Виктор Коклюшкин
- Автор: Виктор Коклюшкин
- Жанр: Юмористическая проза
- Дата выхода: 2007
Читать книгу "Виктор Коклюшкин"
Аленький цветочек
Миллионер Бурилло внешне походил на директора гимназии: осанистый, важный, в золотых очках. А еще тем, что носил в кармане блокнотик и всем ставил в него оценки. Поговорит с кем-нибудь, достанет блокнотик и запишет туда, к примеру: «Сидорчук — пять». Жена скажет что-нибудь невпопад, он достанет блокнотик и запишет: «Н. Ф. Бурилло — два».
Весной, когда расцветали яблони, Иван Васильевич выставлял годовой балл и определял себе друзей и врагов. А служащих повышал или понижал в должности.
Детей у Ивана Васильевича не было. Сначала он грешил на жену, потом на горничную, потом на кухарку, потом на Софью Ильиничну Орецкую, а потом понял, что судьба обделила его этой благодатью, и взял из сиротского приюта девочку Танюшу, полагая, что если будет сын, он быстро промотает папино состояние, а когда дойдет до внуков, то…
По средам Бурилло принимал гостей. «Бурилловские среды» славились обильным угощением и либеральными высказываниями. Здесь можно было встретить весь цвет интеллигенции Н-ска, а также частенько и ротмистра Ворошеева, он приклеивал себе фальшивую бороду, надевал парик, но всегда забывал снять жандармский мундир. Гости в его присутствии замолкали, и Ворошеев, чтобы их спровоцировать, сам начинал громко ругать царскую фамилию и существующие законы. Вдосталь наругавшись, он с удовольствием ужинал и уходил с чувством исполненного долга.
Общество обычно собиралось веселое. А гостям, которые не нравились Бурилло, он давал в долг и больше их не видел.
Стол сервировался на пятьдесят персон, и, согласно оценкам в блокноте, перед гостем ставился тот или иной прибор: хрусталь, стекло, олово… Иван Васильевич строго следил за соблюдением порядка и сам раскладывал перед приборами таблички с фамилиями.
Сегодня, кроме всех прочих, ожидался приезд известного петербургского поэта. Иван Васильевич ждал его, стоя у окна и взирая на проходя щих мимо арестантов. Это гнали по этапу из Н-ского острога в далекую Сибирь друзей и близких Аристарха Ивановича Кашеварова.
Но вот показались и гости.
Поэт пришел с огромной свитой.
Был он лохматый и небритый.
Ступал нетвердо и икал.
И все к чему-то призывал.
То проповедовал любовь.
То говорил о днях грядущих.
Ах, если б видел его Пушкин!..
А впрочем, черт с ним, с тем поэтом,
Не будем говорить об этом!
Ивану Васильевичу поэт понравился. Он достал блокнотик, чтобы поставить ему «пять», и неожиданно написал:
Слова сложились в предложение.
Но это не стихотворение.
Стихотворенье — это то.
Что где-то в сердце глубоко
Живет и плачет и страдает,
А человек — не понимает.
Минут шесть он изумленно смотрел на написанные им строки, затем прошел к столу, выпил водки и отправился спать.
Утром Бурилло купил типографию и «Губернский вестник» вместе с Водовозовым-Залесским.
Некоторые женщины торопятся отдать тело, некоторые — душу. Танюша Бурилло к своим 17 годам готова была отдать и то и другое, но кому?
Девушка с мечтательными большими глазами стрекозы, но похожая на кузнечика, она была на редкость впечатлительной и чувствительной натурой: хрустнет под ее башмачком веточка, а она уже представляет, как где-то на далеком Африканском континенте кого-то заковывают в кандалы. Увидит на улице плотника с топором и представляет, как он дома хлебает щи, а жена, подоткнув подол, полощет на речке белье.
Читала она мало, но времени за книгами проводила много. Она прочтет первую строчку «Был теплый вечер…» и представляет теплый вечер, тарантас, пылящий по проселочной дороге, пьяных мужиков, косолапящих по обочине, и приказчика Федьку в поддевке и картузе, уводящего белошвейку Марусю в молодой густой ельничек.
Она была некрасивая, но добрая и, когда Бурилло давал ей денег, все раздавала бедным. Она предварительно меняла деньги на самую крупную купюру, а потом отдавала ее кому-нибудь из бедных. И тот сразу становился небедным и уже свысока смотрел на бледные Танины щеки и за ее спиной с сожалением говорил: «Да кто ее такую возьмет!..»
Танюша сидела на крыльце и кормила бездомных собак. Собаки знали ее доброту и паслись вокруг трехэтажного особняка стаями.
Поручик Глебов полчаса пробивался сквозь собачьи тела и, когда предстал перед девушкой, был весь в собачьей шерсти и взмокший. Отряхнувшись, он стал смотреть на Таню томным, прожигающим взглядом.
Не только Таня, но и собаки почувствовали волнение и подались назад. На колокольне церкви Вознесения гулко ударил колокол.
— Это стучит мое сердце, — сказал поручик.
Самая маленькая из собак тявкнула и заскулила.
— Я готов на все, — сказал поручик, — на нищету, позор, разжалование в подпоручики, но прошу вас: будьте моей!
Если заря занялась раньше, то сейчас солнце взошло второй раз и осветило Танюшу изнутри, зажгло ее глаза, зарумянило щеки и сделало движения плавными, гордыми, величественными. Она поднялась с крыльца, как царевна, и двинулась навстречу Глебову.
«А ведь красивая баба!» — удивленно подумал он.
Свадьбу сыграли во вторник. Поручик сам себе кричал: «Горько!», целовал всех женщин подряд, а Таня в белом подвенечном платье смотрела на него счастливыми глазами.
Иван Васильевич Бурилло оценил зятя в сто тысяч убытка, которые дал за дочкой в приданое. Чтобы избежать лишних расходов, он на следующее утро напечатает в своем еженедельнике сообщение, что Англия якобы напала на Россию, и к вечеру все воинские подразделения покинут город. Лишь Глебов останется, потому что газет сроду не читал.
Глава очередная