Джон Картер – марсианин

24. Тарс Таркас находит друга

Около полудня я пролетел над большим мертвым городом древней части Марса. За ним расстилалась долина, где шло жестокое сражение тысяч зеленых марсиан. Меня осыпал град выстрелов, и машина рухнула в гущу схватки.

Воины сражались в общем строю длинными мечами, и тот, кто вздумал бы отделиться от остальных, немедленно попал бы под огонь своих же скорострельных орудий, паливших с фланга. Я понял, что надо биться или умереть, хотя больше шансов на последнее. Приземляясь, уже держал обнаженный меч наготове и готов был защищаться до последней капли крови.

Я оказался рядом с гигантом, отбивавшимся сразу от трех противников. Заглянув в его мрачное, искаженное яростью битвы лицо, я узнал в нем Тарса Таркаса. Он не видел меня, так как в этот миг трое его противников-варунов напали на него одновременно. Огромный воин быстро справился с одним из них, но споткнулся о чье-то тело, упал и очутился во власти своих врагов. С быстротой молнии набросились они на него. И Тарс Таркас отправился бы к праотцам, если бы я не успел прийти к нему на помощь. Я взял на себя одного из варунов, а в это время могучий тарк уже вскочил на ноги и покончил с другим. Он взглянул на меня, и быстрая улыбка мелькнула на его суровом лице. Коснувшись моего плеча, он сказал:

– Я с трудом узнаю вас, Джон Картер. Ни один смертный на всем Барсуме не сделал бы для меня того, что сделали вы. Рядом с вами мне начинает казаться, что на свете действительно существует дружба.

Времени на разговоры не было, так как варуны наступали на нас со всех сторон, и мы сражались плечом к плечу все эти долгие жаркие часы до вечера, когда напряжение битвы наконец ослабло. Последние варуны умчались на своих тотах в сгустившуюся темноту.

Десять тысяч марсиан участвовало в этом титаническом сражении, и на поле осталось три тысячи убитых. Ни та, ни другая сторона не просила и не давала пощады и не брала пленных.

Вернувшись после битвы в город, мы отправились прямо в дом Тарса Таркаса. Он должен был идти на заседание совета, всегда собиравшегося после выдающихся сражений, и я остался один.

Я отдыхал и вдруг услышал шум в смежной комнате. Когда я открыл дверь, огромное животное бросилось на меня и опрокинуло на кучу шелковых и меховых покрывал. Это был Вула, верный, любящий Вула! Он нашел обратную дорогу в Тарк и, как Тарс Таркас позже рассказал мне, отправился прямо в мое прежнее жилище и там стал упорно и безнадежно ждать моего возвращения.

– Тал Хаджус знает, что вы здесь, Джон, – сказал Тарс Таркас, вернувшись из резиденции джеддака. – Саркойя узнала вас и доложила ему о вашем возвращении. Тал Хаджус приказал мне вечером доставить вас к нему. У меня десять тотов, выберите из них любого, и я провожу вас до ближайшего канала, ведущего к Гелиуму. Тарс Таркас – суровый зеленый воин, но он может быть другом. Идем, пора в путь.

– А что будет с вами, когда вы вернетесь? – спросил я.

– Ничего хорошего, – ответил он. – Разве только мне представится желанный случай сразиться с Талом Хаджусом.

– Я остаюсь, Таркас, и мы вместе пойдем к вашему правителю! Я не хочу вашей жертвы. А может быть, вечером вам представится тот случай, которого вы давно ждете.

Он упорно стоял на своем, говоря, что Тал Хаджус часто приходит в дикую ярость при одной мысли о нанесенной ему обиде. За едой я пересказал Тарсу Таркасу историю, которую Сола поведала мне ночью во время похода в Тарк.

Он слушал молча, но лицо исказилось от волнения и боли при мысли о страшной судьбе, выпавшей на долю его дочери – единственного родного существа, которое осталось в его одинокой жизни.

Таркас больше не спорил, когда я предложил отправляться к Талу Хаджусу, и лишь захотел сначала поговорить с Саркойей. Я проводил его, и она вновь, как когда-то, бросила на меня исполненный ненависти взгляд.

– Саркойя, – сказал Тарс Таркас, – сорок лет назад была замучена женщина по имени Гозава, это произошло из-за вашего доноса. Воин, любивший эту женщину, жив и узнал о вашем участии в этом деле. Он не убьет вас своей рукой, это противоречит обычаям. Но кто сможет помешать ему привязать один конец ремня к вашей шее, а другой – к дикому тоту? Завтра он это сделает, но я справедлив и предупредил вас. Путь к реке Исс недолог, Саркойя.

На следующее утро Саркойя исчезла, и больше ее не видели.

Молча направились мы к дворцу джеддака и были немедленно приведены к нему. Он с трудом дождался моего прихода: мы застали его стоящим на возвышении и не сводящим глаз с двери.

– Привяжите его к столбу, – завопил он, – посмотрим, кто он такой, что сумел ударить могущественного Тала Хаджуса! Нагрейте железо! Я собственными руками выжгу ему глаза, чтобы они не оскверняли меня своими гнусными взглядами!

– Вожди Тарка, – перебил я Тала Хаджуса, обращаясь к совету. – Я был таркианским вождем и сегодня сражался за Тарк плечом к плечу с его знаменитейшим воином. Вы должны выслушать меня. Эту награду я заслужил. Вы справедливый народ.

– Молчать! – заревел Тал Хаджус. – Заткните ему рот и свяжите его, как я приказываю.

– Справедливость, Тал Хаджус, – воскликнул Лоркас Птомель. – Кто ты такой, чтобы пренебрегать обычаями тарков?

– Да, справедливость! – повторили десятки голосов, и мне дали возможность говорить.

– Вы храбрый народ и цените храбрость, но где же был ваш могущественный джеддак во время сегодняшней битвы? Я не видел его в гуще сражения – его не было на поле боя. Он насилует беззащитных женщин, но часто ли сражается с мужчинами? Даже я, пигмей против него, сшиб его одним ударом кулака. Таков ли должен быть джеддак тарков? Здесь, рядом со мной, стоит великий тарк, славный и благородный воин. Вожди! Тарс Таркас – джеддак тарков! Хорошо звучит?

Смутный одобрительный гул был ответом на мои слова.

– Совету стоит лишь повелеть, и Тал Хаджус должен будет доказать свое право на власть. Будь он храбр, он вызвал бы на поединок Тарса Таркаса, так как ненавидит его. Но Тал Хаджус боится. Тал Хаджус, ваш джеддак, – трус. Я мог бы убить его голыми руками, и он это знает.

Когда я умолк, настало долгое молчание, и глаза всех были устремлены на Тала Хаджуса. Он не произнес ни звука, не шелохнулся, но пятнистый, зеленый цвет его лица стал ярче, и пена застыла у него на губах.

– Тал Хаджус, – холодным, жестким голосом сказал Лоркас Птомель, – за всю мою долгую жизнь я никогда еще не видел, чтобы так унизили джеддака тарков. На подобный вызов может быть лишь один ответ. Мы ждем его.

Но Тал Хаджус по-прежнему стоял словно окаменев.

– Вожди, – продолжал Лоркас Птомель, – должен ли джеддак Тал Хаджус доказать свое право на власть в поединке с Тарсом Таркасом?

Двадцать вождей мрачно стояли вокруг возвышения, и сразу двадцать мечей взлетели вверх в знак утвердительного ответа. Теперь не могло быть колебаний. Это решение было окончательным, и Тал Хаджус, обнажив свой длинный меч, двинулся к Тарсу Таркасу.

Поединок продолжался недолго, и, наступив ногой на шею мертвого чудовища, Тарс Таркас сделался вождем тарков. Я воспользовался ситуацией, чтобы привлечь их на мою сторону в борьбе с Зодангой, рассказав Тарсу Таркасу историю своих приключений и в нескольких словах объяснив ему свой план.

– Джон Картер предлагает военный поход, – сказал новый вождь, обращаясь к совету. – Я изложу суть дела. Принцесса Гелиума, бывшая наша пленница, сейчас во власти джеддака Зоданги и должна выйти замуж за его сына, чтобы спасти свою страну от гибели. Картер предлагает нам освободить ее и вернуть в Гелиум. Добыча в Зоданге будет великолепная, а союз с народом Гелиума многократно укрепит нашу мощь. Мы могли бы увеличить деторождение и достигнуть бесспорного превосходства среди зеленых барсумцев. Что вы ответите?

Представлялся случай повоевать, и они бросились на приманку, как форель на муху. Не прошло и получаса, как двадцать верховых мчались по высохшему морскому дну созывать отдаленные племена.

Через три дня мы выступили в поход на Зодангу. Войско было не менее ста тысяч, так как Тарсу Таркасу удалось обещаниями богатой добычи привлечь к участию в походе три племени.

Я ехал во главе колонны рядом с великим тарком, а у ног моего тота трусил Вула, мой дорогой, любимый Вула.

Мы двигались только по ночам, днем скрывались в покинутых городах. Тарсу Таркасу удалось во время похода присоединить к нашим рядам еще пятьдесят тысяч воинов. И вот на десятую ночь похода наша многотысячная армия подошла к стенам огромного города Зоданги.

Боевая сила этой зеленой орды соответствовала десятикратному количеству красных марсиан. Никогда еще за всю историю Барсума не объединялось столько зеленых воинов. Между ними было трудно поддерживать хотя бы видимость согласия, и мне казалось чудом, что нам удалось довести их до города без междоусобных стычек.

Но теперь личные ссоры были поглощены общей ненавистью к красным. Они особенно ненавидели жителей Зоданги, которые уже много лет разрушали их инкубаторы.

Когда мы оказались у ворот Зоданги, мне предоставили открыть доступ в город. Я предложил Тарсу Таркасу разделить войско на два отряда и расположить их против главных ворот так, чтобы их не было слышно из города. Затем я взял с собой двадцать пеших воинов и приблизился к одним из небольших ворот, каких много было в стене. Здесь на страже стоял всего один часовой, который ходил вдоль стены по примыкающей к ней городской улице.

Стены Зоданги семьдесят пять футов вышиной и пятьдесят толщиной, выстроены они из гигантских глыб карборунда, и задача пробраться в город казалась моему эскорту неразрешимой. Они еще не знали меня. Поставив трех из них лицом к стене, я приказал двум другим влезть им на плечи, а шестому взобраться на плечи этих двух. Голова верхнего воина возвышалась над землей футов на сорок.

Я продолжал строить эту своеобразную пирамиду с помощью оставшихся воинов, и она достигла края стены. Разбежавшись, я быстро вскарабкался по ступенькам их плеч до самой вершины. Ухватившись за край стены, я взобрался наверх и расположился на ее ровной поверхности. За собой я втянул шесть связанных цепью ремней. Протянув конец связки верхнему воину, я спустил другой конец с противоположной стороны стены на проходившую внизу улицу. Никого не было видно, я спустился по ремню и благополучно спрыгнул с высоты оставшихся тридцати футов на мостовую.

От Кантоса Кана я знал, как открываются эти ворота, и через минуту мои двадцать бойцов-гигантов вступили в обреченный город Зодангу.

К моей радости, мы оказались на территории огромных дворцовых садов. Само здание дворца, залитое ярким светом, виднелось невдалеке, и я решил повести свой отряд прямо к нему.

Я отправил одного солдата к Тарсу Таркасу с донесением о моих намерениях и просьбой о подкреплении в пятьдесят тарков. Нам нужно было действовать быстро, без единого выстрела, а общее наступление должно начаться не раньше, чем я достигну дворца с моими семьюдесятью тарками. Стража у обоих ворот бесшумно отправилась вослед праотцам на отмели затерянного моря Корус.