Воин пустынь

11. Земли чудес

Климат был совсем не таким, к какому привык Скифар. Сам воздух был другим. Влажность была не нулевой, и дышать было непривычно. На дворе стоял май, но температура была не более двадцати пяти градусов. В пустынях такое бывало лишь зимой. Повсюду росли деревья. В имперском городе, что был на границе с родным биомом Скифара, был лишь один парк. Но здесь всё было по-иному. Листва шуршала. Птицы кричали. Дул прохладный ветерок.

В том «миграционном центре», где заседал Алдус, парню выдали новую одежду, а доспехи забрали на хранение. Однако двуручный меч всё ещё оставался за спиной Скифара. В Ренессансе каждый второй гражданин носил оружие. Это право гарантировалось конституцией. Уровень преступности был далеко не нулевым, да и была у этого разрешения ещё одна причина. Кинжал за поясом или топор за спиной не только могли отпугнуть потенциального грабителя, но и служили гарантией к тому, что правительство Ренессанса не примет никакой закон, что выведет из себя граждан, которые спокойно могут «посадить на перо» неугодного губернатора. На самом деле, такое никогда не случалось, но всем было спокойнее жить, когда слова «предупреждён» и «вооружен» действительно были синонимами.

Скифар медленно шёл по немноголюдной улице. В мешочке, что он нёс у себя за поясом, были несколько десятков серебряных монет, бумага, на которой был написан адрес его временного жилища, и документ, удостоверяющий личность. Последний был не простым клочком папируса, а плотным куском дерева, пропитанного какой-то смолой.

«СКИФАР НУР-ХАКЕШ

М, 141-10-11 г.р.

#БИВ-161-1882»

Парень не до конца понимал, как эта гладкая деревяшка могла кому-то помочь, но за то ему рассказали значение этих странных цифр. Код гласил: «Беженец, Империя Восхода, сто шетьдесят первый год после эры тьмы, номер тысяча восемьсот восемьдесят два». Карточка была сделана из очень редкого дерева, и подделать её было практически невозможно.

Скифар внимательно разглядывал людей и здания, что были вокруг него. Архитектура была совершенно не такой, какую привык видеть житель пустынь. Многоэтажные здания возвышались в самые небеса. В основном они были окрашены в палитру серого, иногда разбавленные песчаными и небесными оттенками. Крыши были остроконечными. На самих вершинах были металлические шпили — громоотводы. Такое архитектурное направление, названое «Готикой», позволяло строить прочные конструкции, при этом затрачивая минимальное количество материалов. Башни были повсюду. Их истинное предназначение Скифару было неизвестно, но он предполагал, что это как-то связанно с наблюдением. Глаз парня сразу подметил нетипичные для его народа, и Империи Восхода в целом, одежды. Мужчины носили рубашки как с коротким, так и с длинным рукавом, а так же — свободные штаны, заправленные в сапоги. Одежда часто была расписана и расшита разнообразными узорами. Это были как простые геометрические формы, так и схематические изображения животных и растений. Внешний вид женщин вообще поражал человека из пустынь. Они носили лёгкие платья, длинна которых была не ниже колена. Лишь пожилые дамы носили юбки до щиколотки. Широкие пояса подчёркивали талии, бахрома и кружева развивались на ветру. Никто не носил платки на голове и шее. В них не было необходимости, ведь солнце не жгло. Было сложно вычленить какие-то отличительные особенности внешности людей. Было сразу видно, что в этой стране смешалось много кровей. В один момент можно было увидеть выходца из южных болот Нокса: коренастого, чернокожего парня с кучерявыми волосами, а через секунду — белокурую девушку с голубыми глазами — беженку из северных регионов Империи Восхода. В Ренессанс стремились люди со всего континента. Но не многие могли сбежать от сторожевых псов, и пересечь Великий Хребет.

Парень так восхищённо рассматривал местные красоты, что едва не пропустил свой новый адрес. Скифар стоял перед пятиэтажным зданием. По одному внешнему виду можно было понять его конструкцию. Оно было сделано из камня и дерева. Твёрдые стены из камня обколачивались досками, сверху наносили краску или некое подобие лака. Посреди здания стояли несколько колон, поддерживающих крышу и верхние этажи. Такая конструкция была очень прочной, термоизолирующей и красивой. Скифар не до конца понимал письменность Ренессанса, однако ему были известны числа, а символы он просто сопоставлял.

Внутри помещения парня встретила приятная прохлада. Для человека, прожившего в засухе все двадцать лет жизни, температура ниже двадцати градусов была в диковинку. Прямо у порога было небольшое окошко. Через незастеклённый проём можно было заметить чернокожую девушку, сидевшую на стуле с книгой в руках. Это очень удивило Скифара. Он знал, что книги очень дорогие, да и далеко не каждый гражданин Империи Восхода умел читать. Девушка же с безразличным видом перелистывала страницы. Казалось, что её глаза лишь бегло скользят по строкам, улавливая лишь отрывки текста, не вникая в суть.

— Ви — новы житель? Или просто посетить? — спросила она, небрежно отбросив книгу.

Акцент у девушки был очень сильным. Было ясно, что она не так давно учила Грарский и его Северное Наречие, и ещё не так хорошо его освоила. Консьерж обращалась к новому жильцу на его языке, ведь так здесь было принято. Судя по чертам лица, девушка имела южные корни. Кучерявые волосы были аккуратно собраны в хвост.

— Я только сегодня прибыл. Мне выдали вот этот адрес, — сказал Скифар, протянув ей бумагу и «документ, удостоверяющий личность».

Консьерж внимательно прочла всё, что было написано на бумаге и деревянной табличке. После этого девушка достала чернильницу, перо и какой-то журнал, принялась что-то усердно писать. Скифар наблюдал за тем, как она это делала. Заострённый кончик обмакивался в густую краску, после чего им водили по бумаге, выводя буквы. Этот процесс завораживал парня. В Империи Восхода в качестве письменных принадлежностей пользовались кисточками, а в их родном племени — угольками от редких костров.

— Дбро пжаловать! — внезапно произнесла она, отложив в сторону перо и чернильницу. — Вот ваш ключ. В случи, если потряете его, у нас всегда есть зпаснои!

Парень поблагодарил консьержку, и принялся искать свои новые апартаменты. Его комната оказалась на четвёртом этаже. Надежд на роскошную квартиру не было. Открыв дверь, Скифар увидел небольшую комнату. Она была разделена на две части деревянным шкафом. Ближняя часть помещения служила прихожей. В ней была ещё одна дверь, ведущая в маленький санузел. Рядом с привычным рукомойником стояла конструкция, на первый взгляд, неизвестного предназначения. Лишь хорошенько приглядевшись, парень понял её назначение. Унитаз был сделан из досок, от него шла канализационная труба, что соединялась с общим коллектором. Такой роскоши в Империи попросту не было, отхожие места представляли собой дырки, вырытые в земле над выгребными ямами. Канализация была лишь в замках, созданных для важных чиновников и военных. На стене была прикреплена табличка, на которой на четырёх языках было написано:

«ВО ИЗБЕЖАНИЯ ЗАПАХА — СМЫВАЙТЕ ЗА СОБОЙ.

ВОДУ НАПОЛНЯЮТ ЕЖЕДНЕВНО, УТРОМ И ВЕЧЕРОМ».

Пройдя в следующую комнату, ту, что была отгорожена большим шкафом, Скифар чуть не вскликнул от счастья. Это было то, о чём он и мечтать не мог все эти годы. У него была своя личная кровать. На деревянном пьедестале лежало то, что можно было назвать «матрасом». Пощупав поверхность, парень понял, что она действительно мягкая. Подушка была набита перьями. На полу лежал ковёр, сделанный из шерсти неизвестного животного. Стены были окрашены в бледно-жёлтый цвет. Но самым невероятным было окно. За стеклом можно было увидеть улицу и соседние здания. От вида, открывавшийся с четвёртого этажа, у Скифара дух захватывало. Вдоль дорог росли зелёные деревья. Конусообразные крыши и шпили готических зданий возвышались в небеса, покрытые ватными облаками.

— Вот он, мой новый дом! — произнёс вслух Скифар, глядя на людей, что вечно струятся по улицам большого города.

Тем же самым вечером парень отправился гулять по улицам города. Он не хотел идти в центр. Его больше интересовали обычные кварталы, в которых живут люди. Скифар взял с собой несколько монет, и отправился в путь.

Уходящее солнце заливало алыми лучами крыши домов. Трудно было поверить, что этот раскалённый шар казался таким разным в зависимости от региона. На юге он был смертельно опасен, а на севере же — давал жизненно важное тепло. Деревья умиротворяюще шумели. Тень, отбрасываемая их листвой, кружилась диким танцем в огненных лучах солнца. Неизвестные парню птицы заливались своими трелями. Проходящие мимо люди разговаривали друг с другом, шумели, толпились у прилавков. Созерцая это, Скифар начал замечать у себя в голове какие-то странные мысли. Он никогда раньше не думал об этом, но теперь они дошли до его сознания. Он чувствовал настоящую жизнь. Всё вокруг бурлило. Это были не мёртвые пески и камни, как в пустыне. Не угрюмые лица нищих, думающих лишь о том, как бы накормить детей вечером, и сохранить последние зубы. В душе всё ещё оставался «осадок» от того, что было прежде.

Последние доли неверия рассеивались. Парень, не долго думая, забрался в самые отдалённые уголки города, при этом минуя его центр. Он, подобно поисковой собаке, вынюхивал любые признаки «империи»: нищета, трущобы, подавление воли людей. Ничего из этого не было. Скифар увидел пригородные домики и многоэтажные здания, предназначенные для бедняков и иммигрантов. Правда, сооружения эти были уже не из тёсаного камня, а из дерева. По улицам не шлялись обнищавшие граждане. Стража лишь важно разгуливала по улицам, наблюдая за порядком. Преступления, всё же, и здесь были не редкостью. Каким бы не было «высоким» общество, какой бы богатой не была страна, всегда найдётся тот, кто позарится на чужой кусок. Именно поэтому почти у каждого прохожего из-за пояса выглядывала рукоятка ножа. И работало это лучше любых жандармов: разбойник дважды подумает, перед тем, как напасть на вооружённого человека.

Пустой желудок давал о себе знать урчанием. Звон монеток в кармане лишь подстрекал парня зайти в ближайшую таверну. Скифар не ушёл слишком далеко от своего района. Он помнил, что где-то поблизости видел место, похожее на то, где можно отведать местных яств не за высокую цену.

Немного поблуждав по переулкам, он всё же вышел на основную дорогу, и тут же наткнулся на нужное ему заведение. Таверна стояла отдельным зданием. Он была сделана практически полностью из дерева, лишь массивный фундамент состоял из отёсанных булыжников. Роль колонн выполняли обработанные стволы деревьев. В некоторых местах даже виднелись выступы, оставшиеся от спиленных сучьев. В воздухе витали запахи похлёбок, жареного мяса, и, конечно же, алкоголя. К этому всему присоединялся аромат сушеных трав, развешанных под потолком и на стенах.

К счастью Скифара, хозяйка таверны знала Грарский язык, поэтому общение не составило труда. Несмотря на это, парень поклялся себе изучить местный язык, хоть он даже не знал его названия. На этот раз неизвестным блюдом оказался суп из свинины и овощей. Вкус был необычным, мясо было особенно мягким и сочным. Оно распадалось на волокна, стоило ему лишь оказаться на зубах. Бульон был наваристым, неразмельчённые кусочки овощей хрустели. Пиво же было не какой-то низкосортной «хмельной водой», а настоящим. Что было примечательно, именно оно, сваренное из ячменного солода и хмеля, оказалось для парня не таким вкусным, как та жидкость, что ему подавали в Империи Восхода.