Бессердечные изгои. Безжалостный соперник

Кристиан

Настоящее

Я спрятал твердый переплет «Искупления» под расшатанную половицу под кроватью. Можно было бы подумать, что в новом здании на Манхэттене, с настоящим паркетом, не должно быть подобного, и это совершенно верно. Причина, по которой половица была расшатана, была в том, что я лично голыми руками оторвал ее, чтобы у меня было место, куда я мог спрятать все официальные документы, которые никто не должен быть найти. Сейф был слишком предсказуемым, обычно он буквально кричал, чтобы его открыли. Но никто не станет отрывать часть пола под кроватью.

Я гадал, почему Арья до сих пор не позвонила. Или, еще лучше, не вломилась в мой кабинет с мачете и с решительностью не полоснула им по моей шее.

Я попаду в ад, но перед этим оторвусь по полной здесь, на планете Земля. То, как я вел себя с Арьей, было не чем иным, как подлостью гигантских размеров.

Ложь становилась все больше с каждым днем, она кормилась временем, намерением и эмоциями, которые были вообще не к месту. Всю жизнь я избирательно подходил к выбору клиентов. У меня была внешность, харизма, работа и банковский счет, который мог заманить любую в мои сети. Но Арья, даже когда она была со мной, все равно не чувствовалась по-настоящему моей, и в этом была проблема.

Кто-то постучал в дверь моей спальни. Между дверью и дверным проемом показалась голова Риггса, которая была свежевыбрита после очередной успешной поездки бог знает куда.

– Еда здесь.

Через спальню я прошел на кухню, где Арсен распаковывал доставку, полную сашими. Риггс сел рядом с Арсеном на стул.

– Вернемся к насущной проблеме до того, как Кристиан уйдет к себе в комнату слушать альбом Шинейд О’Коннор и страдать, потому что Арья не звонит, – проговорил Арсен, игнорируя звонок от какой-то Пенни, чья фотка высветилась на экране; похоже, она была чертовой супермоделью. Если бы мне платили деньги каждый раз, когда он отвергает очередную красотку Пенни, я бы смог купить целое жилое здание, а не однокомнатную квартиру. – У тебя два варианта. Либо ты кидаешь ее, делая вид, что вдоволь наигрался, как изначально было задумано. Либо рассказываешь ей всю правду и сталкиваешься с последствиями. Продолжать взрывоопасно.

– Ты с ума сошел? – выплюнул я, копаясь в контейнерах. – Уже слишком поздно говорить ей. Меня отстранят от дела, лишат адвокатской лицензии, возможно, дело дойдет до суда. Нет, точно нет, учитывая, что это дело – моя верная победа, не говоря уже о том, что я все равно потеряю Арью.

– Я думал, ты говорил, что это не так работает. Цитирую: «Я не получал степень юриспруденции где-то в Костко». – Арсен ухмыльнулся мне так, будто я был милым маленьким щеночком, который только что научился писать на пеленку.

Тут он поймал меня на крючок. Но это было до того, как мы с Арьей переспали. Я думал, что смогу сдержать себя и свой член, а еще смотреть, как она мучается, и двигаться в жизни дальше.

– Спасибо за все эти «а я тебе говорил». Ты очень помогаешь сейчас. – Я разломил деревянные палочки для еды.

– Ты можешь рассказать ей, когда суд закончится? – спросил Риггс, направляясь в сторону холодильника за пивом. Он выглядел чертовски мощно, но я знал, что, в отличие от нас с Арсеном, ему не нужно было ходить в спортзал. Вместо этого он профессионально взбирался на горы. И имел кучу компаний, страхующих его задницу. Я никогда не понимал его увлечение оказываться на краю смерти – у жизни была стопроцентная смертность. С чего он так торопился свалиться с чертовой скалы высотой четырнадцать метров?

– Суд закончится через несколько недель. К тому же, даже если я скажу ей, когда все закончится, она может раскрыть мою личность после, и это будет означать, что вся моя работа была напрасна, – я отрицательно покачал головой.

Я мысленно пробежался по правилам профессиональной этики. Не было ничего, что точно запрещало бы мне переспать с Арьей. Но это все равно выглядело паршиво. И, конечно, были такие надоедливые универсальные правила для подобных случаев. Компетентный адвокат мог подать иск с утверждением, что мое поведение направлено на подрыв работы суда. И, черт возьми, с моими фактическими обстоятельствами они могут победить. Аманда Гиспен захотела бы поджарить меня на тарелке за то, что я разрушил ее дело, как и Конрад Рот. Как бы я ни смотрел на это, быть с Арьей было просто невозможно. Они были правы, мне нужно было порвать с ней. Но как я мог после того, как она рассказала, что пыталась писать мне? Что она думала, что я переехал на другой конец света? Что я был тем, кто ушел от нее?

Я был так уверен, что она заодно с Конрадом Ротом, что мне и в голову не приходило, что он мог соврать ей, чтобы смягчить удар. Это вывернуло меня наизнанку. Разоблачение, о котором она, возможно, и не подозревала. Из-за этого я потерял сон, дела и свой чертов разум. Все это время – вся эта злость – и это даже не ее вина.

Аккуратно выстроенная история моей жизни и обстоятельств превратилась в кучку пепла у моих ног. И я мог винить только себя, потому что сам сделал поспешные выводы.

А что касается Арьи, этой женщине врал каждый мужчина, который был хоть как-то ей небезразличен. Из-за этого я чувствовал себя дерьмово, но не настолько дерьмово, чтобы разрушать свою жизнь и поступать правильно ради нее.

– Прекрасно. В таком случае брось Арью и продолжай жить дальше, – сказал Арсен таким же рассудительным тоном, каким мог обсуждать предложение диверсифицировать мой инвестиционный портфель.

– Ладно. Мне даже не нужно этого делать. Все, что мне нужно сделать, это никогда ей больше не звонить, потому что она, черт возьми, точно никогда мне не позвонит. – Я бросил кусок сырого тунца в рот.

– И это, очевидно, тебя ни капельки не волнует. – Риггс улыбнулся, отпивая из своей бутылки пива.

Придурок.

Арья не позвонила и на следующий день.

Или на следующий день после этого.

Я проиграл наше последнее взаимодействие в голове.

То, как она рассказывала о Ники. Боль в ее голосе и то, как она хмурилась.

Выглядело так, будто она правда переживала. Но опять же, как было выяснено, Арья могла быть хорошей актрисой, если хотела.

Мои подозрения, что она не заметила пропавшую книгу, исчезли. Невозможно, чтобы такая женщина, как Арья, не заметила подобного. Тем временем «Искупление» прожигало дыру в паркете моей спальни. Я отказывался читать книгу, иначе это означало бы поражение в каком-то странном виде.

Я пытался убедить себя, что это хорошо, что Арья не позвонила. Я мог отправить книгу курьером и покончить с этим бредом. Я не мог больше встречаться с ней. Чем больше времени я с ней проводил, тем ближе она была к правде. И даже если бы все было не так, какой в этом смысл? Я хотел избавиться от нее. Я должен был. Дело закрыто.

Судебное разбирательство проходило хорошо.

Моя карьера шла ввысь.

Так почему же я до сих пор хотел большего?

Прошла неделя.

Я посещал спортзал и «Братство». Она никогда не приходила туда. Она не приходила и в зал суда. Я начинал уже жалеть, что милосердно попросил ее не заниматься делом.

Эта женщина не шелохнулась и ничего не предприняла. Была ли это гордость или самозащита? В любом случае так я лишь больше восхищался ей.

Вполне возможно, что я мог продолжать в том же духе еще месяц или около того. Во мне был тот же чертов дух соперничества, что и в ней. Даже когда мы были детьми, мы делали из всего игру, в которой один из нас должен был победить. Но однажды, когда занимался в тренажерном зале, я заметил ее на экране телевизора. Она была гостьей на утреннем шоу.

Она выглядела божественно. Настолько, что я даже сначала не мог сосредоточиться на ее словах. Просто пытался принять тот факт, что не так давно она была подо мной, извивалась и умоляла о большем.

На ней было платье с открытыми плечами и бабочками. Я бросил гири, которые держал, и подошел к телевизору, чтобы лучше слышать. Ведущая, чей возраст мог колебаться от тридцати восьми до пятидесяти девяти, с блондинистым каре и огромным количеством искусственного загара, спрашивала Арью о проблемах с общественностью, с которыми столкнулась определенная королевская британская пара. Арья отвечала на все вопросы продуманно и профессионально. Я гадал, что заставило ее пойти на телевидение, но когда ее интервью закончилось, ведущая не могла перестать нахваливать компанию Арьи и заявила, что и сама была одной из самых счастливых клиенток компании.

Бесплатная реклама. Загадка решена.

В тот же день я пошел в книжный и купил экземпляр «Искупления». В наличии был только экземпляр с постером фильма на обложке и белой бумагой вместо кремовой. Но этого мне было достаточно. Я вырвал страницу из книги, намочил ее в чае и оставил высыхать на несколько часов на подоконнике в своем кабинете, прежде чем положить в конверт с небольшой запиской:

У меня есть то, что принадлежит тебе. Если хочешь увидеть книгу целой и невредимой, слушайся меня и не смей обращаться в полицию.

Первый шаг: встретимся в планетарии Хейдена в шесть тридцать.

Не опаздывай.

К.

После этого я нажал на телефоне кнопку вызова секретарши.

– Мне нужно, чтобы ты кое-что отправила в городе. Сейчас же.

В шесть двадцать я заметил Арью около планетария. Она перестала ходить из стороны в сторону, купаясь в свете голубых огней, отражающихся от здания позади нее.

В фильмах, а может, даже в книгах, которые Арья так любила, героини всегда выглядели неуверенно и скромно, ожидая своего кавалера. Но только не Арья Рот. Маленькая чертовка говорила по телефону, расхаживая взад-вперед, угрожая кому-то на линии, что сделает из его кожи сумку Birkin, если он не найдет ей журналиста, который слил пикантные материалы об одном из ее клиентов. Я стоял на обочине, рассматривая ее, и неожиданно понял, почему не мог оставить ее – мы были пугающе похожи.

Бойцы, желающие крови. Мы родились в разных мирах, но наша сущность была одинаковой. Мы оба были готовы опуститься и поступить грязно ради того, о чем заботились. Мы выпускали когти всего за пару секунд.

Главный вопрос: насколько сильно Арья до сих пор заботилась о своем отце? У меня не было способа узнать точно, и я был не так глуп, чтобы прямо спрашивать у нее об этом.

Я быстрым шагом направился в ее сторону. Она развернулась на каблуках и замерла, когда заметила меня, ее зрачки расширились при моем появлении.

– Мне нужно идти, Нил. Держи меня в курсе. – Она кинула телефон в сумку, подходя ко мне. – Где моя книга, Миллер? – рявкнула она, войдя в режим убийцы.

– И все? Никаких «Привет, как дела?» – Я остановился в нескольких шагах от нее, наслаждаясь ее взглядом на меня.

– Мне плевать, как у тебя дела. Все, что меня волнует, – это то, что ты украл мою книгу.

– И я верну ее тебе, – сразу же ответил я. – Если ты будешь играть по правилам.

– С вырванной страницей. – Она вытащила из сумки страницу, которую я сегодня ей отправил, и махала ею перед моим лицом. Я изо всех сил старался не смеяться, пока вытаскивал кое-что из портфеля. Новая книга «Искупления» с вырванной страницей.

– Оригинал в целости и сохранности.