Зловещий миттельшпиль

Глава двадцатая. Титановое сердце

/1 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, Коммуна/

— А чего это ты вдруг решила переехать-то? — поинтересовался я у Арии, хватая третью сумку.

— Агата Петровна позвала, — пожала плечами девушка. — Сказала, что по хозяйству не справляется, нужны дополнительные руки.

— Понятно.

Вещей у Арии, по женским меркам, немного: она забрала из своей квартиры личные вещи, одежду, электрогитару, набор музыкальных дисков, а также ноутбук. Если личных вещей было немного, то вот одежда занимала целых пять сумок.

Бывает и хуже, конечно, сильно хуже. Одна моя бывшая девушка, из актёрской тусовки, как-то надумала переезжать и попросила подмоги. Это было очень душное и потное мероприятие, в ходе которого я перевёз около тридцати клетчатых сумок со всяким барахлом, разобрал и собрал два шкафа, демонтировал телевизор, после чего установил его на новом месте — заманался за день и вечер так, что просто уснул прямо на своей бывшей, чем она была очень недовольна. Это было до того, как я стал знаменитым и высокооплачиваемым, а то бы я просто нанял фирму по переездам и совершенно не парился.

— Ты же не в обиде за то, что я заняла твою комнату? — с выражением неловкости на лице спросила Ария, идущая рядом.

— Какие обиды-то? — спросил я. — Квартира бабушкина, что хочет, то и делает. Вообще, я подумываю перебираться куда-нибудь на острова.

— На какие острова? — удивлённо спросила Ария.

— Ну, можно рассмотреть Кронштадт, — пожал я плечами. — Ещё есть остров Мощный, что в ста тридцати километрах от Питера. Зомби дотуда могут добраться только если их течением принесёт, но уж точно не в промышленных количествах. Можно поставить небольшой домик или поселиться в маяке. Только для всего этого нужно хорошее судно.

— Совсем не веришь в Коммуну? — спросила девушка.

— Не знаю, — вздохнул я. — Вообще, это всё моё прожектёрство. Лихорадочный поиск лёгких путей. Думаю, я в любом случае останусь в Питере.

Когда валялся сегодня на диване в гостиной, гуглил информацию об островах в Финском заливе. Ничего путного из этого не выйдет, поэтому военные даже не рассматривали эти острова как возможные места для размещения гражданских. Зимой залив замёрзнет, встанет лёд, а по нему легко могут пойти мертвецы. Малая дорога жизни — это путь, по которому с Мощного снабжали Ленинград, ледовая дорога. То есть транспорт этот лёд держал, а значит мертвецы точно пройдут. Могут и не пойти, конечно же, но если пойдут пять-десять тысяч? В одиночку с ними ничего не поделаю.

Готланд был единственным приемлемым вариантом для военных, которые прекрасно знали, что залив замерзает на зиму, а я не знал.

Вообще, думаю, зима даст нам отличную перспективу избавиться от мертвецов. Даже если они не околеют от мороза, можно, под начало весны, завлекать их на лёд Финского залива, держать там до потепления, а потом пусть куда хотят... Залив способен забрать миллионы мертвецов...

Внутри меня борются две индивидуальности: одна — трусливенький актёришка, который хочет смыться с родных земель на какой-нибудь безопасный остров и прожить там всю жизнь, хоть как, лишь бы выжить, другая — выкованная проклятыми масками персона, которая желает остаться в этом городе, убивать, побеждать и становиться сильнее, во славу имени себя. Наполеон хочет побед и величия, но он был слаб, до недавних пор, Тесей хочет насилия и воинской славы, они в чём-то схожи.

С каждым днём трусливенький актёришка будет становиться слабее, он уже гораздо слабее, чем был в первые дни. Он должен был умереть первого апреля, но Мойры[20] недоглядели и он выжил.

— Я свой хлам соберу в течение часа, потом можешь занимать освободившиеся пространства, — сказал я, ставя сумки у входа в бывшую мою комнату.

Перекантовал свои шмотки в бывшую квартиру Арии — где-то жить мне, всё же, надо. А тут бытовая техника рабочая, есть двуспальная кровать, санузел не отключён, а ещё в наличии ЖК-телевизор и DVD. Последний, к слову, обрёл второе дыхание в наши скорбные времена...

Конечно, пришлось заморочиться с компьютером, который очень дорог мне как память и как штука, обошедшаяся мне почти в миллион рублей. Интернет в доме есть, его поддерживают изо всех сил, но скорость находится глубоко в заднице, большей части контента уже нет, ибо серваки падают каждый день, поэтому люди относятся к нему как к тающей на глазах роскоши. Нет, кто-то занимается проработкой вопроса создания локальной сети, искатели тащат сервера, по возможности, а ещё научный отдел занимается сохранением ценнейшей информации из умирающего интернета, пока ещё сохраняется. Основная масса притаскиваемых серверов уходит именно на это, ведь стратегически, завтра, в отдалённой перспективе, решать будут знания человечества. Если это перспективное завтра вообще будет.

Я тоже сохраняю много чего. Возможно, у меня самое большое в этом городе собрание различных пьес и постановок, с видеозаписями. Пока туплю перед сном, копаюсь в телефоне, нахожу, сохраняю...

Квартира Арии имеет три комнаты, комп я поставил в гостиной, рядом с дореволюционного облика комодом. Всё заработало, как надо, интернет есть, свет есть, вода есть, простыня постелена, наволочки на подушки, а пододеяльник на одеяло надеты — быт налажен.

— Эх... — вздохнул я, усаживаясь на старый диван и извлекая пачку сигарет. — Отоспаться бы пару дней, но нельзя...

Запер квартиру, хотя мне говорят, что в Коммуне это необязательно, после чего направился в мастерскую.

Кузнец Антон Борисович Пронин, когда-то вечность назад игравший Корифея в нашей первой совместной постановке, работал на пневматическом ковочном молоте, меняя форму раскалённой заготовки частыми ударами средней силы. При внимательном рассмотрении заготовки, становится понятно, что это будущий наконечник для копья.

— Здравствуйте, — приветствовал я его.

Но Пронин не отвлекался от работы, продолжая обколачивать будущий наконечник, не отрывая от него глаз. Я решил выждать.

Лишь когда заготовка обрела легко узнаваемую форму, кузнец довёл её на наковальне молоточком и начал обрабатывать на точильном ленточном станке. Закончив с этим, он вооружился болгаркой и довёл наконечник до характерной листовидной формы. Потом дело дошло до напильника. Эх. Отвлекать человека от работы не хотелось, но он ведь делает перерывы?

Перерыв он сделал лишь тогда, когда закалил повторно нагретый наконечник в масле.

— Здравствуй, — подкурил папиросу от горелки Антон Борисович. — Чего хотел?

— Бабуля дала добро на то, чтобы вы выполнили для меня один заказ, — сказал я ему. — Вот я и хотел.

— А самому договориться? — усмехнулся кузнец.

Знаю я эти «самому договориться». Всем чего-то надо, поэтому этот «договор» будет означать какой-то долбанутый квест, как в ролевых играх. Или отстегни каких-нибудь ценностей или найди чего-нибудь. Никогда не понимал, почему некоторые возмущались банальностью квестов во всяких ММО-РПГ -в жизни ведь точно так же! Если не хуже. Хм-м... Может, поэтому и возмущались.

— Не хочу тратить на это время, — вздохнул я. — Мертвецы за стенами не ждут. И контры тоже.

— Тоже верно, — кузнец стряхнул пепел в гранёный стакан с некой коричневой жидкостью. — Так что сделать надо?

— Есть информация, что у вас в наличии титановые пластины для бронежилетов, — произнёс я. — Вот их надо нарезать так, чтобы сложить из них средневековую кирасу. Но чтобы с петлями и крепежами, будто настоящая.

— Нахрена оно тебе надо? — удивился Пронин.

— Сверхспособность позволяет кое-чего добиться от этой поделки, — ответил я. — Подробности только после исполнения заказа.

— Чтобы прям кираса была? — уточнил кузнец. — Сварить не получится, титан, сам понимать должен...

— Не надо варить, — вздохнул я. — Хоть на клей посадите! Мне важно, чтобы в момент времени я мог надеть её на себя, а потом снять.

— Ну... — почесал подбородок Антон Борисович. — Ладно, сделаю сейчас. Но выглядит как напрасный перевод материала.

— Не жалейте, надо будет — ещё принесу, — заверил я его.

— Принеси-принеси, — покивал кузнец. — Если стальные пластины найдёшь — неси быстро, решительно. Хорошая противопульная сталь сейчас дороже денег.

Всё сейчас дороже денег... Особенно в Коммуне.

— Когда могу зайти? — спросил я.

— Завтра с утра, — ответил Антон Борисович, вытаскивая из-под одного из верстаков ящик с пластинами. — Болгаркой пилить титан — тупая затея, а это значит, что надо резать как-то иначе... Гидрореза, будь оно неладно, нету... Кислород? Ох, фейерверк будет... Всё, иди давай, мне работать надо!

Спать так спать. Но, перед этим, обязательно почистить АК74М.

/2 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, Коммуна, кузнечная мастерская/

Как и договаривались, прямо с раннего утра, как только начался рабочий день, я прибыл в мастерскую.

— Ну? — спросил я, прислоняя к стене у двери свой рюкзак.

— Баранки гну! — недовольно огрызнулся Антон Борисович. — Готово.

Он поднял с верстака нечто, выглядящее плохо и неправильно. Но, в то же время, это походило на кирасу. Кузнец скрепил обрезанные фрагменты титановых пластин с помощью стальной проволоки, подойдя к вопросу творчески. Времени, наверное, потратил уйму, потому и не особо рад сейчас.

— Заказ странный и тупой, — недовольно проворчал невыспавшийся кузнец. — Только попробуй сказать, что не так что-то!

— Да так всё! — заверил я его, берясь за очень тяжёлую «кирасу».

В нынешнем виде её защитные свойства так себе, точнее, вообще никак себе, но это не важно. Сейчас узнаем всё наверняка.

Водружаю на себя эту тяжёленькую кирасу, весящую где-то около пятнадцати килограмм, застёгиваю все крепежи, сделанные по-взрослому, без шуток и уловок, после чего надеваю маску Тесея.

Обувь превратилась в древнегреческое непотребство, к которому я уже почти привык, китель и штаны обратились в хитон и короткий гиматий, а вот кираса позволила себе промедление. Я уже было собирался горестно вздыхать, как вдруг самодельная броня начала поспешно метаморфировать, превращаясь в античную анатомическую кирасу. Чувствовалось лёгкое сосущее чувство где-то в груди, но не сказать, чтобы прямо нестерпимое.

Характерный серебристо-белый цвет, анатомические подробности, представленные выраженными кубиками пресса, стилизованный крепёж, полное покрытие фронта, тыла и боков, а также не предусмотренные изначальной конструкцией короткие наплечники с чеканкой в стиле рыбьей чешуи. Никаких орнаментов, и иных художественных изысков, помимо упомянутых наплечников, не наблюдается.

— Я его @#$%, и ещё ~#@, $%@ мать! — поражённо изрёк Антон Борисович.

Он зачем-то дал себе пощёчину и проморгался. Но морок, по-видимому, не сошёл, поэтому он дал себе по лицу ещё разок и снова проморгался.

— Не исчезнет, старче, как ты ни старайся, — усмехнулся я. — Ох, как хотелось бы мне, чтобы бронь моя всегда была со мной...

Вот тут-то меня и скрутило по-настоящему серьёзно. От наплыва слабости я упал на бетонный пол мастерской и страдальчески там скорчился, пытаясь вдохнуть.

— Димка, ты как? — обеспокоился кузнец.