Воин пустынь

Инструктаж был окончен в аккурат ко времени обеда. Никаких принципиально новых блюд Скифар на столе не увидел. Однако, не было и привычных ягод. Были другие, красного цвета. Они оказались сладкими, но всё же им было далеко от того самого вкуса, который можно было почувствовать дома. Жареная свинина сочилась маслом и растопленным жиром, смешанным со специями, а свежие овощи хрустели на зубах. Большинство воинов пользовалось ножами и вилками, но Скифар отдавал предпочтение рукам, ведь ещё не мог хорошо управляться со столовыми приборами. Другие гвардейцы, что сидели с ним за одним столом, восприняли появление новичка довольно холодно. Лишь пара человек с ним поздоровалась. В тот момент он ещё не мог понять причины этого.

Вернувшись с вою комнату, Скифар лёг на кровать, и закрыл глаза. Он пытался вспомнить, и осмыслить каждый эпизод этого дня. Прокручивая в голове всё произошедшее, он понял две важные вещи.

Во-первых, император труслив до невозможности. Минград окружён стеной, вход в него только через мощнейшие ворота, способные выдержать долговременную осаду. Внутри города стоит дворец, больше похожий на крепость, внутри которой надо пройти ещё две бронированные двери, чтобы попасть не к самому императору, а к его двойнику! Более того, он не доверяет вообще никому, не отпускает своих верных гвардейцев, отборных воинов, что служат его личной охраной, за пределы замка. Более того, согласно тому, что рассказывал Алдус, он ещё и хранит одну из печатей Тьмы, которую использует в том случае, если всё пойдёт наперекосяк. И это ещё не учитывая то, какой репрессивный аппарат он изобрёл, чтобы не подпускать врага на территорию Империи Восхода.

Во-вторых, к Скифару пришло осознание того, насколько он чувствует себя не правильно. Когда Харан начал говорить о женщинах, которыми можно пользоваться в замке, парень тотчас вспомнил Кси. Она сначала была его подругой, а потом — женой, хоть они и не смогли прожить больше одного дня в браке. «И что потом? Она умирает. Сколько длилось горе? Несколько дней?» Потом пришла пустота. «Да, жалко. Но что поделать? Все умирают» — именно эта мысль была намертво вкопана в голове Скифара. Он понимал, что это не правильно. Ему казалось, что в такие моменты люди должны горевать месяцами и годами. Но он провёл в горечи и раздумьях недели две, если не меньше. «С каких это пор я стал бесчувственным?» — вопрошал он себя. Ответ на этот вопрос напрашивался сам. Слишком много времени проведено в боях. Слишком много людей умерло. Сначала — отец, большая утрата. Затем — предательство и бегство из племени. Далее — около десятка убитых противников и сотни мёртвых товарищей. Амина, и всё то, что приключилось с этой бедной девушкой. Испепеление сотен (если не тысяч) людей, которые стояли подле него в тот роковой день. Созерцание бедности, неравенства. В итоге, к моменту гибели супруги, воин оброс таким «панцирем», что уже ничто для него не могло быть неожиданностью и ударом. Более того, Скифар даже не знает, любил ли он Кси по-настоящему, ведь решение о браке было спонтанным, и было принято исключительно для успокоения девушки. Они были просто друзьями, и знали друг друга меньше года. Тем не менее, парень чувствовал вину.

За советом он мысленно обратился к трём своим наставникам: ныне покойному отцу, майору Чжоу и Алдусу. «Что бы они мне сказали?» — задался вопросом Скифар. Он размышлял на эту тему, пытаясь в деталях вспомнить характер и философию каждого человека. «Оцени ситуацию здраво. Она не ценила свою жизнь. И не важно, что там было между вами. Если бы ты действительно умер, то она должна была бы жить за вас двоих. По таким людям не надо скучать» — говорил отец. «Если ты очень быстро вышел из состояния печали, это ещё не значит, что не любил эту девушку, и не уважал её. Это означает лишь то, что ты стал сильнее, научился быстро отметать ненужные эмоции, и концентрироваться на настоящем, не оглядываясь на прошлое» — таков был вердикт наставника Чжоу. «Не существует неправильных эмоций и реакций. Ты — это ты. Кто-то будет упиваться горем, а другой лишь сделает для себя очередной вывод» — так бы сказал ему Алдус.

За своими рассуждениями Скифар не заметил, как его веки начали слипаться. Дивные картины рисовал разум парня, дрейфующий по просторам царства морфея. Но не успел он сконцентрироваться на прекрасных видениях, как тут же в его сон вторглись. Алдус стоял перед ним в полный рост, развеивая все прочие изображения.

— Скифар, я выхожу с тобой на связь, чтобы поддержать и наставить. Это будет не часто, но я постараюсь это делать по мере необходимости, — говорил колдун размеренным тоном. — Во-первых, я тебя поздравляю с успешной инфильтрацией. Однако знай, что чем глубже ты попадёшь в это окружение, тем лучше будет для нас всех. Не останавливайся.

Парень ничего не мог ответить. Это сновидение было полностью завоёвано Алдусом. Даже если бы он и хотел что-то сказать, то не стал бы. Он знал, что за ним и так пристально следят. Но вот послушать мудрого наставника куда важнее.

— Помни всего три вещи: каждое знакомство будет полезно, ищи любые способы приблизиться к императору, не бойся действовать.