Семен Альтов

Семейка

Супруги Карпухины зевали у телевизора, поглаживая пуделиху по кличке Шалава.

Задумавшись о своем, не сразу сообразили, что гладят не пуделиху, а пальцы друг друга. Карпухины вздрогнули. Вадим наклонился к жене и сделал громкий чмок в шею. Лида взъерошила редкие волосы на голове мужа, положила руку ему на колено. Оба тоскливо посмотрели в сторону спальни.

«Придется заняться любовью, — подумал Вадим. — Пишут, без этого у женщин характер портится, баба стервенеет».

«Бедняга! — вздохнула Лида. — Месяц без женщины! — Говорят, мужики на стену лезут от воздержания. Мой пока по полу ходит!»

Вадим лег и зевнул так, что скрипнула челюсть:

«Завтра день сумасшедший! Выспаться бы! Ну ничего, зато потом месяц свободен!»

— Иди ко мне, королева! Я весь дрожу!

Лида скинула халатик, легла рядом.

«Фигурка до сих пор ничего! Обидно, такая баба — и уж десять лет как моя!»

Вадим привычно просунул левую руку под шею жены, правой начал искать крошечную грудь.

Лида шаловливо прикусила зубами ухо супруга. Где-то прочла — «это их возбуждает». Из уха торчали жесткие волоски. «Раньше у него волос в ухе не было. А теперь их тут больше, чем на голове. Чего-то в ухе такое есть, чего нет в голове…»

Вадим нашарил грудь жены: «Надо же так побелить потолки! Уже сыпется!»

Супруги слились в поцелуе.

«Где взять денег на новые сапоги? Этот идиот приносит копейки!» — Лида в сердцах прикусила губу мужа, он застонал:

«Черт! Как быть с Милюковым! Платить за него в ресторане или пополам? Не заплатить — обидится, заплатить — оскорбится. Как бы так оскорбить, чтобы он не обиделся…»

Вадим сжал супругу, что-то в ней хрустнуло.

— Сумасшедший! — шепнула Лида, — Не торопись.

Тут вошла пуделиха и прыгнула на кровать.

— А ну кыш отсюда! — Вадим выхватил тряпку из пасти. — Лифчик твой! Собака тащит то, что плохо лежит!

Жена взяла лифчик.

— Бессовестная собака! Накажу!

— Накажи ее, накажи! — бормотал Вадим. — Вечно эта собака припрется не вовремя. Такое настроение сбила! — Вадим с хрустом зевнул, будто раскусил кусок сахару.

— А чей это лифчик?

— Честное слово, не мой, — засыпая, буркнул Вадим.

— Проснись! Посмотри на размер! — Лида прикрыла миниатюрные прелести простыней.

Вадим понял: сон отменяется. Он с ненавистью переводил взгляд с лифчика на лицо супруги и обратно.

— Да, это не твой! Тебе до него расти и расти! — глаза Вадима вспыхнули.

— Где ты нашел эту корову-рекордистку?!

— Попрошу без истерик! Кроме верности, за десять лет ни в чем не был замечен! Напрасно машешь этим гамаком! Я с ним и рядом не лежал!

Лида носилась по комнате:

— Спасибо собаке, глаза мне открыла!

«Ничего не понимаю, — думал Вадим, — каждый раз проверяю все до волоса на подушке! А тут такая улика! Уличища! Не иначе Наташка налегке выскочила!»

Лида продолжала маршировать, выкрикивая лозунги про свою чистоту и про мужнину грязь.

— Погоди! Вчера белье гладила? Вот и разгладила!

— Я гладила утюгом, а не танком!

Вадим закурил: «Или Света? Не могут уйти в чем пришли! Шалавы!»

— Я спрашиваю, кто у тебя здесь был?

— Вспомнил! Вчера был водопроводчик!

— Не идиотничай! Спутался бы с тонкой, начитанной женщиной — нет! Отбил жену бегемота! Понятно, почему вместо филармонии тебя тянет в цирк!

Упав лицом в подушку, Лида зарыдала.

— Лапа, успокойся. Шалава приволокла чудовищный лифчик. Может, он с улицы! Женщины с таким бюстом вымерли. Успокойся!

Лида, всхлипывая, прижалась к мужу:

— Ладно, мир. А что бы подумал ты, если бы Шалава притащила чужие кальсоны?

Оба засмеялись, радуясь, что скандал позади.

Тут снова вошла Шалава, держа в зубах тряпку…

Лиза засмеялась сквозь слезы:

— Кальсоны заказывали?!

Вадим вырвал из пасти материю.

— Носок! У-у, воришка!

— Выбрось! — Лида прильнула к мужу всем телом.

— Погоди! Чей это носок?!

— Ну не мой же!

— Посмотри на размер! — Вадим приставил носок к своей ступне.

Носок был в два раза больше. Вадим вскочил и, как только что жена, закружил по комнате.

— Кто у тебя был в этом носке?

— Вчера был водопроводчик! — Лида покраснела.

— Интересный засор в ванной был, если человек раздевается и ныряет!

«Спокойствие! — Лида прижала ладони ко лбу. — Какая чушь! Неужели Сергей? Нет! Интеллигентный мужчина, переводчик, уходит по-английски, не прощаясь, в носках. Михаил? Бывший разведчик. Пароли до сих пор помнит, носка не оставит…»

Вадим присел перед пуделихой:

— Так нас опозорить! Все! Семья рушится!

Шалава кивнула.

Вадим выскочил на лестницу, комкая в кармане бюстгальтер: «Всех обойду. Кому подойдет лифчик, ту и убью!»

Лида отревелась, оделась, накрасилась.

— Поеду к Семену, не могу оставаться в этом дурдоме.

Она ушла, забыв запереть дверь.

Шалава выбежала на балкон, тявкнула. Сидевший напротив дома барбос метнулся в парадную, проскользнул в приоткрытую дверь.

Шалава лежала на кровати Карпухиных, кокетливо свесив язык. Пес прыгнул в постель и прижался к Шалаве.

В это время наверху затопали, закричали: «Где мои носки?! Сколько раз говорил, не вешай на балкон, ветром сносит! Единственные носки! Еще и лифчик?! Поздравляю! Мало того, что есть нечего, так теперь еще и не в чем!»

Потолок задрожал. Барбос залез под кровать. Долго ворчал, наконец вылез, держа в зубах клок рыжей шерсти. Глаза налились кровью. Шалава зажмурилась: «Черт! Вчера заходил Рекс! Идиот старый линяет. Но он брюнет, а этот рыжий… Кто же тут был и у кого?»

Ну и семейка!