Воин пустынь

Воины обошли стол, и сошлись в поединке посреди узкого прохода. Опытные бойцы кружились в смертоносном танце клинков. Первым вступил в бой Скифар, проверив врага на прочность мощным ударом. Противник заблокировал удар, почти не дрогнув. Клинок телохранителя устремился к животу недруга, но тот ловко подставил под удар обух меча, предусмотрительно опущенный к земле. Следующий ход был за Скифаром. Парень махнул мечом прямо перед лицом телохранителя, намеренно не задев его. Задумка была в том, чтобы сделать обманный манёвр. Однако противник был опытен, и смог парировать вторую атаку, после чего попытался обрушить меч на голову своему оппоненту.

В это мгновение Скифару было необходимо принять правильное решение. Он мог бы заблокировать удар, тем самым продлив битву. Однако, он осознавал, что так поединок может продолжаться до бесконечности, а телохранитель, не закованный в тяжёлую броню, намного мобильнее него. Поэтому воин пустынь решил воспользоваться единственной тактикой, которую он знал лучше всего. Лишь завидев катану, возведённую для вертикального удара, Нур-Хакеш резко рванулся вперёд. Острейшее лезвие коснулось плоти. Ухо Скифара было отрезано по самое основание, кожа на щеке была стёсана, но меч не достиг плеча. Пальцы нападавшего обрушились на ключицу, едва не сломав эту хрупкую кость, но за то тело командира было вне зоны досягаемости опасного оружия. А вот живот телохранителя был проткнут насквозь. Одно резкое движение, и руки Скифара довели катану до позвоночника противника, перерезая его.

Ошеломлённый слуга императора никак не ожидал такого отчаянного хода от своего противника. Этот человек был натренирован борьбе с хитрецами, профессиональными мечниками, безумными берсерками, но он никак не мог представить, что молодой командир внутренней стражи может совмещать все эти стили. Никак не мог предугадать, что он будет сначала метко парировать удары, а потом идти на слабо оправданный риск ради уничтожения противника. Изо рта телохранителя вырвалась струйка крови, ноги, переставшие получать сигнал от мозга, подкосились. Скифар тотчас выпустил меч из своих рук, и схватился за запястья недруга, который всё ещё сжимал своё оружие.

Воины валялись на полу, сцепившись в смертельной схватке. Один из них был практически цел, но без оружия, а второй лишился ног, но всё ещё был вооружён. Скифар крепко держал руки противника, не позволяя ему воспользоваться катаной. Телохранитель пытался вырваться или схватить другое оружие. Но тут воин воспользовался своим вторым преимуществом. Латы придавали ему дополнительного веса, не позволяя недругу легко вырваться. Последний же, хоть и пытался игнорировать боль, но всё же терял огромное количество крови ежесекундно. И всё же телохранителю удалось податься вперёд, и ударить Скифара лбом. Тот пошатнулся, но хватки не разжал. В конце концов, руки телохранителя ослабели, и командиру удалось вырвать из них меч. Оружие отлетело в сторону. Теперь оставались лишь кулаки. Но даже так защитник императора не сдавался. В нём всё ещё хватало сил для того, чтобы ударить Скифара в лицо. В отместку за это, воин пустынь схватил его горло обеими руками, но не для того, чтобы задушить. Командир поднял голову телохранителя на несколько сантиметров, и обрушил на каменный пол. Такой удар сразу поумерил пыл имперца. Однако внутри Скифара проснулся Саир, и теперь он направлял руку воина, а не Измаил. Животная ярость завладела парнем. Он начал бить телохранителя головой о землю. Снова и снова. Череп треснул, кожа порвалась. Из затылка бойца начала литься сначала кровь, а потом и серое вещество. Безумец продолжал обрушать голову своего противника, пока задняя часть его черепа не превратилась в одну огромную рану, а глаза безжизненно не закатились.

Опасный противник был повержен, но останавливаться было нельзя. Скифар подобрал две катаны, и отправился в другой конец зала для совещаний. Там была дверь, которую как раз и охранял телохранитель императора. Этот проход должен был вести в покои государя. Засов не стал проблемой для воина, вооружённого двумя сверхострыми мечами. Скифар принялся наносить удары. Лезвия катан рассекали сталь и дерево. В конце концов, двери поддались. Подобно хищному зверю, выслеживающему свою добычу, он принялся икать императорскую семью. Хотя телохранитель и был повержен, а «целям» некуда бежать, тревога не покидала Скифара. Он знал, что коварный властитель держит одну из печатей тьмы, и готов её сломать в любую минуту.

Мощный пинок вышиб дверь, ведущую в покои Императора Мин. То, что увидел Догэн, повергло его в шок, в жена правителя чуть не упала в обморок от ужаса. В их «неприступную крепость» ворвался бывший командир внутренней стражи. Он был просто огромен, больше похож на ожившую скалу. Его искажённое злобой лицо было залито кровью. Левое ухо отсутствовало. В мускулистых руках он сжимал две катаны — меча, которые носили лишь члены императорской семьи, и их приближённые. По одному виду можно было понять, что этот человек расправился с их телохранителем — самым лучшим бойцом этого огромного государства. Сами его глаза излучали злобу, казалось, что он дышит ядовитыми парами ненависти. Просто веющий смертью кошмар.

— Н-н-не подходи! — выкрикнул император, выставив перед собой меч, который держал дрожащими руками. — С-Скифар. Подумай ещё раз. Что ты делаешь?!

— Я уничтожу ваш маленький мирок. Ренессанс воссияет только тогда, когда утреннее солнце отразится в лужах крови угнетателей. Я знаю, что делаю. Я был рождён ради этого, — произносил он, приближаясь к главе династии Мин. — Так прими же смерть достойно. Сделай хоть что-то подобающее правителю.

До смерти напуганный Догэн начал махать мечом в разные стороны, тщетно пытаясь отбиться от вестника насилия, ступившего на порог его дворца. Все его попытки сопротивления были пресечены одним метким ударом. Скифар выбил катану из рук императора, заставив его оружие отлететь в другую часть комнаты. Вот теперь император Мин оказался абсолютно беспомощен. Его жена забилась в угол, закрыв своё лицо ладонями, а дочь просто стояла в стороне, не осмеливаясь ничего предпринять. Некогда грозный правитель, чрезмерно заботившийся о чистоте, превратился в запуганного мужичка с обгаженными портками. На лице воина пустынь застыла зловещая улыбка. В голове звучали голоса всех тех людей, которые погибли по вине этого тирана. И все они говорили лишь одно: «Убей! Убей! Убей!».

— Погоди! Мы договори… — начал было кричать император, но слова его быстро прервались.

Меч вошёл прямо в сердце правителя Империи Восхода. Догэн Мин жадно хватал ртом воздух в последние секунды своей жизни. Но даже этого Скифар не позволил ему сделать. Одним взмахом своего второго меч он отсёк голову императору. Из шеи вырвался последний фонтанчик алой крови. Бездыханное тело рухнула на пол. Отрубленная голова укатилась куда-то под ноги женщине, потерявшей сознание от увиденного. Дело было сделано, Скифар выполнил вою основную цель.

— Я так долго этого ждала, — послышался девичий голос за спиной парня. — Он мне не соврал! Воистину, он был прав!

Скифар обернулся. От увиденного его веки разошлись так широко, что глаза чуть не вылезли на лоб. Сердце кольнуло, время остановилось. Химено стояла посреди комнаты, широко улыбаясь. В её руках была прозрачная колбочка. За стеклом виднелась какая-то чёрная жидкость. Она плескалась сама по себе, даже когда руки девушки были недвижимы. То, что находилось внутри этой колбы, было живо! Скифару не понадобилось много времени, чтобы понять, что именно это такое. Измаил содрогнулся в ужасе, а Саир заревел в торжестве. Это и была печать чумы.

— Столько лет я была в заточении этого дворца, этой семьи, государства. Всё это было золотой тюрьмой. Но однажды ко мне пришёл ОН, — блаженно протянула Хино. — Онфескуррам, наш истинный владыка! Он пообещал мне, что пришлёт спасителя, который сожжёт все золотые троны, отсечёт голову этой мерзкой гидре. Ну а теперь мы сможем быть вместе, любимый мой!

— Ты… Знаешь, что держишь в руках?! — испуганно просил Сикфар. — Пожалуйста, отдай мне эту колбочку.

— Печать тьмы. Чума, — заворожено произнесла Химено, переведя взгляд на стеклянную бутылочку. — Это — часть моего договора. Мы будем вместе навечно, если я высвобожу её. Надо лишь сломать печать.

— Нет! — закричал Скифар, но не стал делать резких движений, боясь провоцировать девушку. — Если ты это сделаешь, то погибнут миллионы людей. Силы тьмы тобой манипулируют, но ты не должна поддаться их провокациям. Не ради этого мы сражались.

— Но за то мы сможем быть вместе, Скифар! Ты и я — навечно! И даже смерть не разлучит нас! — на секунду Химено остановились, пытаясь подобрать слова. — Ты спас меня. Я уже потеряла надежду, утратила веру в слова Высшего, но вдруг появился ТЫ. Именно ты показал мне, что в этом гнилом месте ещё остались хорошие люди, понимающие сущность этого мира. Сначала ты освободил меня из моральной тюрьмы, а теперь и из физической, снеся голову жестокого тирана.

— Не надо, Хино. Я знаю, что ты не такая, — произнёс он, начав понемногу продвигаться ближе.

В ответ на это, девушка достала что-то из-за пазухи. Предмет был скрыт в её ладони.

— Ничего страшного, можешь дожить столько, сколько тебе надо. Я не злюсь. Мы ведь всё равно встретимся в посмертии, даже несколько десятков лет не будут большой проблемой, если впереди вечность, — понимающе кивала Химено. — Вот, возьми это.

Девушка протянула Скифару предмет, который сжимала в руке. Парень бережно взял его. Это оказался тот самый амулет, который он подарил ей всего два дня назад. Серебряная звезда со светящимся камнем в центре.

— Хино… — тихо вымолвил Скифар, отведя взгляд.

Этого и добивалась девушка. Одним движением она вытащила пробку, запечатанную сургучом. Всё произошло так быстро и внезапно, что парень не успел никак отреагировать. Вся его воинская собранность куда-то пропала в эти злосчастные секунды. Когда он понял, что именно произошло, было уже слишком поздно. Оказавшись на свободе, чёрная жидкость начала закипать. Из колбы выходила густая дымка, которая тотчас растворялась в воздухе. Буквально через две секунды всё содержимое стеклянной баночки испарилось. Печать Чумы была сломана.

— Что ты наделала! — закричал Скифар.

Парень схватился за голову. Он не понимал, почему замер, и не предотвратил этого. Казалось, что в те мгновения, когда Хино срывала печать, его тело контролировал кто-то иной. Эта невидимая сущность заставила его отвлечь внимание, не позволила могучим рукам остановить эту хрупкую девицу.

— Я сделала то, что должна была, — благоговейно произнесла она. — Теперь Великий Онфескуррам сделает так, чтобы мы были навсегда вместе, мой спаситель!

Почему-то Скифар ожидал, что Химено кинется ему в объятия, постаравшись закрепить свой «успех» поцелуем. Однако и этого не произошло. Из-за пояса девушка достала кинжал. Только сейчас парень заметил, что дочь императора была одета не в платье, как это было обычно, а в сводные штаны и лёгкую рубашку. Обоюдоострое лезвие сверкало в свете огня факелов и ламп, освещавших помещение этим тёмным вечером.