Мариэтта

* * *

В ноябре 1985 года ее статус в моей научной судьбе получил еще одно определение «первый официальный оппонент на защите кандидатской диссертации».

Защита проходила в Томском государственном университете, а в тот год зима в Сибирь пришла рано: по обочинам улиц лежали двухметровые сугробы и морозы стояли трескучие. То, что Мариэтта Омаровна прочитала мою диссертацию и написала обстоятельный глубокий отзыв, а потом согласилась оставить свои дела и прилететь в Томск, было для меня царским подарком. Но она еще и стоически выдержала задержку рейса, двухчасовое сидение в самолете, стоящем на аэродроме, возвращение в зал ожидания, пронизывающий ветер и прочие дорожные неприятности зимних авиапассажиров. Обо всем этом она бодро и красочно рассказывала по пути из томского аэропорта в гостиницу. Для меня это был еще один урок оптимизма и жизнелюбия.

Уже в гостиничном номере, все-таки утомленная дорогой и слегка простуженная, Мариэтта Омаровна продолжала удивлять меня. «Ничего-ничего, – приговаривала она, завтра я буду в полном порядке». (Мне почему-то запомнились миниатюрный будильник и маленький фен – таких в Алма-Ате еще не было – приметы быта опытной путешественницы.) И действительно, на следующий день, встретив своего драгоценного оппонента в университете, я увидела подтянутую, энергичную, улыбчивую женщину, окруженную всеобщим вниманием.

Ученый совет слушал по две защиты в день, и после заседания мы с коллегой- соискательницей устраивали по традиции обед в ресторане для всех причастных к защите. Я не знала, как подступиться к Мариэтте Омаровне с приглашением на этот обед. Она меня выручила: «Вы же хотите, чтобы все было “как у людей”? Я, конечно, приду!» – сказала она с улыбкой. А когда у гардероба я взялась помогать ей одеться, она строго осекла меня: «Я привыкла, чтобы пальто мне подавали мужчины!» Но тут же смягчилась: «Ну да ладно, раз уж мужчин нет поблизости…» Вот такая она была!