Зловещий миттельшпиль

Глава двадцать седьмая. Пантера

/8 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, проспект Крузенштерна/

Пришлось искать сведения в интернете, чтобы суметь разобрать карабин М4. Слишком сложная хреновина, хотя деталей не так много, как я опасался. Просто они исполнены иначе и выглядят не очень надёжно. А ещё там есть несколько вещей, которые вообще непонятно зачем нужны. Например, нажимной штифт, упирающийся в затвор — так называемый досылатель затвора. Как написано в статье, нужен для того, чтобы протолкнуть заклинивший затвор до конца — видимо, так было надо, раз сделали...

Две штурмовые винтовки решили передать в руки красноармейцев Коваля и Березина, считающихся отличными стрелками. Объяснять нюансы не стал, просто сказал и показал, как это всё работает. Никаких хай-тек приблуд на карабине М4 нет и не было, принципы ровно те же, что и у остального огнестрельного оружия, просто характеристики лучше, чем у любого образца вооружения времён Великой Отечественной войны.

Когда с небольшим усилением огневой мощи было покончено, я решил, что надо собрать трофеи.

— Ты куда? — спросил старший сержант, увидевший, что я куда-то засобирался.

— Надо собр̀ать немецкие боепр̀ипасы и ор̀ужие, — ответил я. — Бесхозное ор̀ужие сегодня — воор̀ужённые пр̀еступники завтр̀а.

— Дать тебе людей? — предложил Старонос.

— Пар̀а человек не помешает, — ответил я. — Но, вообще, мы с Шув сами спр̀авимся. А вы — никуда не ходите, кругом зомби, а вы ещё к ним не готовы.

— Пару человек дам, — решил старший сержант. — Ахметов, Пришвин — переходите в распоряжение Дмитрия Ибрагимовича!

Два красноармейца козыряют и берут из пирамиды свои винтовки.

— Штыки есть? — спрашиваю я их.

— Есть, — отвечает светловолосый парень лет двадцати, в потрёпанном ватнике и будёновке с красной звездой.

— Имена? — спрашиваю я.

— Александр Ахметов, — представился светловолосый в будёновке.

— Сергей Пришвин, — представился седоватый дядя лет сорока пяти, облачённый в гимнастёрку и стальной шлем.

— Дмитр̀ий, — пожал я им руки. — Выходим.

Покидаем квартиру и выходим из подъезда. К чести предыдущих обитателей, тут подъезд всерьёз претендует на звание парадного, потому что лепнина присутствует, аккуратно побелено всё, кафель недешёвый, дверь, конечно, подкачала, но простим, а ещё тут нет жестяных банок для окурков на электрощитках — это смелая претензия на высокую культуру быта.

Выхожу на относительно свежий воздух, пахнущий сейчас моим потом и лёгким ароматом гари.

— Ох, уже здесь, пута мьер̀де... — отметил я, увидев волочащихся по улице Кораблестроителей зомби.

Шум ожесточённой перестрелки просто не мог не привлечь внимания главных гурманов этого города. Думаю, надо по-быстрому собирать трофеи и валить отсюда скорейшим образом, ведь гурманы — это не главная проблема Питера.

— Это... это кто? — поражённо спросил Пришвин.

— Это ходячие причины того, почему у нас всё так плохо, — ответил я. — Мы называем их зомби, иногда мер̀твяками, но названий, на самом деле, очень много. Они выглядят как люди, но это уже не люди. Всё, чего от них нужно ждать — они захотят откусить от вас что-нибудь. Несомненный плюс — они полностью аполитичны, не поддер̀живают ни одну идеологию, а поэтому точно не являются фашистами. Больше плюсов нет.

Извлекаю из ножен палаш.

— Дим, а как же я? — забеспокоилась Шув. — У них ведь, хотя бы, винтовки, а я вообще с голой попкой! Дай мне, хотя бы, нож!

— Не вступай в др̀аку, но и не думай сбегать, — велел я ей, а затем перевёл взгляд на красноармейцев. — Не стр̀елять. Колоть в голову.

Быстро приближаюсь к мертвецу в почти полностью покрытой сажей куртке и разваливаю ему левую ногу. Ещё два удара по ещё падающему телу — две руки отсечены. Чёрная кровь, воняющая всем самым худшим, что только может предоставить трупное разложение, начала растекаться по асфальту, а я уже двигался ко второму мертвецу, чтобы проделать с ним то же самое.

Спустя пару минут, на асфальте корчились семь мертвецов, а остальные были слишком далеко.

— Коли этого в голову, — указал я Ахметову на старательно ползущего к нему мертвеца.

Красноармеец растерялся, отступил на пару шагов, после чего перехватил винтовку и поднял на меня взгляд:

— Что это такое?!

— Нет вр̀емени! — ответил я. — Убей его или он убьёт тебя!

Пришвин был опытнее, поэтому быстрее взял себя в руки, подошёл к мертвецу и решительно вонзил ему в череп четырёхгранный штык. И тут сразу проблема — кости черепа довольно плотны, поэтому штык застрял. Красноармеец упёр сапог в голову зомби и с усилием вынул штык обратно. В этот момент, по асфальту со звоном покатился серебряный шарик.

— Вот это др̀угое дело! — воскликнул я и бросился к сфере.

Название: Телепортация

Тип: магия телепортации

Потенциал: редкий

Краткое описание: сложный тип магии, требующий высокого самоконтроля и способности к пространственному мышлению.

Позволяет телепортироваться на расстояние до пяти километров.

Внимание! Использование предмета оказывает очень сильное воздействие на психоэмоциональное состояние объекта. Будьте очень осторожны.

— Ох-хо-хо, мон ами, а ты счастливчик! — воскликнул я. — Телепор̀тация! Я бы бр̀ал! Бр̀ал, не р̀аздумывая!

Подхожу к Пришвину и передаю ему сферу.

— Пока не тор̀опись пр̀инимать способность, лучше пусть полежит немного у тебя в кар̀мане, — сказал я ему.

Ничего не понимающий красноармеец положил шарик в карман и не очень уверенно кивнул.

— Кр̀асноармеец Ахметов! Исполняйте пр̀иказ! — выкрикнул я второму бойцу. — Комиссар̀а на вас нет!

Боец внял внушению, поэтому подскочил к другому зомби, упорно рвущемуся к жертвам, и вбил ему в темечко штык. Видно, что уже применял штык в деле, но против живых людей и вбивание его в череп — это против всего, чему его учили.

— Лучше обзавестись чем-нибудь поувесистее, — сказал я им, вскинув палаш.

Сфера сверхспособности для Ахметова не выпала, но я предполагал что-то такое, поэтому есть ещё пять изувеченных зомби, продолжающих настырно ползти.

— Ещё одного давай! — приказал я Ахметову. — Пока сфер̀а не выпадет — не отстану! Это не люди больше, майор̀ Кр̀аснодубов всё пр̀авильно сказал!

Второго в своей жизни зомби красноармеец завалил уже чуть более уверенно, поразив не в самую прочную часть черепа, а через глазницу. И я не знаю, связано ли было выпадение сферы с мастерством и затеей убийства зомби, но, в этот раз, сфера материализовалась и со звоном прокатилась к ноге Ахметова.

Он подбирает сферу, я подхожу поближе и читаю идеограмму на ней.

Название: Усиление реакции

Тип: мутация

Потенциал: простой

Краткое описание: позволяет незначительно усилить скорость и качество реакции обладателя.

Внимание! Использование предмета оказывает воздействие на психоэмоциональное состояние объекта. Будьте внимательны.

— Тоже неплохо, но и не пр̀ямо супр̀ем, — констатировал я. — Пр̀идержи у себя.

Реакция — это круто. Было бы редкого потенциала — посчитал бы огроменной удачей. А так, я уже читал, что простого потенциала штучки встречаются чаще всего и не особо ценятся в суперской тусовочке. Но если нет альтернатив, то это лучшее решение. Уж всяко лучше масок, пытающихся узурпировать власть над твоими мыслями...

Дальше я начал приканчивать зомби одного за другим. Скупые колющие удары в черепушки, а затем подтянулись дополнительные мертвецы с окрестностей. Так как я тут не один, пришлось разбираться со всеми.

Тринадцать мертвецов спустя, я направил своих подчинённых и пленную к месту побоища.

— Забер̀ите своих мер̀твецов, если не хотите, чтобы их сожр̀али, — сказал я красноармейцам. — А мы пока займёмся немцами.

Ахметов и Пришвин без лишних слов начали перетаскивать тела погибших соратников поближе к подъезду, а я собирал винтовки и автоматы, разряжал их и грузил на недовольную Шув. Пулемёты и боеприпасы пришлось брать на себя, но это приятный груз.

Из РККА погибло четверо, немцев же полегло гораздо больше, семнадцать, а потом я понял, что не все из этих фашистов являются немцами. Было ещё человек шесть непонятной национальности и непонятной формы.

— Это кто такие? — спросил я у Пришвина.

— Финны, — ответил тот. — Маннергеймовские выкормыши.

— У нас эта сука благополучно пер̀ежила войну... — вздохнул я. — А ведь военный пр̀еступник, каких поискать...

Восемь винтовок Кар98к, пять пистолетов-пулемётов МП-40, один пулемёт МГ-42, девять немецких гранат, а также всякие ништяки типа содержимого ранцев — всё это мы перетаскали в квартиру с красноармейцами. Потом Старонос не выдержал и ультимативно выделил мне ещё четверых бойцов, хоть я и отказывался. Риск того, что дрогнут и побегут от самого вида мертвецов — это раз, риск того, что лихо принесёт к нам шустряков — это два, непроверенные ребята, которых я увидел час назад — это три. Хотя, если настаивают, то что уж.

Людей принял и занялся перетаскиванием трупов немцев в подъезд ближайшего дома, где под временное трупохранилище была выбрана задрипанная однушка. Зомби кормить у меня желания нет, поэтому пусть лежат в запертой квартире, тихо гниют или мумифицируются, немцы и финны, мать их за ногу...

Легко отделались финны за Ленинград, ох, легко отделались. Блокада Ленинграда — это эталонное военное преступление. Простили. Военнопленных, сгноённых в концлагерях, и гражданских. Тоже простили. Но там большая политика, хотя, будь я там, и решай хоть что-то, у финнов бы возник острый комплекс вины, как у немцев. Было за что, но ввиду собственной малозначимости и никчёмности, Маннергейм отделался очень легко. Возможно, это у меня в голове сейчас слова бабушки, имеющей точно такую позицию по этому вопросу, но я даю себе отчёт, что это не идеологическая подковка, а банальное «око за око» — наверное, от этого я не очень хороший человек.

Избавившись от трупов, я прошёл к советскому лёгкому танку.

— Это что за машина? — спросил я у идущих рядом Ахметова и Пришвина.

— Т-70, — ответил Пришвин. — Выгорел дотла, там нет ничего полезного.

Да, в корпусе здоровенная пробоина с широкой трещиной, металл закопчён, башня свёрнута, видно, что танк взорвался и интенсивно горел.

— А вот в «Пантер̀е» я бы посмотр̀ел... — решил я.

Танк перенесло к нам несколько странно, только передней половиной. Двигательный отсек до нас не добрался, как и задняя часть башни. Срез гладкий, но не ровный, а будто бы волнообразный. Пантера стояла на краю зоны переброски, что отчётливо видно по радикальному изменению асфальта и даже придорожного грунта, покрытого, почему-то, опавшей листвой.

— Ох, энфан де пют! — различил я интересные штуки внутри танка. — Кто-нибудь р̀азбирается, как можно вытащить эту штуку?!

В танке остались курсовой и спаренный пулемёты. Курсовой в корпусе, а спаренный в башне. Патронов к ним должно быть просто дохрена!

Подбегаю к танку, хватаюсь за приклад башенного пулемёта, но он прикручен намертво. Начинаю лихорадочно соображать и интенсивно щупать станину.