Воин пустынь

8. Откровения

Недели проносились незаметно. Тренировки проходили ежедневно. Скифар учился орудовать как штатной алебардой, так и трофейным цвайхендером. Отныне фехтование он изучал каждый вечер. Постепенно меч становился продолжением его руки. Он учился парировать и блокировать удары, делать обманные движения и контратаковать. Сир Чжоу не умел профессионально обращаться с тяжёлым оружием, поэтому владение цвайхендером Скифару проходилось осваивать практически самостоятельно. Алебарда была для него не более чем обязательным атрибутом. Парень понимал, что на поле боя будет использовать именно двуручный меч. Благо, военный устав Империи это не запрещал.

Не одним фехтованием занимался Скифар. Он совершенствовал не только боевые навыки, но и тело и разум. Парень выучил много слов на Северном Наречии, научился писать сложные фразы и читать их. Он стремился узнать как можно больше новой информации о других национальностях и культурах Империи Восхода, о географии и технологиях. Наконец в его голове предстала полная картина материка и его обстановки. Сердце Империи Восхода лежит в столице, что находится на реке Слул — самой большой водной жиле, что тянется от океана на севере до самих пустынь. Почва там плодородна. Родные пустыни, что раскинулись на юго-западе, богаты на полезные ископаемые. С севера же едут караваны с древесиной, которую используют по всей стране. К сожалению, о Ренессансе ничего не упоминалось. Империя тщательно отмалчивалась о том, что там происходит. Лишь редкие рассказы про ужасных колдунов нагоняли ужаса и отвращения на подчинённых. Ничего конкретного.

Тело парня и до поступления в армию было в хорошей форме, как это обычно и бывает со всеми жителями пустынных холмов. Однако, ежедневные тренировки и хорошее питание дали свои плоды. Спустя несколько месяцев Скифар превратился в гору мышц. Не все тяжёлые пехотинцы могли этим похвастаться, не говоря уже о других подразделениях. Но внешность не интересовала парня. Единственное, что было для него важно — возможность эффективно уничтожить любого врага, вне зависимости от его гражданства и национальности. На самом деле, Скифар давно вынашивал идею податься в наёмники. Единственное, что его останавливало — незаконность таких формирований на территории Империи Восхода. Поэтому приходилось довольствоваться лишь воинским жалованием.

Воскресенья тоже не проходили даром. Парень установил для себя чёткие рамки, в которых он мог тратить свои деньги время. Ходить в бар он не любил, алкоголь был не в его стиле. Точнее говоря, он отказался от него, чтобы получать максимальный эффект от обучения, и всегда быть на чеку. После нескольких часов тренировок, Скифар выходил в город. Он гулял по парку, наслаждаясь воздухом, а за тем шёл на улицу красных фонарей. Раз в неделю можно было потратить несколько серебряников на «культурный отдых», но вскоре ему эти деньги уже были не нужны. В небольшом военном городке другие развлечения было найти трудно. Да, после прослушивания лекций по «Культуре Империи Восхода», парень узнал, что этот населённый пункт — ничто по сравнению с такими мегаполисами, как Златоград, Северосталь и, конечно же, столица — Минград.

Скифар решил не пользоваться услугами проституток. У него появилась лучшая альтернатива. Она всё ещё находилась на той самой улице красных фонарей, однако роль была совсем иной. Эта девушка была всего лишь администратором небольшого публичного дома, и сама по себе не «продавалась». Однако этой симпатичной даме очень приглянулся Скифар. Она была готова отдаваться ему бесплатно, как это делают влюблённые люди, но парень всегда кидал ей «на чай» два серебряника. Их отношения не были чем-то серьёзным. Обычные плотские утехи между двумя взаимнопривлекательными молодыми людьми. Кто-то мог бы подумать, что в постели суровый солдат будет мягким и нежным, возможно даже пассивным. Однако всё было не так. Скифар предпочитал доминировать. Его агрессия не могла быть выпущена только на тренировках. Руки парня грубо валили девушку на койку. Кси сопротивлялась только для вида, такой была «игра». Скифар хватал её за шею, и, слегка придушивая, начинал процесс. Обычно, девушка кончала первой. Дело было в том, что парень мог концентрировать свой разум на чем-то постороннем, чаще всего — на поле боя и убитых людях, что помогало ему замедлить оргазм. Но стоило ему подумать о том, что прямо сейчас он душит Кси, пользуется девушкой как куклой, при этом сам получая удовольствие, и доставляя его ей, как тут же чувствительность увеличивается, и он заканчивает начатое.

На третий месяц настала пора очередного боя. На этот раз Скифар вообще не волновался. Он лишь шёл вперёд, уверенный в своих способностях. Парень знал, что если и умрёт, то это будет только по вине его товарищей или командования. А значит — это воля Ниир и Руук. В руках Скифара был его цвайхендер, а на теле — тяжёлые доспехи, способные защитить от стрелы и меча. Мышцы — накачаны, навыки — выработаны, разум — закалён. Воин был готов к сражению.

Лучники отправили на врага град стел. Конница ворвалась в плотный строй недруга, разрушая его. Пикинёры начинали окружать вражеский лагерь со всех сторон, не позволяя им сконцентрироваться на главной ударной силе — тяжёлой пехоте. Бой проходил по стандартной имперской тактике: напасть внезапно, задавить числом. В этот раз соотношение сил было четыре к одному. Это была атака нескольких взводов на один опорный пункт.

Воины с алебардами, секирами и двуручными мечами наперевес врезалась в то, что оставалось от вражеского построения. Тяжёлые пехотинцы буквально сминали рассредоточенные группы противников, уничтожая их своей грубой силой. Пикинёры дружным строем оттесняли врага, не давая ему возможности перегруппироваться и отступить. Сталь звенела и блестела в лучах утреннего солнца, кровь лилась на землю. Ренессанские бойцы отбивались так, как могли. Пикинёры были разрублены мечами, половина конницы уже сравнялась с почвой: тяжёлые сабатоны втаптывали в землю отрубленные конечности людей и лошадей. Однако бесконечную лавину имперцев остановить эти люди не могли.

Скифар вступил в бой в первых рядах. Его решимость была несокрушима, а жажда крови — неостановима. Цвайхендер разрубил первого ренессанца на две части: от плеча до пояса. На нём не было брони, поэтому лезвие меча прошло сквозь его плоть и кости без особого труда. Две части тела упали на землю, из брюшной полости вывалились окровавленные внутренности. Следующим на пути Скифара был такой же тяжёлый пехотинец, как и он сам. Однако честного боя не получилось. Товарищи не стояли на месте, а окружили и убили недруга. Таков был стиль боя имперцев: охват в клещи и град ударов, которые противник не мог отразить.

Рыцарь с двуручным мечом предстал перед Скифаром. У них было одинаковое оружие, доспехи, хоть и выглядели по-разному, имели схожую степень защиты. Бой обещал быть честным, интересным и жестоким. Но, ни один из соперников не стремился атаковать первым. Они выжидали несколько секунд (непростительная, для реального боя, растрата времени).

Мечи воинов столкнулись. Это было одно из негласных правил фехтования. Именно таким образом противники могли оценить силу и стойкость друг друга. Хоть враг и был крупным мужчиной, он не мог сравниться со Скифаром, который тренировал своё тело ежедневно. Ноги ренессаца начали скользить по земле, поднимая слой пыли. Но это было лишь начало боя, проба пера. Наконец бойцы закружились в смертельном танце стали. Но лишь в красивых историях бои длятся дольше нескольких секунд. Блок. Атака. Блок. Парирование. Меч противника оказался на земле. Рука повисла на коже и остатках мышц. Выпад Скифара пришёлся ровно в сочленение доспеха на запястье. Точная, отработанная временем атака. Следующий рубящий удар пришёлся в шею пехотинца. Отрубленная голова упала на землю, но не покатилась, ведь всё вокруг и так было усеяно трупами. Из шеи хлынули пульсирующие фонтанчики артериальной крови.

Через пятнадцать минут интенсивного боя все силы Ренессанса были разгромлены. На счету Скифара прибавились ещё три «головы». Воин был неостановим. Им двигала злоба, ярость и азарт боя. Инстинкт самосохранения был притуплён, но не подавлен. Парень не рисковал своей шкурой почём зря, но и не отсиживался в стороне. Он нападал ровно в тот момент, когда точно знал, что не получит остриё меча в спину. Настоящий воин, пришедший из пустынь… Он сдерживал ярость тогда, когда она была не нужна, и выплёскивал её на противника в тот момент, когда последнего надо было уничтожить.

И вновь на трупах каждого поверженного противника были некие кольца и амулеты. Они были оформлены по-разному: подвески из драгоценных металлов, кольца, браслеты и даже серёжки. Единым было лишь то, что каждое из них содержало напоминание о каком-либо животном. Это были как обычные изображения, так и добытые с боем клыки и когти. Но это ни капли не удивляло Скифара. На его же запястье была когтистая фаланга саблезубого теневика.

В город выжившие солдаты, как это всегда и бывает, возвращались с полными телегами трофеев. Опытные бойцы забирали мечи с тел павших ренессанцев. Немногие хотели учиться фехтованию, но вот выручить денег за такое оружие можно не мало. Скифар делал то же самое. Он забирал все ценные вещи, которые можно было найти. Караван специально останавливался у городов, чтобы солдаты могли продать награбленное. Такие задержки всегда окупались. В небольших деревнях охотнее всего брали оружие, ведь оно было необходимо для охоты и обороны. В городах же сбывали ткани и броню. По итогу, после возвращения в военную часть, карманы воинов были забиты серебром. Почти половина заработка у солдат появлялась именно благодаря таким сделкам. Скифар был из тех немногих, кто оставлял у себя некоторую часть наживы. Это были амулеты и кольца. Он носил их на своём теле. Во-первых, по поверьям многих народов, такие безделушки передавали владельцу часть силы того зверя, которого олицетворяли. Но это была не единственная причина. Эти амулеты были напоминанием о поверженных врагах. Скифар сам был воином. Эти люди добровольно пошли в бой. У каждого была своя причина, но никого из них не заставляли брать в руки оружие. Они пошли сражаться за то, что считали важным: родина, семья, деньги, слава. А их трупы оставляли гнить под палящим солнцем пустынь. Эти амулеты — единственный способ увековечить память об этих бравых воинах. Пусть даже в голове одного единственно парня, но они не будут забыты.

Воины возвращались в «родной» город под бурные аплодисменты толпы. После прошлой битвы такого не было. Но в этот раз горожан предупредили, что вечером должны были вернуться солдаты, выполнившие очередную маленькую операцию по изгнанию «колдунских отродий, содомитов и мерзких уродов» со святой земли Империи. Бедняки и богачи выстраивались в человеческие коридоры. Они махали руками, приветствовали солдат горстями медняков, летящих в повозки.

«Всё же Империя Восхода хорошо постаралась, воспитывая такой патриотизм в своих гражданах» — чёткая мысль сформировалась в голове Скифара. «Но насколько сильна их любовь к Империи? Насколько большая пригоршня монет переубедит каждого из них? Могу поспорить, что там не наберётся и тридцати серебренников. Скорее всего — в три раза меньше будет уже достаточно».