Воин пустынь

26. Закат Империи

Ворота императорского замка отворились. Озлобленные революционеры ломились внутрь несколько часов, но никак не могли разрушить металлические конструкции, созданные выдерживать многонедельные осады. Кто-то открыл их изнутри. Толпа, вооружённая как воинским, так и самодельным оружием, ворвалась внутрь.

Яростные люди были готовы уничтожить всё живое и неживое в этой обители зла, найти каждого имперского прихвостня, и порвать его на куски. Ну и, конечно же, главной целью был сам тиран — Догэн Мин. Однако, не успели они и пройти дальше внешнего двора, как тотчас остановились. Ведущие солдаты встали как вкопанные, не позволяя остальным сдвинуться с места. Они заворожено смотрели на то, что предстало перед их глазами.

Прямо перед входом во дворец стоял человек, с ног до головы залитый кровью. Это был воин в латах, за его спиной были два изогнутых меча, а в ладонях он сжимал нечто непонятное. Лишь когда Скифар поднял свою правую руку, все увидели этот артефакт, который ждали узреть десятки лет. Отрубленная голова императора уставилась на толпу своими мёртвыми глазами. Позади воина, выставившего на показ своего поверженного врага, был огонь и дым. Горели покои самого императора. Он сделал это для того, чтобы никто не смел надругаться над телом его возлюбленной, что так и осталось там.

Толпа ликовала. Кто-то подхватил Скифара на руки, подбрасывая его в воздух, как главного героя новой страны. Другие люди устремились вглубь дворца, в надежде разграбить и уничтожить остатки злодейского логова. Весь двор был усеян трупами бойцов, которые поубивали друг друга. Из всей Имперской Гвардии выжил только Скифар, и, возможно, ещё пара сбежавших бойцов. Благо, воин успел заскочить в казармы, чтобы забрать из своего кабинета сумку со своим добром.

В голове Скифара отсутствовали мысли. За один вечер случилось так много всего, что его разум отказывался работать. Тело действовало на автомате. Минград погрузился в полную анархию и хаос. Воин пустынь брёл по уничтоженным улицам. Ноги его принесли в неизвестное место. Тело отказывалось дальше работать. Скифар не знал, где оказался. Он лишь нашёл кровать, и лёг на неё.

Тьма заполнила сознание Скифара. Вместе со сном пришли и старый знакомый. Воплощение Алдуса явилось перед лицом парня, стоило ему лишь закрыть веки. Колдун ничего не говорил, а лишь выжидающе смотрел на своего наставника.

— Я всех подвёл, — тяжело произнес Скифар. — Печать тьмы сломана. Чума на свободе.

Алдус ответил не сразу. Он несколько секунд обдумывал слова, сказанные воином. Маг почёсывал свою чёрную бороду, глядя себе под ноги.

— Не вини себя, Скифар. Ты выполнил свою главную цель, — произнёс он холодно. — Я почувствовал, что произошло. Твоё тело и разум не могли воспрепятствовать тому, что произошло. Смирись.

— Но ведь умрут люди! Ладно, у меня остался оберег от болезней, но что на счёт остальных?! К тому же это — первая треть Мрака! — закричал он, что есть мочи.

— Да, действительно умрут несколько миллионов людей. Но болезнь, какой бы она не была, не выйдет за пределы региона. Патоген не выживет в жарких пустынях, которые, к тому же, не плотно заселены. С севером дела будут хуже, но мы надеемся, что местные быстро примут меры, чтобы изолировать себя от центра Империи. Что самое важное, Ренессанс отгорожен Великим Хребтом, на всех перевалах установлены пропускные пункты, заражённые люди не пройдут.

— Почему ты так спокойно об этом говоришь?! — взбешённо ответил Скифар. — Вы же все за мир и добро! Тебе не жалко эти… миллионы человеческих жизней.

— Это действительно досадно. Мы не рассчитывали на такие жертвы. Но сделанного не воротишь. Мы проиграли эту битву с силами Мрака, но это не значит, что мы должны вечно скорбеть. Единственное, что мы обязаны сделать — это вычислить свои ошибки, и не допустить их повторения, — говорил он размеренно, не поддаваясь эмоциям. — В этой ситуации мы не учли прямое вмешательство Высшего. Если бы не он, операция прошла бы более успешно.

Скифару хотелось кричать во всё горло, но он не мог этого сделать. Парень понимал, что Алдус полностью прав. Всему виной Онфескуррам. Именно по его вине погибла Химено, его когтистая лапа высвободила первую печать. Холодный разум Скифара гасил его горячую ярость.

— А теперь, тебе надо выбираться оттуда, — произнёс колдун чуть громче обычного. — Ты завершил свою миссию. От имени всего Ренессанса тебе будут вручены медали, выдана собственность и деньги. Ты — герой своей новой страны, Скифар. Завтра утром отправляйся к восточным воротам Минграда. Там тебя встретит человек. Он поможет открыть пространственный разлом, и уже к вечеру ты окажешься здесь, в моём кабинете.

Скифар задумался. Он был счастлив, что сможет поскорее выбраться из этого ада. Ситуация тотальной анархии усугублялась тем, что скоро начнётся эпидемия. Оставаться в столице было смертельно опасно. Однако в его мыслях было кое-что ещё. Он знал, что у него есть одно незаконченное дело. Память об этом не утекла и спустя год.

Воин пустынь проснулся позже, чем планировал. Когда его тело восстановилось, а разум отдохнул, был уже полдень. Правда, это было совсем не заметно. Небо заслоняли массивные тучи. Дождь уже прекратился. В воздухе витала смесь запахов гари и озона. На улице царил настоящий хаос. Мощёные дороги были покрыты грязью, смешанной с кровью. Богачи и преданные Империи граждане были убиты на этих улицах. Роскошный особняк какого-то чиновника был сожжён дотла. Пламя перекинулось на соседние здания, и загорелся уже целый район. Огонь распространялся слишком быстро, несмотря на проливной дождь. Скифар уже смотрел на тлеющие руины, появившиеся посреди столицы. Пожары охватили ещё несколько районов города. Разозлённые граждане выплёскивали всю ту ненависть к режиму, что накопилась у них за десятилетия угнетений. Две трети армии присоединились к восстанию, и позволили протестующим разграбить оружейные склады. Остальные солдаты были задавлены и линчёваны своими же сослуживцами.

Выходить на улицу в окровавленных латах было бы слишком опасно. Воин скинул свою броню, наспех разрезав кожаные ремешки и вырвав металлические заклёпки. Благо, на дне сумки нашёлся плащ, который парень заготовил давным-давно, когда ещё только отправлялся в столицу.

Скифар медленно продвигался по улицам Минграда. Он старался избегать центральных дорог и площадей. Эти места были слишком опасными. Воин чётко понимал, что оружие досталось не только революционерам, но и бандитам, которые к этому времени уже должны были сколотить группировки. Город, охваченный анархией, был настоящим пастбищем для всякого рода криминальных элементов. Скифар помнил трущобы того безымянного поселения, где стояла их воинская часть. Теперь их роль играла столица крупнейшего государства.

«Интересно, переворот произошёл только здесь, или по всей стране?» — размышлял Скифар. Он понимал, что в отдалённых регионах ещё какое-то время будет неведение, пока гонцы не донесут вести до народа. Вопрос оставался лишь в том, сделают ли там граждане то же самое, что и в столице. Ответ напрашивался сам по себе. Ренессанс готовился к этой операции годами, и должен был продумать такие детали. В том, что реки крови имперцев захлестнут улицы городов, сомнений не оставалось. Такие регионы, как южные пустыни и северные леса обретут независимость очень быстро. Скифар это знал, как прописную истину. Парень мог представить, как солдаты, лишившись командования свыше, начнут покидать свои посты, организовывая большие банды наёмников, или беря власть в регионе под свой контроль. Воображению было куда разгуляться. Но всё это казалось лучшим, чем подчинение поехавшему императору.

Из головы парня вылетело то, что случилось прошлым вечером в императорских покоях. Его мозг ограничил доступ к этим воспоминаниям, оставил их заблокированными до лучших времён. Однако, уведенное в переулке, срочно достало из глубин те самые события. У стены лежал человек. С первого взгляда казалось, что он ранен. Мужчина лет тридцати пяти лежал в крови, рубашка на груди была разорвана, будто кто-то пытался оказать первую помощь при коло-то резаном ранении. Но это было не так. Кожа незнакомца была покрыта многочисленными разрывами. Они были небольшие, размером с виноградную косточку. Из каждой такой ранки медленно текла красная жидкость. Изо рта заражённого текла слюна, а глаза были воспалёнными. Лимфоузлы — увеличены. Скифара покорёжено от увиденного. Мужчина в самом расцвете сил беспомощно лежал на улице, пытаясь перевести дух. Его одолевал жар. Парень никогда не мог подумать, что болезнь так быстро проявит свои симптомы.

Чем дальше от центра отходил воин пустынь, тем плачевнее была ситуация. На дорогах лежали перевёрнутые телеги, убитые люди лежали прямо там, лицами в грязи. Некоторые тела были растоптаны толпами граждан, которые пытались покинуть город или наоборот — атаковать императорские владения. Улицы были не безлюдны. Кто-то выходил из своих домов, чтобы, по старой привычке, отправится по своим обыденным делам. Некоторые люди были заняты мародёрством. Прямо перед глазами Скифара толпа каких-то подростков забралась в один из домов через окна, и, уже через минуту, начали вытаскивать оттуда всё, что смогли унести. Больных, пока что, было мало, хотя люди с кровящими язвами встречались на пути не редко.

Скифар двигался с максимальной осторожностью. Он старался избегать любых прохожих, и при этом — держаться подальше от тёмных переулков. К счастью, ему это удалось. Парню не хотелось проливать ещё больше крови. Слишком много людей уже умерло, и умрёт в скором времени.

К ночи воину удалось добраться до восточных ворот. Сначала Скифар никого не увидел. Встречающий не торопился показываться. Парень предположил, что здесь что-то не чисто, и схватился за рукоятку катаны. Он был готов отбить атаку в любой момент. Однако сердце билось в нормальном темпе. Воин пустынь уже перестал волноваться, мысли о предстоящей битве почти не вызывали возбуждения или серьёзного волнения. Лишь — обострение чувств, и ничего более.

— Скифар? — послышался робкий голос.

Воин резко повернулся в сторону шума, высвободив клинок из ножен. Как оказалось, бояться было нечего. Из-за стены выглядывала худощавая фигура. Это была женщина лет сорока. С виду она походила на типичную имперку: узкие глаза, бледноватая кожа, маленький рост. Волосы, сплетённые в тугой пучок, уже тронула седина.

— Да, — ответил парень, отправляя меч обратно в ножны.

— Нам пора убираться отсюда, — произнесла женщина. — Я открою портал, мы окажемся прямо в Ренессансе, в саду Алдуса.

Женщина не хотела задерживаться. Он сразу начла делать какие-то движения руками, проводя ритуал открытия разлома.

— Постой, — остановил её Скифар, коснувшись плеча.

Колдунья вопросительно посмотрела на воина.

— Я никуда не иду. У меня есть незаконченные дела, — говорил он, снимая с пояса ножны с двумя катанами. — Передай это Алдусу. Сверхострые, неразрушимые клинки. Собственность императорской семьи. Думаю, наше государство разберётся, что с ними делать.