Обширный заговор

9. “Нарисуйте мне пенис"

— Назовите своё полное имя для протокола?

— Деннис Киркленд.

— И, мистер Киркленд, для протокола, меня зовут Билл Бристоу, и я адвокат, представляющий Дэнни Фергюсона, полицейского штата Арканзас, на которого Пола Джонс подала в суд по этому делу. Я выписал вам повестку, чтобы вы явились сюда сегодня для дачи показаний под присягой.

В октябре 1997 года, почти через 3 с половиной года после того, как Пола Джонс подала свой иск, адвокаты обеих сторон начали снимать показания со свидетелей. В обычном гражданском деле адвокаты проводят эту форму допроса с целью сбора доказательств для использования в ходатайствах о вынесении решения в упрощённом порядке, которое является наиболее важным досудебным решением судьи первой инстанции о том, следует ли продолжать дело. Так было и в деле Джонс. Но политический характер этого судебного процесса извратил показания, как и любую другую часть дела. Вызванные свидетели, заданные вопросы, даже адвокаты, проводившие допрос, — все это выбиралось обеими сторонами с оглядкой как на общественность, так и на судью Сьюзан Уэббер Райт.

Команда Клинтона не спускала глаз с Денниса Киркленда с тех пор, как он пообедал в McDonald's с Митчем Эттингером из "Skadden Arps" всего через несколько недель после начала расследования. Он был самым первым “мальчиком-минетчиком", по удачному выражению Боба Беннетта, и важнейшим оружием в попытке защиты очернить репутацию Джонс и запугать её, чтобы она не давала делу хода. Однако эта правовая стратегия представляла собой политическую проблему. Клиент Беннетта баллотировался в президенты как борец за права женщин и, действительно, высказывался в пользу Аниты Хилл, которая подверглась такого рода нападкам после того, как обвинила Кларенса Томаса в нежелательных заигрываниях с ней.

На публике Беннетт должен был избегать высказываться характере своего клиента. Это не всегда было легко. Ранее в том же году, в кратком выступлении в программе ABC News "На этой неделе", Беннетт сказал:

— Если она настаивает на судебном разбирательстве, мы устроим суд. И, как однажды сказала мне мама, будь осторожен в своих просьбах, ты можешь это получить. У меня была такая собака, которая обожала бегать за машинами. И однажды она одну такую догнала — и у меня появилась новая собака.

Слова Беннетта широко истолковали, как угрозу в адрес Джонс. На следующий день "Национальная организация в защиту женщин" выступила с резким заявлением, в котором, в частности, говорилось: “Женщины, подающие жалобы на сексуальные домогательства, не должны подвергаться личным нападкам, направленным на то, чтобы запугать их и заставить замолчать". (По словам Сьюзан Карпентер-Макмиллан, Джонс заплакала, когда услышала комментарии Беннетта, думая, что Беннетт назвал её собакой.)

Беннетт поспешил внести ясность в передаче Nightline.

— Я и собирался выражаться жёстко, потому что мы будем жёсткими, — сказал он Теду Коппелу. — Но, Тед, я хочу, чтобы было абсолютно ясно, что, проявляя жёсткость, мы абсолютно не намерены ворошить предыдущую сексуальную жизнь Полы Джонс или вторгаться в её личную жизнь. И причин тому несколько. Во-первых, у меня жена и три дочери, которые вышвырнут меня из дома. Во-вторых, я представляю клиента, который сделал для женщин больше, чем любой президент в истории этой страны, и даже если бы я был склонён сделать то, на что не имею права, он бы мне не позволил.

Как же тогда согласовать этот подход с рвением Беннетта использовать "мальчиков-минетчиков"? Просто Беннетта давал завуалированный ответ. Дэнни Фергюсон был в значительной степени забытым ответчиком в этом судебном процессе, а Билли Бристоу — забытым адвокатом. Ещё в мае 1994 года, незадолго до подачи жалобы, Дэвис и Каммарата упомянули имя Фергюсона в качестве своего рода запоздалой мысли. Он был обвиняемым только по двум второстепенным пунктам обвинения в этом деле: что вступил в сговор с Клинтоном, чтобы лишить Джонс её гражданских прав, и что опорочил Полу, сказав Дэвиду Броку, что она предложила стать постоянной любовницей Клинтона. Но это небрежное составление искового заявления снова стало преследовать команду Джонс. Обвинение в клевете затрагивает ущерб репутации, поэтому истец в деле о клевете ставит под сомнение состояние своей репутации. Как ответчик по делу о клевете, Фергюсон имел законное право проверить репутацию Джонс.

Команда защиты Клинтона использовала эту возможность самым циничным образом. Сохранив Бристоу, Фергюсон подключился к демократическому истеблишменту Арканзаса. Действительно, Бристоу в то время участвовал в успешной кампании по выдвижению кандидата на пост губернатора от демократической партии в 1998 году. (Бристоу проиграл всеобщие выборы действующему республиканцу.) Никогда не было сомнений в том, кто ведёт это дело. Беннетт не только представлял президента, но и располагал ресурсами для найма частных детективов и другой дорогостоящей помощи. Но Беннет позаботился о том, чтобы все расследования о сексуальной жизни Джонс проводились от имени соответчика Клинтона, Дэнни Фергюсона.

Но, как это часто случалось в этом судебном процессе, все пошло не совсем так, как планировалось, — как было очевидно на раннем этапе дачи показаний “Бристоу" против Денниса Киркленда.

— Вы делали что-нибудь для подготовки к сегодняшним показаниям? — спросили его.

— Нет, — сказал Киркленд. Затем он сделал паузу и исправился. — Погладил свою рубашку, — сказал он. — Я погладил свою рубашку.