Не лови золотого коня!

Глава тринадцатая. Компаньон

Ступеньки на лестнице и половицы на втором этаже скрипели нещадно, когда по ним шли. Егор про себя подивился, не похож ведь Павел на тех, кто денежки бережёт, почему тогда на трактире экономит? Хотя тут же вспомнил, что хозяйственными делами его компаньон заправляет.

— Вот, барин! — крикнул трактирный мальчишка, тыча пальцем в криво висящий номер на одной из дверей. Тут же в эту дверь постучав, снова завопил, на этот раз для обитателя комнаты: — Игнат Силыч, ваш приятель прибыли-с!

Дверь почти тут же распахнулась. Стоявший на пороге молодой человек воскликнул, обращаясь к мальчишке:

— Просил же сразу сообщить, как подъедет. — Затем повернулся к Павлу и расплылся в улыбке. — Павлуша! Проходи. Не чаял тебя так рано увидеть, ты ж раньше полудня не встаёшь.

Он обнял Павла за плечи и завёл в номер. Егор чуть замешкался в дверях, выдвигая вперёд большую корзину, чтоб протиснуться в неширокий проём. Потому-то и увидел, как их сопровождающий кривит рожицы, изображая жильцов. Перехватив взгляд Егора, мальчишка принял невинный вид и шмыгнул к лестнице.

Войдя в комнату, на удивление просторную, Егор осмотрелся. Две кровати, застеленные чистым накрахмаленным бельём, шкаф, стол и два стула, тоже вполне приличные. Видать лучший номер для господ, подойдёт для хозяина на небольшое время. Но вот Павел так не считал, он капризно протянул:

— Игнат, мог бы найти и получше этого клоповника.

Компаньон широко улыбнулся и ответил:

— Твои же денежки, Павлуша, экономлю. Нам ещё продукты закупать. Оборудование я уже приобрёл, к вечеру доставят. Да ещё работникам платить. Спасибо, хозяин трактира нужных людишек подсказал. Стоят не дёшево, но умельцы — не один курган раскопали. К тому же телега с лошадью у них своя. Осталось для нас экипаж нанять.

— Папенька пролётку дал и вон, слугу нанял, — сказал Павел, кивнув головой на Егора и только обратив внимание, что тот стоит у порога с саквояжем и корзиной в руках. — Ты, как там тебя, Егорша, вещи в шкаф, еду на стол.

Игнат пристально глянул на Егора, слегка прищурив карие глаза, но сразу потерял интерес, принявшись рассказывать приятелю, как ездил к чиновникам за подорожной. Егор и сам понимал, что вид имел безобидный и простецкий. Бабушка частенько ему выговаривала: «Да что ж ты простодырый такой!»

Егор и впрямь не умел хитрить и обманывать, зато в людях разбирался.

Вот и сейчас увидел, что хозяйский компаньон свою выгоду имеет. Пусть и относится к Павлу действительно по-дружески. Пока выкладывал вещи Павла на полки в шкафу, а еду, выданную кухаркой, на стол, Егор незаметно компаньона рассмотрел. Невысок, подвижен, лицо острое, лисье, волос рыжеватый, усы закручены лихо, глаза умные, одет куда проще друга. Видать, не богат. Вот и выгода — за счёт компаньона дела проворачивать, да прожекты разные затевать.

— Так что, Павлуша, завтра с утра можно выдвигаться, — произнёс Игнат и добавил: — Да не морщись, не рано, а как встанем. На сегодня дай мне слугу своего с пролёткой, я тут, в лавке неподалёку насчёт провианта договорился.

— Ох, чуть не забыл, — спохватился Павел и вынул из кармана кошель, отдавая компаньону. — Вот ещё у папеньки денег выпросил. Скуповат он стал в последнее время. Стареет. А Егоршу бери хоть сейчас.

— После обеда съездим. А вот сейчас, дружочек, — сказал Игнат, поворачиваясь к Егору. — Сгоняй-ка в лавочку на Береговой, купи полдюжины шампанского.

Покровительственный тон, которым это сказано было, Егору ещё больше пренебрежительного хозяйского не понравился. Но виду он не подал. Взял пустую корзинку, рассудив, что в ней бутылки нести будет сподручней, чем в ящике.

— Что стоишь? Ступай, — сказал Павел, глаза которого заблестели после упоминания о выпивке.

— Так ведь, Павел Петрович, забесплатно ничего в лавках не дадут, — ответил Егор.

— Ах, да, Игнат, выдай денежку. Да не скупись, когда ещё праздновать доведётся. Сам знаешь, в экспедициях пить нельзя, иначе удачу спугнёшь, — произнёс Павел.

— Эх, гулять, так гулять! Вдову Клико купи, да поторгуйся хорошенько, в такой дыре покупателей на такой товар раз-два и обчёлся, — наставлял Игнат, отсчитывая нужную сумму из только полученного от Павла кошелька.

Он протянул Егору шесть «синеньких» и объяснил, как пройти к нужной лавке.

Егор вышел из комнаты, невольно усмехнулся: смотри-ка, совсем как его заработок за два месяца, и направился к лестнице. Навстречу ему попался тот же мальчишка, несущий в номер ведро горячей воды и таз для умывания.

Лавку Егор нашёл быстро, объяснять Игнат умел, а вот поторговаться не получилось. Вернее, даже со скидкой ему еле хватило на шесть бутылок, да и то, потому как тара своя. Лавочник ловко устроил шампанское в корзине и подмигнул Егору.

— Эх, паря! Прижимист твой барин, тебе вон даже на шкалик не осталось.

— Уж, какой есть, не жалуюсь, — ответил Егор, улыбаясь. Тут он увидел на полу лавки рубль. Наклонился, поднял и опустил на прилавок: — Держи, потерял кто-то.

Лавочник рубль взял, подкинул, поймал и сказал:

— Ты, паря, ежели барин надоест, ко мне приходи. За прилавок не поставлю, торговаться ты не умеешь, а вот помощником завсегда возьму.

Поблагодарив лавочника за товар и предложение, Егор отправился обратно. Дорогу он с детства с первого раза запоминал. Игнат первым делом про сдачу спросил, пока Егор бутылки на стол выставлял. Узнав, что ничего не осталось, вновь пристально глянул на Егора, но тут же отвернулся, махнув рукой.

— До вечера свободен, — сказал Павел, ловко откупоривая бутылку и наполняя бокалы пенным напитком.

Егор шампанского никогда не пробовал, а вот парни в селе говорили, что ни уму, ни сердцу, баловство одно. Хмель слишком скоро выветривается. Ну, такого дорогого и они вряд ли пивали.

Внизу около стойки Егор увидел дядьку Архипа.

— О нас на обед не позаботились, но уж щами да чайком я тебя угощу, — заявил тот, доставая из кармана несколько пятаков.

Трактирщик зачем-то оправдался, с опаской глядя на похожего на цыгана кучера, похоже, сглазу боялся.

— Так только насчёт ужина работникам Игнат Силыч говорили-с, — сказал он.

— Спасибочки, дядька Архип, сейчас за пирогами маменькиными сбегаю, и будет у нас почти что праздничный обед, — сказал Егор и выбежал из трактира.

В сарае он взял свою корзинку и, осмотрев пролётку, решил, что в ней переночует. Там и сиденье сдвигалось, видать, для таких случаев. Не понравился ему трактирщик, да и маровщики им найденные придут. Глаз да глаз за добром хозяйским нужен.

Когда вернулся в трактир, дядька Архип уже взял две миски щей, пучок зелёного лука, солонку и две чашки с чаем. Егор достал пирог и, разломив, протянул половину кучеру. Они с аппетитом поели, после чего дядька Архип сказал, что договорился с ямщиками, будет ему место на облучке. Егор вызвался проводить кучера до станции.

Только вернулся, как вниз спустился Игнат и велел запрягать пролётку, за припасами ехать. Закупались в какой-то лавчонке, не в той, в которой Егор шампанское покупал. Игнат торговался ловко, записывая в тетрадке стоимость закупленных продуктов. Егор случайно заглянул, когда таскал мешки с крупами, а цифры-то в тетрадке больше, чем реально потраченные. Вряд ли Игнат думал, что простой слуга грамоте да счёту обучен, иначе не оставлял бы на виду записи. Подумав, Егор решил хозяину о том не рассказывать. Чувствовал, поверит Павел больше другу своему, чем ему.

Пока туда-сюда, тут и вечер. Ещё до того, как смеркаться начало, приехали на телеге маровщики. Трактирщик их самолично встречать вышел. Егор у сарая стоявший, чуть не сплюнул от досады, уж больно вид у работников разбойничий был. Бороды лохматые, волосы отросшие, взгляды хмурые, исподлобья, рубахи и порты заношенные, но хоть кресты на шее имелись. Оказались они братьями, прозывали их Данила и Осип.

Хотелось бы сказать себе: не моя печаль, да не сказалось. Помнил Егор обещание, покойной матушке Павла, да и барину данное. Решил он для начала с маровщиками задружиться. За ужином пирогами маменькиными поделился. Новые знакомцы обрадовались, глядеть на Егора куда приветливей стали. Ужин-то оплачен был не щедро: пустая каша, хлеб, да чай. Ну, ещё полуштоф водки. Правда, Егор подозревал, что это трактирщик дружков своих потчует.

— Ночевать на конюшне будете, — сказал трактирщик. — Завтра с утра выезжаете.

— На телеге мы ляжем, — сказал один из братьев, кажется Осип, Егор их ещё плохо различал.

— А я в пролётке, — сказал Егор.

— Ну, так-то оно помягче, чем на лавках, — ответил трактирщик.

Пить Егор не стал, его и не неволили. Братья маровщики оказались молчунами, ни с Егором, ни с трактирщиком не разговаривали. Так ничего о них толком узнать не удалось. Но мнение, что это лихие люди у Егора осталось. Укладываясь в пролётке, он, на всякий случай, положил рядом с собой молоток из ремонтного ящичка. Какая-никакая, а всё защита. Да перед тем, как лечь, сарай закрыл, чурочкой подперев. Телега во дворе снаружи стояла.

Спал Егор беспокойно, часто просыпаясь и прислушиваясь к дружному храпу, раздающемуся снаружи. Может, поэтому сны были тревожные, гнетущие. Слышался свист кнута, стоны угоняемых басурманами рабов. Скрипели гружённые награбленным повозки, ржали кони, шуршала сухая трава. Двигалось по степи несметное воинство.

Перед самым рассветом вновь пришёл сон-явь, но увидел Егор в нём не хана завоевателя.

Бредут по степи связанные по трое пленники. Среди них седой как лунь старик, которого поддерживают два отрока. Откуда-то приходит знание: это колокольных дел мастер, а рядом его юные подручные. Старик спотыкается и падает на колени. Подручные пытаются его поднять. Надсмотрщик замахивается кнутом и замирает от грозного резкого окрика. Одноглазый воин, помощник хана подъезжает верхом на сером в яблоках жеребце. По его приказу старика-мастера и его подручных сажают на одну из повозок. Егор понимает — эти трое зачем-то нужны хану. Но зачем? Шорох у двери отгоняет сон.

Егор открыл глаза и сел. Сквозь щели в досках сарая пробивался неяркий свет. Дверь приоткрылась.

— Утро, — сообщил заглянувший в сарай Данила. Егор понял, чем отличаются братья: у Данилы в ухе висела серьга.

Егор кивнул и сладко потянулся. Он, в отличие от маровщиков не торопился запрягать лошадей. Егор уже усвоил одну истину: утро слуг и утро господ начинаются в совсем разное время.