Мариэтта

Елена Калашникова

Наш разговор с Мариэттой Омаровной состоялся благодаря Сергею Дмитренко – он предложил сделать интервью для газеты «Литература» издательского дома «Первое сентября», где он тогда работал. А познакомилась с Сергеем Романовичем я в Литературном институте – на первом курсе он вел занятия по русской литературе второй половины XIX века, и это было интересно. Очень жаль, что у нас, переводчиков, Мариэтта Омаровна ничего не читала, но на первом курсе про русскую литературу XIX века рассказывал ее муж Александр Павлович Чудаков.

23 августа 2009 года я приехала к Мариэтте Омаровне на радиостанцию «Русская служба новостей», где она вела рубрику «Русским языком вам говорят». Был теплый солнечный день. Я принесла ей экземпляр своей книги – «По-русски с любовью. Беседы с переводчиками» (М.: Новое литературное обозрение, 2008). После разговора, как обычно, сделала несколько снимков, и один из них опубликовали с нашим интервью (в октябре 2009).

Несколько раз после этой встречи-знакомства я отправляла Мариэтте Омаровне приглашения на вечера Вячеслава Вс. Иванова, Евгения Солоновича, Георгия Ефремова, Аллы Шараповой, Сергея Ильина (на протяжении двенадцати лет я проводила цикл встреч с переводчиками). А через какое-то время на литературном банкете познакомилась с ее дочерью Машей.

Весной 2016, готовясь к встречам, посвященным Булгакову, – старшеклассникам я рассказывала про его творчество, придумала и вела вечер «Полвека с “Мастером и Маргаритой”» в библиотеке Культурного центра ЗИЛ, – я, конечно же, слушала и переслушивала лекции Мариэтты Омаровны, читала ее работы на эту тему.

Главные впечатления от Чудаковой – увлеченность делом, страстность, сильный яркий кипучий характер… Из нашего интервью понятно, как много было заложено в детстве родителями, окружением, и как дальше она себя развивала. Для меня важны ее слова про долг и то, чем бы она хотела заниматься: «С пятого класса я мечтала заниматься наукой, а с пятнадцати лет – литературой советского времени, тогда ее называли советской литературой. В то время у меня было о ней совершенно другое представление, но тяга – та же. Поэтому я больше всего люблю свои историко-литературные занятия. Но, к сожалению, жизнь в нашей стране не дает возможности только на них сосредоточиться. Я чувствую моральный диктат, родители нас учили: надо, говоря высокопарно, служить обществу, хотя отец понимал это по- своему. Поэтому приходится отвлекаться. Если бы, предположим такую фантастическую ситуацию, ко мне подошли двое мужчин и сказали: “Мариэтта, мы все берем на себя. Займитесь своей наукой”, я просто встала бы перед ними на колени. И занялась бы только и исключительно литературой советского времени».