Зона кошмара

37. старый друг

Я вышел на улицу.

Слева и справа желтоватые домики возвышались в ясную голубую высь. Снизу тянулись арки, между которыми стояли пустующие стеллажи уличных торговцев. Вдоль дороги были разбросаны повозки, кареты и вагоны. Они малость качнулись, когда порыв сильного ветра наполнил мои пустые глазницы и загудел в моей черепушке.

Я стоял посреди города, немного необычного, немного странного, но самого настоящего средневекового города, архитектура которого напоминала сочетание арабской, византийской и европейской.

Стены были сделаны из желтовато-серого камня. Крыши, когда-то черепичные, осыпались и теперь были «беззубыми», как рот человека, который никогда не навещал дантиста. Под моими ногами тянулась голая, но ровная земля.

А ещё вокруг не было ни души.

Стеллажи, домики, окна, конюшни, харчевни и загоны для скота — все они пустовали и казались давно заброшенными. Стояла гробовая тишина, и только ветер хозяйничал на пустынной улице.

Но почему?.. Я задумчиво наклонил голову и положил пальцы на подбородок. Насколько я понимаю, сейчас я находился в пределах того самого города, о котором рассказывала Мария — Эльвестера. В глубокую древность его построила раса древних, представителем которой была принцесса, потом его забросили, а через много лет снова заселили люди и прочие народы. В нём находилась академия авантюристов, рыцарская школа и волшебная академия; в его тенях орудовали воровская гильдия и гильдия некромантов… Это был самый настоящий мегаполис древнего мира.

Но теперь всего этого не было. Теперь, куда ни посмотри, царило запустение. Что произошло? Нет, вернее будет спросить: когда это произошло? Сколько лет прошло с момента моего прошлого визита в этот мир?..

Размышляя над этим вопросом, я стоял посреди пустынной улицы, пока ветер у меня над головой раскачивал нанизанное на верёвочку бельё.

Что ж… Куда теперь?

Я уже припоминал считалочку, с помощью которой хотел определить, на запад мне идти или на восток, как вдруг раздался треск. Я приподнял голову и увидел в небе маленький голубой огонёк. Он цокал как цикада и медленно спускался вниз. Я насторожился, выхватил булаву и стал пристально следить за тем, как этот сгусток синеватого света пикирует на уровень моего лица.

Он покружил передо мной, совершая резкие движения влево и вправо, и вверх, и вниз, оставаясь при этом на одной плоскости, точно компьютерная мышка, а затем медленно пролетел пару метров по дороге. Я проследовал за ним. Он полетел дальше. Я сделал шаг вперёд. Он пролетел ровно один метр и опять остановился.

Вот как… Занятно. Похоже, эта штучка хочет меня куда-то привести. Пойти за ней? Это может оказаться ловушкой… А с другой стороны, разве меня это когда-то останавливало? Меня так просто в ловушку не возьмёшь…

Я придумал ещё несколько оправданий своему любопытству и отправился за голубым огоньком.

Между делом я смотрел по сторонам. Сперва слева и справа на широкой улице тянулись высокие дома; затем песчаная дорога у меня под ногами сменилась каменной кладкой, стенки разошлись, и я вышел на широкую площадь, вдоль и поперёк заставленную всевозможными торговыми лавочками. Все они были пустыми. На выцветших и засыпанных песочком ковриках, на которых продавцы когда-то выставляли свои товары, теперь лежали горстки серой пыли.

Жалко. Ничем не поживиться.

Мой внутренний мародёр повесил голову.

Рыночная площадь оказалась такой широкой, что в какой-то момент мне вспомнились давние времена, когда Аня таскала меня, своего верного младшего брата и по совместительству вьючного мула, по магазинчикам одежды. Для женщины бутик — всё равно что гомеровская сирена. Даже Таня страдает от этой болезни…

Будь на моих ногах плоть, она был заныла от изнеможения к тому моменту, когда я прошёл этот лабиринт до конца и, следуя за голубым огоньком, повернул в узкий переулок.

А ведь это было только начало нашего путешествия.

Мой маленький гид вёл меня через бедные улицы, богатые аллеи и маленькие садики, в которых не осталось ни цветка, ни травинки. Он вёл меня по мостам, протянутым через высохшие реки, мимо нескольких дворцов, между которым были перекинуты необыкновенно высокие дорожки, отчего казалось, что их обитатели были настолько возвышены, что не хотели касаться земли… Он вёл меня просто бесконечно, и в какой-то момент я даже начал ускоряться, опасаясь, как бы наша прогулка не затянулась, и тогда огонёк, поддерживая мой темп, стал быстрее вилять среди изгибов переулка настолько узенького, что в нём едва ли мог поместиться взрослый человек.

Прошёл по меньшей мере час, прежде чем я разглядел в небесах место нашего назначения.

Это была высокая башня… Нет, сразу несколько заострённых башен, отдающих чем-то арабским, турецким и европейским. Как будто нейросеть попросили совместить собор и мечеть, облагородили результат, а затем увечили в несколько раз, так, чтобы в получившемся строении могли размещаться гиганты.

Сперва, мелькая среди запутанных улочек, это место не казалось мне особенно большим, но мы всё шли к нему и шли, и оно неумолимо разрасталось, и через час стало настолько огромным, что перестало помещаться в поле моего зрения. Ворота тоже были большими — это была решётка высотой в три этажа, на которой красовалась некая надпись. Я достал монокль и прочитал её:

«Волшебная Академия Лапласа»

Голубой огонёк пролетел через щёлочку в решётке. Затем раздался скрип, и дверца открылась сама собой.

Судя по всему, это было приглашение…

Я прошёл внутрь, пересёк широкий дворик и уже через несколько минут бродил под высокими сводами волшебной академии. Её стены были сделаны из чёрного кирпича. Широкие, но низкие коридоры переходили в узкие проходы с потолками такой высоты, что при взгляде на них начинала кружиться голова.

Передо мной бежали кабинеты, классные комнаты, аудитории, прямо как в университете, странные залы, умещавшие внутри себя громоздкие механизмы или пустые, покрытые пылью колбочки, и многое другое.

Простые комнаты, назначение которых было понятно с первого взгляда, перетекали в более… Загадочные помещение. Так, например, мне попался зал, вдоль и поперёк заваленный чучелами куриц. Я подобрал одну из них, покрутил, поставил на место и вышел за дверь. Другая комната была совершенно пустой за исключением голубой сферы, которая висела посреди неё как будто сам по себе. Я посмотрел на неё, пощупал — стекло — вышел и тут же сфера изменила форму и превратилась в красный куб.

Я снова зашёл в комнату. Снова вышел.

Куб сделался зелёной пирамидой.

Затем — фиолетовым цилиндром.

Затем — чёрным параллелепипедом.

Целую минуту я игрался с этой штучкой, пока голубой огонёк висел у меня за спиной. Наконец, не желая задерживать своего гида, я закрыл дверь и снова пошёл за ним.

Мы прошли в конец зала и стали подниматься по винтовой лестнице.

В какой-то момент на правой стене протянулись огромные, вышиной в три этажа, окна из разноцветного стекла. Сперва в них открывалась панорама всего города; затем он потонул, и осталось только небо. По всей видимости, я находился в одной из башен академии.

Наконец огонёк вывел меня в прямой и простой коридор, в конце которого находилась единственная дверь. Я медленно подошёл, открыл её, зашёл и ослеп… Но всего на секунду. Потом мои глазницы привыкли, и я увидел широкое окно с круглым железным узором. Из него разливался ясный свет, освещая просторный кабинет. Он был обделан пластинами из лакированного дерева и завален самыми разнообразными вещами: книжными полками, ковриками, глобусами, макетами кораблей, письмами в бутылках — здесь их имелась целая коллекция — и так далее, и тому подобное… Я окинул всё это взглядом, а затем сосредоточился на людях (?), которые стояли возле столика перед окном.

Их было двое: сгорбленная старушка, у которой было смуглое лицо цвета глины и грубые волосы, похожие на проволоку, и старик в серебристой мантии, который сидел на кресле, и длинные волосы которого сияли как утренний снег.

Старик вытянул руку, и голубой огонёк исчез в его сморщенной ладони. Затем он приподнял голову и посмотрел на меня своими ясными серебристыми глазами.

— abek, — сказал он что-то нежным голосом и улыбнулся.

Я наклонил голову.

Тогда старик щёлкнул своими длинными пальцами и выбил иску. В следующую секунду в мои уши вонзился приятный, глубокий, хотя и хриплый голос:

— Привет, мой старый друг.

«Разве мы знакомы?» подумал я и удивился, когда мой внутренний голос заставил особенно хрупкие хрустальные шарики, которые стояли на полке справа, задрожать.

— Знакомы? — его старый голос был таким же ясным, как широкое небо у него за спиной. — Разумеется, если только я не ошибся в своём суждении. Признаю, сперва я тебя не узнал. Прошло столько лет… Ты изменился, и всё же что-то во мне говорило, что ты — это ты… — на губах старика появилась улыбка. Его зрачки сузились и позеленели. Он вытянул указательный палец и демонстративно поднёс его к своим губам…