Не лови золотого коня!

Глава семнадцатая. Конь золотой

Шкатулка с камнями драгоценными копателей вдохновила, да вот всех по-разному. Павел готов был, хоть сей момент, работы свернуть и домой отправиться. Игнат, наоборот, в раж вошёл. После того, как каменья пересчитал, обратно в шкатулку сложил и в саквояж отправил, с новой силой за раскопки принялся. Маровщиков заставил землю просеивать через то сито, что Егор видел. В результате добыли маленький кинжал без ножен, с рукояткой из слоновой кости, украшенной резьбой, пару серебряных колечек да несколько монеток пробитых, от мониста отвалились или от пояса.

Братья принялись чаще переглядываться. Егору же стало тревожно, он, как и Павел, с радостью бы убрался с этого места. Причём тревога связана была не только с маровщиками и их подозрительным переглядом. Сердце словно сжимало в предчувствии чего-то опасного, неминуемого.

Немного отпустило Егора, когда обед готовил. Продукты взял самые лучшие, да побольше, вдруг действительно придётся с места срываться. Всё не пропадут. Расстарался на славу, даже Игнат на похвалу расщедрился:

— Ну, Егорша, отменный ты кашевар. Уж и не лезет, а ещё ложку съесть охота. Накормил, как на убой.

— Не зря папенька мне тебя взять присоветовал, — подключился к похвале и Павел. Воспоминания об отце, видать, и заставили продолжить: — Игнат, давай сворачиваться. Если через часок выедем, до ужина к трактиру поспеем.

Павел, а вместе с ним Егор, замерли в ожидании ответа. Хоть экспедиция и проводилась на деньги барчонка, главным считался именно компаньон.

Игнат подумал, затем ответил:

— Нет, Павлуша, не отпускает меня это место. Сегодня до ужина покопаем, да завтра до обеда. А там и домой можно. Моя б воля, я б ещё вон тот курган проверил.

Игнат показал рукой в сторону самого низкого из всех, расположенного справа от раскопа.

— Так мы можем следующим летом снова сюда приехать, — предложил Павел, оживившийся от этой мысли.

Егор, заметивший, что барчонок быстро загорается и так же быстро остывает, понадеялся, было, что за год тот, чем другим увлечётся. Однако предложение Павла подхватил Игнат.

— Ты прав. Людей больше наймём, лагерь разобьём, всё вокруг перероем!

«Да уж, — подумал Егор, — этот точно не забудет. Странный он сегодня. Неужто, сокровища в голову так торкнули?»

Игнат тут же подтвердил мысли Егора, обратившись к маровщикам:

— Ну, что, братцы, готовы на будущий год с нами в экспедицию отправиться? За эту, когда окончательный расчёт производить будем, выделим вам премию в десять рубликов.

— Чего же не отправиться, можно и отправиться, — протянул Осип, глянув на Данилу.

Данила, тряхнул головой так, что закачалась в ухе серьга, и сказал:

— Про червончик, барин, не забудь при расчёте.

— Моё слово — камень, — уверил Игнат и распорядился: — Час отдыхаем и за работу.

Судя по виду, он готов был и без отдыха обойтись, да друга пожалел. Раскапывали и просевали землю тщательно. Нашли ещё три золотых браслета, серебряный кувшин и несколько бронзовых мисок. Игнат с торжеством показывал найденное Павлу.

— Ладно, сдаюсь, ты прав! — воскликнул Павел, поднимая руки, но тут же добавил: — Но завтра после обеда уезжаем.

— Как скажешь, Павлуша, как скажешь, — рассеянно протянул Игнат, затем повернулся к Осипу. — Вот эту кучу просейте, вроде как, блеснуло что-то.

Спустя несколько минут, Игнат выхватил из сита тоненькую цепочку, заявив, что вот теперь можно и поужинать.

После ужина Павел ушёл в шатёр, а Игнат отправился к реке, чтобы искупаться и поплавать. Егор смотрел, как он удаляется с полотенцем через плечо, весело насвистывая. Даже не заметил, как подошёл Данила.

— Слышь, Егорша, — сказал маровщик, — у тебя, случаем, запасные постромки не завалялись? Завтра ехать, а наши перетёрлись, того и гляди, порвутся. А телега-то гружёная обратно пойдёт.

За всё время это была самая длинная речь, что Данила говорил.

— Есть, наш кучер мужик запасливый, перед отъездом выдал, — ответил Егор. — Айда, дам, у меня в ремонтном ящике.

Вместе с Данилой Егор зашёл за пролётку. Он открыл ящичек и склонился над ним, доставая запасные постромки из прочной кожи. Не успел разогнуться, как на его голову обрушился сильный удар, лишая сознания, погружая в темноту.

Очнувшись, Егор сел и ощупал голову. На затылке обнаружил большую болезненную шишку. Со стороны шатра слышалась какая-то возня. Егор с трудом встал на четвереньки, постоял, унимая тошноту. Взгляд упал на распахнутый ящик. Он захватил молоток и так же, на четвереньках добрался до угла пролётки. Выглянув, похолодел от ужаса. На земле около шатра лежал Павел. Под головой расплывалось кровавое пятно. Но барчонок был жив, грудь его часто вздымалась. Данила склонялся над Павлом, держа в руке топорик, которым Егор мясо рубил.

Егор выпрямился, встав на колени, тщательно прицелился и запустил молоток в голову Даниле. Как ни странно, попал. Маровщик кулем рухнул рядом с Павлом. Схватив оброненные постромки, Егор поднялся, держась за колесо пролётки. Пошатываясь, он, как мог быстро, дошёл до Данилы. Краем глаза увидел, как около невысокого кургана Игнат дерётся с Осипом за саквояж с сокровищами. Егор порывался кинуться на помощь, но решил сначала связать Данилу. Если тот жив остался. Молоток дядька Архип выдал новенький, тяжёлый.

Егор присел рядом с Данилой, заметив, что тот дышит, вздохнул с облегчением. Слава Богу, голова у маровщика оказалась крепкой, грех на душу Егор не взял. Он ловко связал руки и ноги злоумышленнику. Осмотрел голову Павла. Сняв с шеи барчонка батистовый платок, положил под рану. Поднялся и даже сделал несколько шагов в сторону кургана, на подножии которого шла драка. Курган оказался тем, на который показывал Игнат.

Игнат, несмотря на невысокий рост, маровщику не уступал. Дрался жестоко, со знанием дела. Ему удалось отобрать саквояж у Осипа. А тот неожиданно выхватил из-за пояса нож и вонзил Игнату в шею. Кровь хлынула из раны, щедро поливая курган. Игнат упал, но даже смертельная рана не заставила его выпустить сокровища. Осип принялся разжимать сведённые судорогой пальцы Игната.

Егор перешёл на бег, но землю сильно тряхнуло. Он не удержался на ногах. Сел, морщась от боли, сильно его Данила зашиб, да и тряхнуло знатно.

Посмотрев на курган, справа от раскопа, Егор замер, потрясённый. На холме, в самом центре, стоял золотой конь. Он сверкал под лучами заходящего солнца, глаза горели алым рубиновым огнём.

Осип громко охнул и конь ожил. Одним прыжком он добрался до тела Игната и лежавшего на земле Осипа и принялся бить копытами, наваливаясь всей тяжестью. Раздался треск ломаемых костей. Кровь впитывалась в золото, придавая коню красноватый оттенок.

Закончив топтать превращенные в месиво тела, конь, грациозно перебирая ногами, двинулся в сторону Егора и Павла с Данилой. Егор, вспомнив рассказ деда Савелия в трактире, понял, волшебный конь не успокоится, пока всех не раздавит. Он вскочил и кинулся наперерез. Егор не о себе думал, об обещании Павла сберечь. И так не усмотрел, хоть попытаться жизнь спасти.

Конь остановился, ноздри его заходили, как у живого. Похоже, заметив мавкину печать, он попытался обогнуть Егора. Тот, пользуясь заминкой, крепко ухватился за уздечку. Сам не понял, как в седле оказался. Не хотел он ловить золотого коня, но раз вышло так, направил в степь, уводя подальше от Павла.

Конь проскакал в аршине от Павла, не задев копытом ни его, ни Данилу. Он послушно помчался на простор. Оставаясь золотым, он ощущался Егором настоящим. Сам скакун, поводья, седло, стремена, вот только живого тепла и запаха не было.

Скакал конь плавно, словно летел над землёй. А степь затаилась: стихли кузнечики, не пели птицы, даже ветер не шумел в траве. Егор направлял коня к горизонту, туда, где уже почти полностью зашло солнце. На небо вышла луна, ещё бледная, еле заметная. Отрывки мыслей мелькали в ушибленной голове Егора, никак не собираясь в какое-нибудь решение. И он гнал вперёд волшебного скакуна.

Внезапно впереди прямо в воздухе появилось что-то странное, похожее на проём широкой двери. Там, за волшебной дверью, высоко стояло солнце, а вдали виднелся прекрасный золотой город, стоящий на холме. Глаза слепило от блеска, но Егор заметил двух золотых коней, стоящих у ворот на высоких мраморных постаментах.

Егор изо-всех сил натянул поводья, пытаясь остановить коня. На этот раз конь не послушал и прыгнул прямо в волшебную дверь.