем кем-то друг для друга, – оживился Арсен, из-за чего попкорн упал на матрас. – К черту их. К черту наши семьи, родителей, людей, которые подвели нас. К черту рождественские ужины и украшенные сосны, ароматические свечи и завернутые подарки. Отныне мы будем семьей друг для друга. Только втроем. Каждое Рождество, каждую Пасху, каждый День благодарения. Мы будем держаться вместе и, черт возьми, победим, – проговорил он.

Риггс протянул ему кулак, чтобы стукнуться. Арсен поднял его кулак и протянул мне. Я смотрел на его руку, чувствуя, что сейчас происходило нечто важное для меня, можно сказать, монументальное. И Арсен, и Риггс ожидающе смотрели на меня. Я вспомнил, как Арья на кладбище говорила, что деньги – не самое важное в нашей жизни. Может, она все-таки была права. Эти дети были богатыми, но они не были счастливее меня.

Я поднял руку, стукаясь кулаком с Арсеном.

– Молодчина, – засмеялся Риггс. – А я говорил, Николай – один из нас.

И после этого я правда стал одним из них.

Глава 12