Воин пустынь

18. Придворные интриги

«В кого я превращаюсь?! Я отравил человека ради собственных амбиций, выставил его на посмешище. Я не чувствую вины, хоть и понимаю, что совершил подлость. Ещё каких-то пару месяцев назад я искалечил своего недруга, который меня подставил, а вчера я стал ничуть не лучше него. Мне страшно, что я становлюсь тем, с кем хотел бороться.

С другой стороны, всё это — путь к моей цели. Но оправдывает ли она средства? Я хочу справедливости. Нет, не притворной нравственности и прощения всем грешникам, а настоящего правосудия. Чтобы всем всё воздалось. Мерзавцам — страдания, мученикам — покой. И да, мои действия могут завести меня в ад. Наверное, я заслуживаю ужасной смерти или жизни с увечьями. Пусть будет так, я готов принять это, ведь я становлюсь одним из тех самых «злодеев». Но я не остановлюсь. У меня есть миссия. И если мне придётся устелить свой путь телами, то я это сделаю. Это ужасно, жестоко. Но результат того будет стоить.

А что, если не будет? Вот тебе и вопрос. Мы ведь все ошибаемся, и я тоже могу слепо следовать по пути, что ведёт вовсе не к свету. Это пугает.

Ладно, хватит этого. Я слишком много думаю. Мне бы как-то отсортировать мысли, привести их в порядок, при этом оставаясь на чеку…

Хино кажется очень милой девушкой. Даже просто не появившись в назначенном месте, она сделала это изящно. Послала подругу, чтобы она меня об этом оповестила, и я не ждал просто так. Чёрт, я провёл меньше часа с этой девушкой, и уже влюбился. Неоднократно себя за это осуждаю, но ничего не могу поделать. Надо лучше себя контролировать. Посмотрим, что будет дальше. Знаешь, чего я боюсь? Что я, из-за какой-то мимолётной влюблённости совершу ошибку. Но это же может быть и настоящая любовь… Нет, вряд ли. Мы не в сказке. Реальная любовь возникает тогда, когда мы знаем человека хорошо. Так меня учил отец. Всё остальное — мгновенные симпатии, не более чем инстинкт размножения у животных. Понравился партнёр, вы зачали потомство и разбежались. Кстати говоря, вот это про зверей я почерпнул в одной из книг, которую читал несколько дней назад. Мне показалась такая ассоциация уместной. Папа же просто говорил про то, что настоящая любовь должна строиться как дом: не за один день, а медленно, начиная с фундамента. Хм, интересно, а другим такое родители рассказывали? Хороший вопрос. С одной стороны, мы жили как дикари в пустыне, но мне кажется, что у нас было больше культуры, чем у столичных людей.

Посмотрим, сдержит ли свои слова Бао Мин. Если не сдержит, я всё равно получу это заветное оружие. Тем или иным путём»

Как и обычно, Скифар заступил на пост ещё до рассвета. В воздухе витала ночная прохлада. Сильный ветер не продувал через стены крепости, но всё же небольшое количество воздуха проникало вовнутрь. Именно поэтому стражники, выходящие в ночь, всегда надевали тёплые вещи под броню. Температура ночью опускалась до пятнадцати градусов (три искры, по исчислению племени Дандо). Для жителя пустынь это была привычная температура во время зимы, но никак не летом.

Вход во внутренний двор, который охранял Скифар, отварилась. Парень повернул голову, чтобы посмотреть, кто же идёт сюда в столь раннее время. Это был Харан. На его лице читалось недовольство, и даже некоторая доля злобы. Рядом с ним был ещё один боец.

— Скифар, нам нужно поговорить, — начал он резко. — Твоё место займёт другой гвардеец, на сегодня ты освобождён.

— Что случилось? — спросил парень, уступая место новому воину.

Харан ничего не ответил. Он развернулся, и проследовал внутрь дворца. Скифар шёл за ним, не произнеся больше ни слова. Так они добрались до самой штаб квартиры Имперской Гвардии. Зайдя в кабинет, командир безмолвным жестом попросил парня закрыть за ними дверь.

— Ты знаешь, что случилось вчера вечером возле армейской столовой? — начал говорить Харан без лишних предисловий.

— Да, я там был, — сказал Скифар, ухмыльнувшись. — Зрелище было очень забавное.

— Зрелище… — прошептал он задумчиво. — Уважаемый человек, командир внутренней стражи со стажем в двенадцать лет закидывается наркотиками прямо во время обеда. Немыслимо.

— Ну да, перепил, наверное, — бесстрастным голосом произнёс Скифар.

Харан пренебрежительно фыркнул.

— Чушь собачья! Гвардеец, который пил алкоголь строго по праздникам вот так внезапно слетел с катушек, средь бела дня?! — повысил он голос. — Херня! Это был наркотик. «Звезда», скорее всего. У нас запрещено употребление всякого рода дурмана, но я знаю, что многие гвардейцы и другие работники балуются этим. Такое должно строго пресекаться.

— Харан, — дипломатично начал Скифар. — Я понимаю, что произошедшее — немыслимо. Но вот мне интересно, почему ты меня так срочно снял с дежурства?

Командир посмотрел на Скифара суровыми глазами. Его брови, теряющиеся на фоне тёмной кожи, насупились. Глаза сверлили парня чуть ли не насквозь.

— Вот как же интересно получается, — говорилон медленно, подбирая каждое слово. — Ты появляешься здесь всего лишь месяц назад. Ничего не предвещало беды, и тут один из наших самых верных служащих оказывается наркоманом, не умеющим сдерживать себя. Ладно, допустим, это не связано, сорвался человек. Но дело в том, что в тот же самый вечер мне передают прямой указ от Императорской Семьи: выдворить Бартоша, и назначить тебя командиром внутренней стражи!

— Меня?! — изумлённо выдавил из себя Скифар.

— Вот именно! Тебя, новичка, не отслужившего и года! — прокричал Харан, ударив кулаком по столу. — И мне почему-то кажется, что тут есть какие-то неизвестные мне нюансы. А я вот помню, что тебя как-то вызывали на личный приём к сыну Императора…

— Я не знаю, о чём идёт речь, — отрезал он. — Я не могу разглашать свои разговоры с членами Императорской Семьи. И если это не шутка, и меня действительно назначили на такую должность, значит так и должно быть.

— Ишь, какой! — злобно усмехнулся командир. — Мы тут жопы годами рвём, а он снюхался с «нужными людьми», и всего за месяц дослужился до одной из высших должностей в самой Имперской Армии!

— Значит, недостаточно рвёте, — сказал Скифар, обнажив оба ряда зубов в зловещей ухмылки. — Вот что сделал ты, чтобы попасть сюда, Харан?

Глаза командира округлились. Он был шокирован такой внезапной дерзостью со стороны новичка. Это именно то, что нужно было Скифару. Парень сделал своевременный «выпад», профессионально парировав атаку противника. Всё, как в реальном бою. Он начинал обучаться искусству дипломатии и манипуляции.

— Я… Я прослужил в армии пять лет, участвовал в шести боях. Был кавалеристом. Меня порекомендовали в Имперскую Гвардию, и я обошёл по результатам испытаний двадцать других кандидатов, — говорил командир уже не так уверено.

— Вот, вот! Шесть боёв за пять лет, — недобродушно усмехнулся Скифар. — А я за год побывал в четырёх сражениях, и за это время убил семь врагов. Не в коннице, а в тяжёлой пехоте, которая врывается в ряды противника, противостоя десяткам мечей. В мирное время я каждый день тренировался, чтобы совершенствовать своё тело и разум, оттачивать навыки. И в решающий момент, пережив колдовскую атаку, испепелившую тысячи воинов, я смог сбежать из вражеского плена, отправив на встречу к богам ещё пять солдат врага. Но это ещё не всё. Я нашёл того проклятого мага, что убил тысячи наших добрый воинов. Я отрубил ему голову, и принёс её всем на обозрение. Даже после смерти глаза этого старика светились.

Скифар говорил медленно и чётко. С каждым новым словом он постепенно приближался к Харану, тем самым незаметно нарушая его личное пространство. Но и это было не всё. На протяжении всего монолога он ни разу не моргнул.

— И вот, человек, сидевший в этих уютных стенах двенадцать лет, перебрал с «веществами», и его выгнали. Так разве это не справедливо? Должны ли охранять Императора «ржавые» старики, или новое поколение, способное действительно эффективно нести службу? — неумолимо давил Скифар. — Я никого не обвиняю, не сужу. Но ответь сам себе на этот вопрос.

Не дав Харану опомниться, парень резко развернулся и покинул кабинет. Он сделал это элегантно, развернувшись через левое плечо, подобно танцору. Пока ошарашенный командир пытался переварить всю полученную информацию, Скифар отпер дверь, и вышел, аккуратно закрыв её за собой. Харан остался наедине со своими мыслями. На самом деле, он не знал, что думать. Этот новобранец оказался не так просто во всех смыслах этого выражения. Молодой, но очень умный и способный, послушный, но не беззащитный, обаятельный, но способный напугать до усрачки даже прожженного воина.

На улице, прямо перед казармами, Скифара уже ожидал дворецкий. Он стоял по стойке смирно, задрав голову как можно выше. Теперь перед лакеем стоял один из трёх командиров внутренней стражи.

— Сир, церемонию вашего повышения назначили на этот полдень, — произнёс дворецкий, держа руки за спиной. — Таков приказ его Высочества. Поздравляю Вас!

— Спасибо, — ответив Скифар, искренне улыбнувшись.

Всё шло по плану. Бао в полной мере выполнил своё обещание. Это, безусловно, радовало воина, давало ему надежду на будущее и глушило навязчивые мысли о морали.

— А до этого, в девять часов дня, Вас ожидает господин Бао Мин, — отчитался лакей, перед тем как откланяться.

…

Повышение повышением, а тренировки никто не отменял. Физические упражнения Скифар почти никогда не пропускал. Ему нужно было если не наращивать, то, по крайней мере, не терять мышечную массу. Рост парня был средним для своего региона (чего не скажешь про столицу, где каждый второй мужчина был на полголовы ниже его), но вот его мускулы за год неплохо так развились. Он не выглядел перекачанным позёром, но, тем не менее, вид его был внушительным даже по отношению к воинам из Нокса, которые от рождения были крупнее любой другой национальности. Однако не исключительно на физическую мощь были направлены тренировки. Важнейшим навыком было фехтование. Хоть Скифар и предпочитал использовать двуручный меч, он не гнушался тренироваться и с другими видами оружия. Сюда входили молоты, топоры, булавы, одноручные клинки и прочее снаряжение, которое может быть найдено на поле боя. Самым главным качеством хорошего фехтовальщика была реакция. Ответ на каждое действие противника должен быть незамедлительным.

Закончив свои ежедневные тренировки, Скифар, сразу после посещения бани, отправился в свою комнату. Короткая стрелка часов уже перевалила за иероглиф, обозначающий число «восемь». Скифар решил не терять время зря, а собраться на встречу с сыном императора заранее. Он надел свою «гражданскую» одежду, и выдвинулся на встречу к Бао.

Как и полагается, дальше галереи его не пустили до строго назначенного времени. Однако, Скифар не унывал из-за этого. У него появилась возможность неспешно рассмотреть оценить все те картины и статуи, что украшали эту величественную комнату. Однако, несмотря на все прелести этого огромного помещения, его взгляд притянула всего одна вещь: часы. Их стрелки были покрашены в чёрный цвет, а на бледном циферблате виднелись золотые иероглифы, обозначающие цифры. Для большей различимости, их края были обведены такими же чернилами, как и стрелки. Сначала Скифар приблизительно представлял, что вообще это такое, но не знал, как оно работает. Ради этого он, в пятый день своего пребывания во дворце, начал искать информацию в книгах. Его попытки увенчались успехом. Парень не только читал текст, но и смотрел на картинки, которые иллюстрировали принцип работы этого изваяния техники. Эти хитроумные механизмы были придуманы ещё до эры тьмы, и использовали для движения стрелок исключительно механическую энергию, без малейшей примеси магии. В настоящее время производство новых часов практически невозможно. Для этого необходимы точнейшие инструменты и исключительное знание принципа их работы. В Империи Восхода есть всего лишь одна семья, которая занимается этим, и лишь единицы «чужаков» удостаиваются познанию этой тонкой работы. Сохранились и прототипы совсем маленьких часов, которые могли бы быть помещены в карман жакета, однако серийное производство таких механизмов свовершенно невозможно. Часы в Империи производили исключительно в крупных форматах и вешали их в общедоступных местах.