Тени незабытых предков

Ясноглазая

Так называл мою маму главный редактор «Известий» Лев Николаевич Толкунов. Глаза у нее и вправду были большие, ясные и красивые. Мама вообще была очень солнечным человеком и всеобщей любимицей. А готовила так вкусно, что Толкунов, приезжая по каким-то редакционным надобностям в Германию (кстати, он единственный правильно, полнозвучно и с удовольствием произносил сложное мамино имя – «Арцвик» – с ударением на последнем слоге), всегда останавливался у родителей, в особняке, где находились сразу два корпункта.

На первом этаже располагалась газета «Правда», на втором – «Известия». На третьем были комнаты для гостей, по две на каждое печатное издание. Лев Николаевич с удовольствием селился в мансарде под крышей и только маме доверял возить себя в свободное от встреч и важных заседаний время… за подарками для своей семьи.

Мама справлялась с поставленной задачей виртуозно, у нее был замечательный вкус и великолепное чутье на «правильные покупки». Да и автомобиль водила лихо, особенно ее успокаивала езда по автобану на скорости, приближающейся к 160. Но главреда опасности не подвергала, ездила «без фанатизма», все-таки непосредственный начальник мужа…

Обычно, прежде чем решиться на очередную «правильную покупку», мама добросовестно приходила посоветоваться с папой. «Как ты думаешь, Сережа, этот ковер подойдет для нашей московской квартиры?», «А эта ваза тебе нравится?», «Сережа, я сегодня заприметила изумительный торшер…»

Сережа поднимал голову, смотрел на нее затуманенными от писания очередного текста глазами и… на смотрины вазы ехать решительно отказывался. Бросал очередное: «Тебе виднее», тут же забывая о сказанном… Мама пожимала плечами.

Толкунов с мамой спелись идеально, дружно делали покупки и дружно доставляли в корпункт на улицу Кифернвег в районе Венусберга. Затаскивали купленное на третий этаж и складировали: Толкунов свою добычу – в свою комнату, мама – во вторую, свободную от постояльцев.

Однажды, проводив главного редактора в аэропорт, отец решил подняться в мансарду и убедиться, что в предотъездной суете главред ничего не забыл. Отворил дверь комнаты, а там… «Вот так и знал, что оставил», – подумал наивный папа, задумчиво разглядывая тесные, но сплоченные ряды элегантных ламп, ковров, ваз… Некоторые из них украшают нынче мой дом в Сан-Франциско.

А наивный, просто потому что… двери перепутал.