Самый завидный подонок
- Автор: Мартин Анника
- Жанр: Современные любовные романы / Любительские переводы
Читать книгу "Самый завидный подонок"
— Точно, — соглашается Калеб.
Комната опустела. Некоторые из наших двоюродных кузенов все еще в коридоре. Кто-то из младших, скорее всего, взял бутылку выпивки и пошел на балкон второго этажа, чтобы покурить.
Малькольм все еще распинается перед мошенницей, а остальные парни сидят в телефоне.
Она выглядит так, будто ощущает мой интерес. Да, думаю, ты привлекла меня. Я подхожу к ней. Скрещиваю руки.
— Давай поговорим.
Она хмурит брови.
— Ладно.
— Мы вызвали полицию. У них не достаточно оснований, чтобы что-нибудь сделать, но у них будут вопросы.
Она выпрямляется.
— Но я ничего не сделала!
Она, вообще, что-нибудь слышала? Но это была самая важная часть моего предложения. Это было открытие наших переговоров.
— Мы позволим им решить. Не думаю, что у них есть что-нибудь против тебя, чтобы они могли достать палку. Пока что.
Как только мы углубимся в ее дело, мы найдем то, что нам нужно. Если она мошенница, что-нибудь точно найдется.
Она выглядит обеспокоенной:
— Я должна забрать свою сестру.
Я хмурюсь.
— Может, тебе стоило подумать об этом до того, как ты решила обмануть уязвимую старушку.
— Я не обманывала…
— Мы здесь одни, Мармеладка, так что можешь не притворяться.
Она начинает протестовать, но я останавливаю ее.
— Хорошая новость заключается в том, что я готов выписать тебе чек прямо сегодня, чтобы избавиться от всего этого. Малькольм и его команда составят документы, и ты подпишешь. Конечно, ты можешь получить больше денег, но на это уйдут годы, и я думаю, мы оба знаем риски.
Она неуверенно смотрит на меня.
Я хватаю карандаш со стола и переворачиваю лист бумаги. Всегда нужно писать большими цифрами, чтобы люди видели. Всегда надо добавлять точку и дополнительные нули. Нули имеют силу. Я пишу: $ 4,500,000.00.
Она смотрит на число, как будто ошеломленная. Да, это заниженная сумма.
Подходит Бретт.
— Совершаем сделку и расходимся, — говорит он. Как будто разъясняет полезность предложения. — Это хорошая сделка. Давай разрешим это сейчас.
Она поворачивается ко мне, прижимая к себе глупую мамину собаку.
— Четыре с половиной миллиона? — спрашивает она недоверчиво.
Собака облизывает ее подбородок.
Я жду. Где контрпредложение?
Где?
Я напрягаю челюсть. Неужели ей мало, раз ее это даже не впечатлило? Она думает с точки зрения миллиардера? В конце концов, это было спланировано? За ней стоит команда?
Бретт, должно быть, тоже думает об этом. Я не смотрю на него. Как я мог так ошибиться?
За ней может стоять команда, но сейчас она одна.
Я усиливаю давление.
— Вот в чем дело, мисс Нельсон, — говорю я. — Четыре с половиной миллиона, плюс мы не используем свои значительные ресурсы, которые у нас есть, чтобы уничтожить твою жизнь с неплохой гарантией на то, что ты, в конечном счете, сгниешь в тюремной камере.
Ее глаза сияют. Они тепло-коричневого цвета пивной бутылки с каймой темных ресниц. Я бы хотел прочесть ее мысли, ее эмоции. Я вижу, что они у нее есть. Обычно я хорошо читаю женщин.
Почему я не могу прочитать ее?
— Не знаю, в сговоре ли ты с кем-то, но если да, тебя все равно не смогут защитить. Они не пойдут на это. Знаешь, кто за это ответит? Ты. Ты упадешь и упадешь очень больно. Публично. Мучительно, — я наклоняюсь к ней. — И ты там останешься.
Она наблюдает за мной с растущим неверием. Ущемленная и совершенно невиновная женщина, потрясенная всем этим.
Я улыбаюсь:
— В каком агентстве по кастингу тебя нашли? Не утруждайся игрой ради меня.
Влажная кожа на ее шее становится розовой, пока она выпрямляет спину.
— Я не играю.
Хорошая постановка. Уязвимая и дерзкая одновременно. Грубоватая даже.
— Конечно, это не так. Я советую забрать тебе деньги, которые я предлагаю в ближайшие десять минут. Потому что у тебя есть всего лишь десять минут, с учетом пробок в час-пик, до того, как наши хорошие друзья из полиции доберутся сюда.
Она хмурится, возвращаясь к представлению. Почему она не остановилась?
Я с интересом наблюдаю за ней. Ее шея розовеет больше, словно жар и эмоции разливаются по ее коже.
Мне не нужно разбираться в ней. Мне нужно, чтобы она оставила компанию, которую я так люблю. Компанию, за которую я бы продал свою душу, лишь бы защитить ее.
— У каждого есть цена, — говорю я. — Особенно у тебя.
Ее лицо вспыхивает краской, показывая ее эмоции.
— Я уже сказала, я не мошенница.
Я делаю шаг еще ближе, включая полный режим запугивания. Кожей я чувствую ее близость.
— Возьми деньги, — рычу я. — Или я, блять, похороню тебя.
На ее лице появляется что-то новое. Как будто глубоко в ее душе щелкнул выключатель. Она светится энергией. Нет — это больше, чем энергия, это бело-горячая ненависть. Она накалена.
И чертовски жива.
Чувствую ее колючки на своей коже.
— Это нет? — рычит Бретт, возвращая меня в реальность.
— Предложение станет недействительным через две минуты, — говорю я. — Сейчас или никогда.
Бретт бросает на меня взгляд. Ему не нравится идея ультиматума. Обычно мне тоже не нравится, но ко мне приходит какая-то внезапная извращенная необходимость высказать его.
— Ты не захочешь узнать, как наша сила обернется против тебя.
Она сглатывает:
— Дело вот в чем, Генри Локк.
Ее голос дрожит, но она держит свою позицию, вставая прямо передо мной.
— Это не ко мне.
Моя кровь остывает. Все-таки, она работает с командой.
Я стараюсь не реагировать, но все очень, очень плохо. Хорошая команда может разорить компанию и извлечь миллиарды из этого процесса. Я вдруг представляю себе мужчину за кулисами, который управляет ею, направляет ее. Может даже парень или муж. Я щетинюсь от таких мыслей.
Я обмениваюсь взглядами с Бреттом. Он слегка хмурит лоб. В отчаянии. Почему бы не впустить их? Если только у них нет в планах долгой игры. Ликвидировать фирму. Продать по кусочкам прежде, чем мы сможем их остановить.
Я сглатываю.
Я снова поворачиваюсь к ней.
— Кто отвечает за это? — спрашиваю я, разрываясь внутри. Впервые я думаю о мафии.
— Вы сами как думаете? — с ненавистью смотрит на меня.
Я готовлюсь к плохим новостям.
Она улыбается, расширяя глаза:
— Конечно же, Смакерс! Вы разве не обратили внимание?
Я недоверчиво смотрю на то, как она поворачивает в руке пса, чтобы тот смотрел на нас своими изюминки-глазками и носом в белом облаке хлопка.
— Что предпочтешь, Смакерс? Хочешь, чтобы Генри Локк выписал нам чек на четыре с половиной миллиона долларов? Или предпочтешь занять свое место рядом с ним в качестве основного акционера в совете директоров?
Я озадачен. Она, блядь, издевается?
— Смакерс, сконцентрируйся, — говорит она, хитро глядя на меня. — Ты хочешь денег? Или право решать насущные вопросы о начислении ежемесячной стипендии в семьдесят пять тысяч?
Моя кровь бурлит. Не знаю, что и думать об этом. Все, что я знаю, это то, что она в бешенстве. Свирепая, как электрическая буря с темными сверкающими тучами.
— Ты должен решить, просто решить и все. Сделай это для Мармеладки, — добавляет она, смотря на меня.
Смакерс виляет своим маленьким пушистым хвостом.
— Правильно, мальчик! Все верно! Тебе решать!
— Ох, да хорош, — говорю я.
Ее губы дрожат. Она напугана? Или слишком сильно наслаждается ситуацией? Она поворачивается ко мне:
— Не возражаете?
И смотрит на Смакерса.
— Что ты думаешь, Смакерс? Подумай хорошенько, потому что они больше не будут предлагать. Это ультиматум. Ты знаешь, что это такое?
Я скрещиваю руки.
Она наклоняет голову, будто с напряженным любопытством слушает сообщение от Смакерса.
— Правда? Это твой ответ? Ты уверен? Знаю, он слегка подонок.
Она поворачивается к нам:
— Смакерс решил, что предпочел бы занять свое место в совете. Как голосующий акционер, с помощницей в моем лице для интерпретации его пожеланий относительно Locke Worldwide.