Тени незабытых предков

Курортные романы

Папа, в отличие от брата Бориса, встреч с прославленными спортсменами мне не устраивал. Он давно уже понял, что его дочери, пишущей дурацкие дилетантские стихи и зачитывающейся «Ярмаркой тщеславия», «Мастером и Маргаритой» и «Доктором Живаго», интересны совсем другие игрушки. Кстати, гонимую книгу Пастернака, осужденную и проклятую всеми официальными советскими структурами, включая Союз писателей СССР, напечатанную там и запрещенную к ввозу в Страну Советов, небольшой кирпичик с тонкими папиросными страницами мне купил именно папа, а я запросто перевезла ее через границу – положила на столик в купе, раскрыла и заложила страницы яркой фирменной закладкой. И Библию купил. В русской церкви в Баден-Бадене, куда мы приехали по моей просьбе из Бонна (там, в Бонне, был очередной в папиной жизни корпункт газеты «Известия»).

Ну что такого я, студентка-первокурсница филфака, мечтала увидеть в курортном местечке? Конечно же, мостик, по которому Достоевский шел в казино, где играл и проигрывал; ломбард, где он заложил обручальное кольцо, и вновь проиграл… А Анна Григорьевна в это время «лежала на кровати, еле живая от беспокойства», и «в комнату медленно вползали сумерки…». Потом Достоевский все-таки возвращался и делал свои первые наброски «Игрока»…

Папа ухитрился даже договориться с владельцем виллы, где некогда жил Тургенев, здесь он сочинял свой роман «Дым». Собственник поместья позволил нам войти и осмотреть памятное место… Это я тогда была уверена, что памятное место принадлежало писателю. Потом, работая уже в «ЛГ», раскопала, что прекрасный «маленький дворец», на воротах которого с одной стороны была надпись по-немецки «Villa Turgenev», а с другой – по-русски «Вход воспрещен. Территория не является музеем. Закрыта для посещения», вовсе не был собственностью Тургенева. Из-за финансовых проблем он продал ее семейству Виардо и жил на той вилле в качестве гостя.

Меня интересовало все и вся: Василий Жуковский, Лев Толстой, Николай Гоголь… Кто только не оставил свой след в модном Баден-Бадене!..

А потом мы набрели на русскую церковь, которую эти знаменитости (исключая Толстого) посещали. «Папа, – сказала я, вцепившись в Библию, которую ухватила с полочки перед скамейкой для молитвы, – можно я ее украду?» Он засмеялся: «Доченька, к чему такие страсти, мы ее сейчас просто купим…» И купил. Библия 1946 года издания, с тонкими, но прочными страницами, до сих пор со мной – зачитанная, затертая, заученная, любимая… На внутренней стороне обложки печать: «Русская ортодоксальная церковь. Баден-Баден».