Записки старого хрыча(зачеркнуто) врача

Забытая обойма

Может показаться, что у психиатров не работа, а сплошная бондиана, а мы все Индианы Джонсы.

В послевоенном московском поколении был профессор психиатрии, который на фронте служил разведчиком. Он и в психиатрию пошел из-за того, что ему эта область медицины казалась очень близкой его героическому прошлому — поймал, связал, допросил. На самом деле, как и везде в медицине, бал у нас правит рутина, а если и бывают ЧП, то они скорее исключение, чем правило.

И потом, я и сам люблю соваться куда не попадя.

Конечно же, все определяет случай — как легла карта, как тебе повезло. Или нет.

Писал я как-то о мастере восточных единоборств, которого я неудачно пробовал расшевелить, проверяя глоточный рефлекс, но, на свое счастье, в этом деле не преуспел. К утру мастер единоборств расшевелился — прежде всего он ударил медбрата, и тот летел метров восемь и был остановлен только стенкой больничного лобби, затем он выбежал из отделения, вскарабкался на невысокую крышу и скрылся.

А были и другие счастливые случайности в моей жизни. Например, вспоминается один московский случай, когда соседнее отделение закрылось на карантин — они там были большие хитрецы, и у них был больной, регулярно высевающий кишечную палочку — так называемый «носитель». Когда персоналу отделения надоедало работать и хотелось отдохнуть, у этого больного брался посев, и санэпидемстанция это отделение на какое-то время закрывала. Потом, когда персонал отделения начинала мучать совесть, они брали посев у другого больного, и карантин снимался.

В те времена (не знаю, как сейчас) была четкая система районирования — с определенной улицы больной поступал в определенное отделение. Но однажды «определенное» отделение было на карантине, и больной поступил к нам, в наше отделение. То есть мы его совершенно не знали, а он — нас.

Как правило, в отделении работало два врача — заведующий и ординатор. Каждый трудился на бегу и на полторы ставки. С утра на столе стопкой лежали истории поступивших за ночь больных.

Супер энергичная заведующая — всего на год меня старше, четкая, собранная и деловая миниатюрная женщина — раскидала истории так же, как дети делят что-то, когда еще не умеют считать, — «тебе, мне», «тебе, мне».

Обратите внимание! В этом «тебе, мне» и был заключен великий смысл Случайности, по принципу «как карта ляжет».

Для меня она легла очень удачно — поступивший в отделение бывший боксер-перворазрядник очутился не в моей стопке историй. Как выяснилось, по своей натуре он был джентльменом и руку на женщину поднять не мог. А вот когда его вскоре после карантина вернули обратно, выяснилось, что на мужчину его рука поднимается, и очень легко. Он выбил другому больному глаз.

А если бы, тасуя колоду поступивших, заведующая сдала бы мне эту карту?

А вот другой случай. Пожалуй, страшнее в жизни у меня ничего не было, хоть всё и кончилось благополучно. Из отделения был выписан больной, которого тут же позвали на военные сборы. Так как согласованность между учреждениями и их взаимодействие оставляют желать лучшего, в армии о его заболевании еще не знали. Дали ему винтовку М-16, обойму к ней и отпустили в отпуск. Тогда парень решил нас (отделение) навестить, но, по счастливой случайности, забыл обойму дома.

–

А что было бы, если б ты ее не забыл? — дрожащим голосом спросил я.

–

Тогда бы доктора А. — первым.

Слишком уверен в себе.

–

А потом?

–

А потом всех остальных!