Семен Альтов

Вокруг света

15 мая. Сегодня в 12.30 ушел от жены в открытое море… Не могу больше жить на одной и той же суше, ходить по одним и тем же улицам! Так тянет иногда в открытое море, хоть из дома уходи!

Своим беспримерным подвигом хочу доказать, что человек может выжить не только среди людей. К тому же так хочется что-нибудь открыть, назвать своим именем. Настоящий мужчина должен хоть что-то назвать своим именем!

Чтобы потом не было разговоров о чистоте эксперимента, на моей лодке «Санта-Лючия» никаких удобств: ни жены, ни телевизора, ни еды. Питаться буду исключительно планктоном, которого взял несколько килограммов.

Я в открытом море! Светит солнце и никакой тени, кроме моей собственной. До чего же хорошо кругом!

16 мая. На горизонте показалось неизвестное мне судно «Академик Петров». Мне что-то просигналили флажками, после чего хотели взять на абордаж, но я не дался. Флажками обматерили и оставили в покое.

Снова тишина! Почему не ушел в открытое море раньше?! Тут не надо бриться, носить брюки. Не надо выносить мусорное ведро, уступать место женщине!

Ощущаю, как разглаживаются морщины на лице. Глубоко дышу порами. Аппетит зверский. Сейчас бы мяса с картошечкой! Поел планктона и лег спать.

17 мая. Попал в сильное течение. Не исключено, в Гольфстрим. Гольфстрим весь в масле и другой гадости. Что за манера сливать всю дрянь с земли в воду?

Поймал рыбешку, выжал из нее все, что мог выпил полученный сок. По вкусу — бензин.

Ночью не спал. Смотрел на звезды. Над морем они совсем другие. Большие и мокрые. Неужели и там живут? Интересно, какие у них женщины?

Что-то Валька моя сейчас делает? Небось ревет белугой.

18 мая. Переименовал судно из «Санта-Лючии» в «Валентину». По горло в ледяной воде полдня выскабливал ногтем на борту старое название и писал кровью новое. Три раза шел ко дну, но переименовал! Сделал искусственное дыхание и, чтобы не окоченеть от холода, выпил планктона.

Перед сном открыл необитаемый остров. Назвал его «Валентинины острова» и нанес на карту.

Ночью опять смотрел на звезды. Пузырев из 56-й квартиры уже приперся домой, жену лупит. Потолок у нас дрожит, штукатурка на ковер сыплется…

А надо мной никакая штукатурка не сыплется! Только иногда звездочка упадет в воду и то неслышно. Интересно, лифт починили? Вторую неделю починить не могут, бездельники!

19 мая. На горизонте показалась земля. Подгреб к ней и увидел на берегу туземцев! На наших похожи, только смуглее. Одеты своеобразно: набедренные повязки на голое тело, а некоторые еще и в лифчиках. Красивое зрелище.

Попытался войти с ними в контакт с помощью английского словаря. Не вошел. Местные жители не понимали меня ни по-французски, ни по-испански. Кое-как объяснился с дикарями по-русски. На градусник и зубной порошок выменял много разного планктона. В мою честь был дан обед с песнями, танцами и даже маленькой дракой. Туземцы уговаривали остаться, предлагали высокооплачиваемую работу, но я отказался, несмотря на дочь вождя в красном купальнике. Кругосветное путешествие не закончено, глупо бросать такое мероприятие на полпути!

Ушел от них в открытое море. С берега донеслось женское пение. Думал, сойду с ума: так захотелось повернуть обратно! Вспомнил аналогичный случай с Одиссеем и сиренами. Привязал себя к мачте, заткнул уши планктоном, только тогда смог плыть дальше.

И снова кругом вода!

20 мая. Пока не затекли ноги, стоял на цыпочках: смотрел, нет ли где какой-нибудь земли! Одна вода! Наполнение, что ли?

Чирканул Вале записку. Запихал в бутылку из-под планктона и бросил в открытое море. Интересно, сколько идет отсюда бутылка до нашего города?

21 мая. Увидел родное судно «Академик Петров». Манил трусами, кричал «SOS», но «Петров» проигнорировал.

Целый день пил планктон и пел песни народов мира. Спел все, что знал, шестьдесят раз и сорвал голос.

Сколько можно плыть?! А еще говорят, земля круглая! Вранье! Пропаганда!

Три часа стучал по борту кулаком азбукой Морзе, передавал в эфир сигнал бедствия. Ни ответа, ни привета! Вот как у нас думают о людях.

22 мая. Ровно в четыре часа плюнул на свой беспримерный подвиг. Натянул на мачту рубашку, штаны, майку, трусы и под всеми парусами полетел домой. Чувствую, еще немного — и свихнусь.

23 мая. Иду полным ходом. Скорость 20 узлов. Остались позади Америка, Австралия, Копенгаген, Петрозаводск.

Показалась родная земля! Из последних сил подгреб к берегу. Сразу же ко мне бросились люди. Двое начали отталкивать лодку шестами, а третий кричал, что посторонним здесь причаливать запрещено. При этом все трое ругались. Вот я и дома…

7 июня. Позавчера вышел из больницы. Лечили от невроза. Сижу дома, курю. С потолка сыплется штукатурка. Это Пузырев.

Еще вчера из окна был виден кусочек моря. Сегодня его закрыл девятый этаж нового дома.

Ночью не спал. Смотрел в потолок и видел звезды. Большие и мокрые.