Записки старого хрыча(зачеркнуто) врача

Падающие штаны. История первая

Утро может начаться по-разному: у кого с улыбки, а у кого — с суда.

В суд меня вызвали свидетелем. На этот раз вроде бы со стороны обвинения.

Год назад мною на работе был осмотрен больной, который что-то в очередной раз натворил — то ли ездил без прав, то ли стекло в чужой машине разбил. Ни до экспертизы, ни после я этого парня не видел.

Израильские законы о вменяемости/невменяемости — калька с английских законов и сильно отличаются от практикуемых когда-то в СССР. Наличие или отсутствие самой болезни решающим фактом не являются.

Если больной, считающий, что он Машиах, то бишь Мессия, украдет что-нибудь, то как миленький пойдет отбывать срок за кражу. В тюрьме к его услугам и амбулаторная, и стационарная психиатрические помощи.

Другое дело, если голос Бога больному скажет: «Бери это! Ты — Машиах, все это твое, ты- Мессия, тебе можно». Тогда человек признаётся невменяемым и идет на принудительное лечение — как правило, очень короткое.

Мне лично оба варианта закона не нравятся.

На момент написания экспертизы больной был, что называется, в ремиссии, то есть никаких активных симптомов болезни у него не было.

Что касается периода на момент преступления — кто ж его знает, что там было за несколько месяцев до экспертизы, о чем я честно написал.

Судье этого показалось мало, поэтому, одевшись строго: черная футболка и новые джинсы (всё-таки в приличное место иду), я вошел утром в здание суда и был подвергнут строгому досмотру, просто как в аэропорту: меня попросили снять с себя все предметы, которые можно снять, не нарушая правил приличия, включая мой любимый желто-коричневый толстенный пояс, служивший мне верой и правдой несколько десятков лет. За это время я толстел, худел, опять толстел и опять худел, и дырки на поясе изрядно износились.

В зал суда я вбежал — заседание уже началось. Мне очень понравилась судья — пожилая дама. Она меня сразу назвала «уважаемым человеком, оторванным от дел». До этого меня никто так не называл.

А справа от меня сидел бойкий «русский» адвокат, который бойцовым петушком наскакивал на меня. Мне он тоже понравился.

Зальчик был крохотный, и «кафедра», с которой даются показания, стояла прямо напротив судьи — на мое счастье. Потому что, когда меня попросили давать показания, я с ужасом обнаружил, что у уважаемого человека, оторванного от дел, спадают штаны — мой пояс оказался застегнутым не на ту дырку. К тому же с утра я не выпил кофе — только утром обнаружилось, что он кончился. Тут уместно процитировать моего сына, который говорит, что разговор с врачом, не пившим кофе, лишен смысла.

Итак, стою я, бестолковый от кофеиновой недостаточности, со спадающими штанами, и пытаюсь что-то внятно говорить, придерживая штаны руками. Передо мной лежит увесистая история болезни подсудимого.

И тут мне пришлось эту историю листать. При этом опять-таки не забывая про штаны!

Всё-таки профессионализм — это великое дело. Я умудрился найти в истории нужное место и при этом не потерять штаны.

Чем кончился тот судебный процесс, я не помню — скорее всего, ничем. Возможно, хулигану назначили принудительное амбулаторное лечение.

Но скольких человек кормит один такой безобразник, и как недешево обходятся государству его выходки!

Был у меня один случай, когда некто сломал табуретку.

В результате разбирательства на деньги, потраченные на экспертизу, судебный процесс и прочее, можно было обставить антиквариатом квартиру средних размеров.

Табуретки нынче в цене.