Мариэтта

Елена Кузьмина

Дорогая Маша! Мне повезло узнать вашу маму много лет назад. Это часть моей жизни. Часть самых лучших воспоминаний.

Первый раз я услышала фамилию Чудакова больше сорока лет назад в стенах ВГБИЛ, в которой я работала с 1974 года, после окончания МГУ.

В тот день состоялась защита двух докторских диссертаций. Сотрудники нашей исследовательской группы живо обсуждали, что одну защиту «завалили». Мы знали, что одна из докторских «про Булгакова», и были уверены, что ее и завалили. Как же мы обрадовались, когда узнали – не ее. Тогда я впервые услышала редкое имя – Мариэтта Омаровна. Через пару лет, в 80 или 81 году, я ее впервые увидела на методологическом семинаре, который собирался в нашем научно-исследовательском отделе ГИВЦ Мин. культуры на Суворовском бульваре. Раз в месяц в нашем тесном обшарпанном помещении собирались мы и наши знакомые коллеги-гуманитарии из других библиотек, музеев и НИИ, чтобы послушать Юрия Леваду, Льва Аннинского, Станислава Шаталина, Даниила Дондурея и еще многих достойных людей. Когда прошел слух, что к нам придет Чудакова, народу собралось так много, что даже сама Мариэтта Омаровна – худенькая, хрупкая женщина – с трудом протиснулась к столу. Как же интересно она говорила! Какая же была живая беседа умных людей! Какой это был интересный вечер!

Третий раз мы оказались с Мариэттой Омаровной на мосту на месте убийства Бориса Немцова. В тот день я шла в потоке людей, потрясенных этой трагедией. Когда дошла, поклонилась этому страшному месту и остановилась в растерянности, я вдруг увидела давно знакомого и почитаемого человека. Минут пять, пока не подошли друзья Мариэтты Омаровны, мы стояли и говорили. Мне даже показалось, что она меня узнала. Вряд ли, но то, что мы были едины в чувствах и словах, несомненно.

Какая же это неправда – незаменимых нет. Есть! И время это не лечит.

Примите мои соболезнования.

С уважением, Кузьмина Елена Рафаэлевна, доцент кафедры психологической антропологии Института детства МПГУ.