Мариэтта
![Мариэтта](/uploads/covers/2023-06-12/marietta-0.jpg-205x.webp)
- Автор: Анна Герасимова
- Жанр: Биографии и Мемуары
Читать книгу "Мариэтта"
Олег Чуб
АТЛАНТИДА ЧУДАКОВА Всю неделю прощался с человеком-глыбой и человеком-факелом, освещавшим большую часть моей сознательной жизни. А на исходе стало ясно – прощаться с такими людьми бессмысленно, поскольку они за пределами собственного физического существования никуда не уходят, навсегда растворяясь в нас – последователях, учениках, в своих текстах, книгах, подхваченных продолжателями интонациях и фигурах речи… Они до времени опускаются Атлантидой на свою неведомую глубину, чтобы в одно святое лето вернуться к нам воочию.
Уникальная Атлантида Чудаковой – это царство недосягаемой ныне академической культуры, помноженной на искренний народнический идеализм. Интеллигенция такого типа более, увы, не воспроизводится. Книжные черви, поучающие неразумный народ из Кембриджа – в изобилии; образованцы и полузнайки всех мастей, раздающие со своей мизерабельной колокольни направо и налево непрошеные советы – не ведают переводу. А Чудакова была одна – последний интеллигент-народник, мчащийся в ночи на одной упряжи с Чеховым и Короленко – в глушь, к «малым сим». По-донкихотски веривший в людей. Хотя верят (или просто хотят потрафить?) в народ многие либералы, но безоглядно ехала к ним лишь она одна – не ожидая благодарности, зачастую в такую тмутаракань, о которой никто в столичных салонах и не слыхивал.
Все благословенные Девяностые пассионария российской демократии, как отважная воробьиха, защищающая выпавшего из гнезда птенца, отстаивала идеалы русской интеллигенции, впервые за много веков освободившейся от пут государственной лжи и насилия. Критиковавшая – натурально, за дело – властей предержащих, но никогда не предавшая лично Бориса Николаевича Ельцина, навсегда оставшегося для нее рыцарем священной отваги. Как точно сформулировала тогда Лия Ахеджакова: «Там, где Мариэтта Чудакова – там наши духовные ценности».
А затем «пришли иные времена, взошли иные имена». Все изменилось до неузнаваемости. Говорить о многом стало не то чтобы нельзя, просто критически упала проводимость разговора: ты произносишь правильные слова, а все куда-то падает, словно в дощатый нужник. Модно стало снова звать Русь к топору, а не к знанию. Как говорит наш общий любимец Анатолий Чубайс, сегодня из институционального опыта Девяностых пригодиться не может практически ничего. Единственное, что осталось в нашем арсенале и что будет востребовано всегда – просвещение. Как могла, МО отстаивала необходимость публичной истории – для молодежи прежде всего. Чтобы построить новую Россию, нужно не только отрефлексировать опыт неудач прошлого, но и – что менее очевидно – выписать пантеон гражданских святых, олицетворяющих историю российской свободы. Своим примером Чудакова показала, как это делать, написав первую художественно- публицистическую книгу о Егоре Гайдаре для подростков.
Да – именно с юным поколением МО находила общий язык лучше всего. И неизменно отчитывала меня, когда я по-стариковски брюзжал при виде митингующих с уточками юнцов. «Лучше просветите их – они поумнее многих наших либеральных интеллигентов будут», с пылом убеждала МО. А с какой изящностью и элегантностью она преодолевала «сопротивление материала»! Дмитрий Сергеевич Лихачев называл это элевацией: скульптор преодолевает косность глины, художник – ограниченность красок. Будучи человеком старой формации, она с легкостью необыкновенной находила новые формы диалога, споро освоила интернет и социальные сети. «Культура есть многоканальная коммуникация!»
Однажды я пожаловался, что совершенно не технический человек – де, трудно овладевать современными интернет-технологиями. МО с укоризной посмотрела и спросила: «Это что вы такое сейчас сказали, я не поняла?» Пояснять стало неудобно – пришлось срочно становиться «техническим человеком».
А сегодня все это нужно продолжать – и уже самим. Не подвести.
– Встретимся, покажете, что получилось.
– Натурально!