Виктор Коклюшкин

Нобелевский лауреат

Да, Люся, я съел эту конфету. Ты, Люся, можешь смеяться надо мной, но мне нужны силы. Мне еще нужно съездить в Швецию, чтобы получить Нобелевскую премию. Мне еще нужно написать роман, за который мне дадут Нобелевскую премию. А в чем я поеду, Люся? В этом пиджаке, чтобы король Швеции забыл шведский язык?

А ботинки, Люся? Даже ты обходишь их стороной, когда я их в коридоре ставлю, а королева шведская? Люся, меня выдворят из их страны за оскорбление нравственности!

Потом банкет… Мне пить нельзя, Люся, — я много разговаривать начинаю… Ну, представь, ты — королева… Ну я прошу, представь, ты — королева… Ну надень на голову кастрюлю, чтобы легче было представить!

И вот, Люся, представь: ты королева, а тебе рассказывают, что дешевую обувь у нас не продают, чтобы из страны никто не мог уйти. Уходят только те, у кого есть в чем, Люся, твое величество! Это политическая хитрость, Люся, они разрешат выезд, скажут: мы никого не держим, а выезжать не в чем! Но даже, если ты найдешь в чем и полетишь в Стокгольм самым дешевым рейсом — с посадкой в Улан-Баторе… знай, Люся, что билет туда будет стоить 10 000 конвертируемых тугриков! А если я еще скажу королеве, что у нас в стране даже пустых бутылок не хватает, у нее, Люся, так вытянется лицо, что корона на плечи упадет.

Люся, держи кастрюлю ровно, на меня лапша падает. Ну ты представь, я прохожу таможенный досмотр весь в лапше! Меня посадят, Люся. Скажут: то они вывозят танки, то — лапшу. Люся, они скажут, что лапша имеет оборонно-стратегическое значение, потому что ею кормят солдат!

Люся, Нобелевский комитет не будет ждать, пока я сучки в тайге обрубать буду! Они мою премию отдадут. А я еще название не придумал. А ты, Люся, спрашиваешь, кто съел конфету.

Я знаю, Люся, что ты берегла ее на Новый год, чтобы было чем угостить маму. Но я сделал это не для себя, Люся, а чтобы наш народ мог гордиться. И ты, Люся, тоже чтобы могла гордиться мною в новых колготках. Потому что все думают, что это у тебя «паутинка», и только один я знаю, что это они у тебя так везде заштопаны.

Шубу твою, которую не доела моль… я проверял, Люся, она не доела — пуговицы оставила… Люся, моль — не люди, она должна питаться регулярно. Шубу твою мы продадим с аукциона Сотбис, а тебе купим манто из песца. И в этом манте писцецовом, Люся, мы поедем в Монте-Карло, поставим в рулетку на «зеро» и выиграем миллион.

И вот тогда, с миллионом, Люся, мы вернемся сюда и будем богатыми любить свою бедную родину!

Ну что ты, как дура, стоишь с кастрюлей на голове?! Сними ее, сложи в нее с меня лапшу, давай поужинаем, и я сяду наконец за роман.

1989 г.