Первый кубанский («Ледяной») поход

* * *

Генерал Марков недолго задержался в штабе и скакал обратно к Екатеринодару. У дороги на берегу Кубани стоял взвод Инженерной роты, который видел обстрел фермы. Командир взвода, увидев генерала Маркова, пошел к нему навстречу, держа руку под козырек. Генерал Марков попридержал коня.

– Ваше Превосходительство! Генерал Корнилов убит?

– Убит! Но об этом никому ни слова, – ответил генерал Марков и пришпорил коня.

Прибыв в свой штаб, генерал Марков сообщил о смерти Вождя генералу Боровскому, полковнику Тимановскому и другим, кому находил нужным, но не для передачи этого известия в части. Туда посылались нужные распоряжения, которые до чинов доходили в форме: «Генерал Марков приказал…» Это действовало успокаивающе.

Но томительно протекали часы. Мучили тревожные предчувствия. Однако, перекидываясь своими мыслями, офицеры говорили лишь о предстоящей новой атаке города. Ничего иного они не могли допустить. Да и повторное приказание – нацепить на головные уборы белые ленты – подтверждало их мысль. Ее не нарушала даже возможность атаки противника, встретить которую они готовы. Наступала ночь.

А между тем старшими начальниками получен приказ из штаба армии: осада города снимается, армия отходит, но предварительно, с наступлением полной темноты, Офицерский полк должен провести демонстрацию атаки. Наступила ночь. Стрельба красных постепенно стихала. И вот в полной темноте и тишине вдруг в центре Офицерского полка, в расположении казарм, раздались пулеметные очереди и ружейная стрельба и понеслось громкое «Ура!». Красные по всему фронту открыли в ответ бешеную стрельбу, которая заглушала огонь полка. Уже последний прекратил и стрельбу, и «Ура!», но красные не скоро успокоились. А в это время части полка постепенно снимались с передовых участков и уходили в тыл к заводам.

У кожевенного завода под прикрытием арьергарда построился весь полк. По предместью продолжали рваться снаряды, разрушавшие и поджигавшие дома. Полк тронулся по дороге к ферме – штабу армии. Было около 20 часов. Не доходя до фермы, полк занял фронт лицом на Екатеринодар, седлая обе дороги – большую и идущую вдоль берега реки Кубани.

В таком положении полк стоял долго. В цепях негромкие разговоры. Тема: смерть генерала Корнилова. О ней многие узнали только теперь. Новость неожиданная, заслонившая все остальное. Ведь с личностью генерала Корнилова связывались все надежды на освобождение родины. Вспомнили тут и событие, имеющее всего лишь годичную давность, – отречение Императора, и тогда говорили: теперь все погибло! И действительно: Россия погибла. И вот теперь новый удар.

– Куда мы теперь пойдем?

– Куда?! – громко произнес кто-то. – Да куда глаза глядят! Но тотчас же поправился: – Начальство знает куда!

В темноте вдоль цепи проходят начальники. Неожиданно для разговаривающих на эту тему около них генерал Марков.

– Да, генерал Корнилов убит! Мы почти окружены. Дальнейшее все будет зависеть от нас. Этой ночью мы должны оторваться от противника. Отход без привалов. В полном порядке, – четко и твердо сказал генерал Марков и пошел дальше.

Какое-то новое направление сознанию и мыслям дал офицерам генерал Марков сказанными им фразами. Значит – не все погибло, если будем в полном порядке. Воля генерала Маркова стала снова ясно ощущаться всеми, и все увидели выход из положения в подчинении этой воле.

Сразу же возник новый вопрос: кто же теперь поведет армию. И называли два имени: генерал Деникин и генерал Марков. За полтора месяца похода Офицерский полк не видел генерала Деникина.

– Он был в обозе. Его не знают, и как можно ему довериться? Генерал Марков! Вот единственный генерал, завоевавший к себе полное доверие, абсолютную преданность, любовь, исключительный авторитет. Только он должен стать во главе армии! Он ковал славу Офицерскому полку, он вел к победам; его знает и ему доверяет вся армия!

– Но ведь генерал Корнилов еще в Ольгинской оставил своим заместителем генерала Деникина? – были возражения, хотя и нетвердые.

На это нашли контрвозражения:

– Марков был правой рукой Корнилова, его шпагой, мечом, Марков водил части в бой; ему негласно подчинялись все.

Вопрос о заместителе генерала Корнилова казался офицерам неразрешенным, хотя все останавливались на генерале Маркове. Время шло и тянулось томительно и тревожно долго. Но время от времени внимание всех привлекали отдаваемые распоряжения. Наконец – тихая команда: «Строиться!» К одной из колонн полка подъехал генерал Марков и, как бы отвечая на волнующий всех вопрос, сказал:

– Армию принял генерал Деникин. Беспокоиться за ее судьбу не приходится. Этому человеку я верю больше, чем самому себе.

И этого было достаточно, чтобы все успокоились новым назначением.