Зловещий миттельшпиль

— Это тоже титан, — сообщил Антон Борисович. — Нашёл среди трофеев титановую трубу, нарезал её кольцами, рассверлил, титановыми кольцами скрепил, ну и налокотники с наколенниками из броневой пластины вырезал — если твоя сверхспособность сможет преобразовать её как надо, то получишь великолепную защиту конечностей, а если нет — тогда сделаю что-нибудь более человеческое.

Надеваю поножи и наручи, хотя это уже не совсем верные термины в их отношении. Выглядит коряво, но ненадолго. Сверхспособность быстро поняла, что это такое, поэтому начались метаморфозы, превратившие корявые поделия в настоящее произведение искусства.

Кольца стали прилегать друг к другу внахлёст, местами превратились в полукольца, разомкнутые в области подмышек и локтевого сустава. Поножи размыкались только в области колен.

— Ничего себе... — изрёк красноармеец Козьмин.

Сам я тоже слегка охренел, но я-то уже видел нечто подобное, поэтому был готов к происходящему, но всё равно слегка охренел.

— Капитан СССР... — с усмешкой пробормотал я, примеряясь к щиту. — Ладно, не будем тянуть кота за хвост. Кхм-кхм. Эх, хотел бы я, чтобы вы всегда были со мной...

Резко поплохело, но на ногах я устоял. Стало очень хреново, будто кто-то вбил прямо в душу здоровенный шприц и начал её выкачивать. Незабываемые ощущения продолжались гораздо меньше, чем в случае с кирасой. Наверное, дело было в том, что поножи и наручи не из броневого сплава титана, поэтому работать с ними легче. И всё же, очень и очень не люблю этот процесс...

— Фух... Вроде бы всё... — поднял я взгляд на кузнеца.

— Вот надо бы тебе выбрать время и наклепать нам хотя бы шлемов или кирас, — произнёс он. — Цены бы тебе не было!

— Уж больно неприятные ощущения, поэтому нет уж, — покачал я головой. — Ещё я чувствую, что это не полезно для здоровья.

— Но ты подумай, — попросил Антон Борисович. — На такие брони много чего можно наменять.

— Буду иметь в виду, — вздохнул я и засобирался.

Пошёл на склад, вернул метательный заряд Маргарите Тимофеевне и повёл бойцов на выход из Коммуны.

— Чего делать там будем? — спросил Козьмин, когда мы ждали подъёма врат.

— Смотаемся в одно местечко, я сделаю там кое-что, а потом обратно, — не стал я вдаваться в подробности. — Постреляем, порубимся, если таковой будет ситуация, а потом домой и на боковую.

/9 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, ул. Наличная/

— Вон там, если пройти ещё пару перекрёстков, находится место нашей боевой славы... — с усмешкой произнёс я. — Раздолбали фашистов как сидорову козу, пара-тройка сбежала куда-то, но, думаю, уже подохли они.

— Мы здесь что забыли? — спросил чувствующий себя неуютно красноармеец Берсон.

По городу всего лишь втроём ходить — это моветон, но я вообще в одиночестве путешествую. Пусть мертвецов мы старались обходить, всё равно, улицы были очень опасны и это чувствовалось волосками на коже. Кое-где я вступил в схватку, навсегда упокоив полтора десятка обычных мертвецов, но большую часть скоплений мы обошли и обежали.

— Мы здесь забыли вот это, — указал я на магазин антиквариата.

Вскрывать дверь не пришлось, потому что здесь уже были мародёры, почти такие же как я. Витрины разбиты, столовое серебро и прочие антикварные штуки кто-то куда-то утащил, но на стенах всё ещё висят картины, репродукции шедевров, естественно, но того, что мне надо, нигде не видно. Похоже, придётся вскрывать фонды...

Хранилище антиквариата обнаружилась за металлической дверью в коридоре до подсобки, я включил фонарь и вошёл внутрь.

Статуи, картины, комоды всякие... Не то!

— Что ты ищешь? — спросил красноармеец Козьмин.

— Алтарь ищу я, — ответил я. — Как в церкви, но не как в церкви. И вот эти две статуи мы тоже заберём.

Метровая Венера Милосская на постаменте, а также полуметровая Фемида с небольшим постаментиком. Ещё нашлась тридцатисантиметровая Фортуна, которая более известная мне под именем Тюхе. Хотя надо знать, что Тюхе — это больше о случае, нежели об удаче...

Оборачиваю Фортуну в ветошь и осторожно помещаю в рюкзак.

— Вот этих двоих забирайте, — указал я на богинь. — А я дальше буду искать...

Фонды перебирать пришлось минут сорок, прежде чем я нашёл то, что искал.

Нашёл я не совсем то, ведь хотел обнаружить прямо жертвенник, но нашёл некое подобие из чего-то вроде чёрно-белого мрамора. Скорее всего, это обычный столик, но с этого момента объявляю его алтарём богини Ники.

Вытаскиваю новонаречённый алтарь на свет божий и водружаю его себе на плечо. Весит он где-то килограмм двадцать, в нём обнаружился выдвижной ящик, выехавший от изменения угла. Пришлось вытаскивать скотч и фиксировать, дабы не болталось.

— Ох, сука... — вижу я пролетевший над нами дрон. — Кто-нибудь, подстрелите его!

Берсон аккуратно поставил статую Венеры, снял с плеча винтовку и начал целиться.

Оператор дрона тоже был не дурак, поэтому дрон резко вильнул и скрылся за крышей семиэтажки слева от нас.

— Ладно, ускоряемся, — решил я. — Обычно дроны предвещают мне какие-то проблемы...

Но только мы пересекли Наличный мост, как я увидел группу живых, идущих к нам навстречу.

— Статуи оттащить к тротуару, — приказал я, опуская алтарь на асфальт и сдвигая его в сторону. — Занять оборону за укрытиями. Похоже, меня снова пасли...

Вот плохо, когда ты значишь настолько мало, что у тебя только пара человек в отряде. Будь я лидером серьёзной организованной группировки, не перемещался бы по городу числом меньше пятидесяти, чтобы никто не рисковал со мной связываться.

— Так-так-так! — заговорил лидер неизвестного отряда. — Неужто мне посчастливилось встретить самого Дмитрия Верещагина?!

Этот парень одет в красную латную броню, что очень хорошо выделяет его на фоне вообще всего, что можно встретить в городе, на голове бургиньот с открытым забралом, а на спине, по-понтовому, висят ножны от двуручного меча.

— С кем говорю? — поинтересовался я, оглядывая всех присутствующих.

Всего восемь, если считать с этим ухарем, видно, что суперы, иногда даже не пренебрегающие индивидуальной бронёй. Морды самодовольные, какие пристало иметь истинным хозяевам жизни, а не группе ушлёпков, косплеящих «Властелин колец».

Одна из них точно под эльфийку косит: брони никакой, на голове диадема, в руках лук, за спиной кожаный колчан, а из одежды какой-то зелёный плащ и прикид то ли средневекового охотника, то ли хрен пойми кого. Волосы — эталонный блонд, заплетены в косички у висков и перевязаны на затылке. На мордашку симпатичная, конечно, но это не помешает мне вспороть ей живот в ходе грядущего боестолкновения. Раньше бы три раза подумал, воспитание-с, а теперь даже секунды размышлять не буду.

Ещё один точно пытается походить на какого-то смутно узнаваемого мною персонажа, судя по прикиду и длинному мечу. На голове его круглый шлем с толстым наносником, на теле кираса с наплечниками, а на руках нет вообще ничего, даже перчаток. Штаны из чёрной кожи, щита нет, а броня формирует этакую безрукавку, благодаря которой его легко можно превратить в воющее и истекающее кровью недоразумение на асфальте. Ладно я так бы ходил, и ходил успешно, но у меня оружие подходящее, а не неуклюжий кусок металла, пародирующий фэнтезийный двуручный меч.

Трое являлись дистанционщиками, потому что оружия ближнего боя у них нет или оно представлено в виде несерьёзных кинжалов, а ещё двое одеты в современную экипировку и вооружены карабинами М4А1 — вот надо было озаботиться обретением Калашей для своих подчинённых. Коли выживем, эти карабины достанутся им.

— Если Людка тебе не сообщила обо мне, то честь имею — Барин, — представился лидер Бригады.

На вид ему лет сорок, из-под стального горжета выглядывает чёрная борода, взгляд хитрый, будто он мне уже успешно продал ржавую Ниву. Усы его закручены, почти как у Дали, что должно как-то его характеризовать, но хоть убей, не догоняю, что он хотел этим сказать. Типа, метросексуал?

— Какие-то проблемы со мной? — спросил я.

Похоже, что у Бригады есть серьёзный военный дрон, следящий за городом. Меня срисовали практически сразу, а затем отправили дроны попроще, чтобы отследить каждый мой шаг. Пока мы возились в антикварном магазине, эти ухари стремительно неслись сюда, чтобы перехватить как можно дальше от Коммуны. Никакой неприкосновенности личной жизни, сука твою мать...

— Ещё какие! — резко ответил супер. — Верни мне Людку и возмести ущерб. Твоей головы будет достаточно, чтобы я не так сильно скорбел по погибшим соратникам.

Подхожу поближе, якобы для того, чтобы было удобнее беседовать.

— Слушай, у меня нет времени на ваши скотоложеские игрища, — начал я дерзить. — Если тебе надоело жить, то так и быть, давай устроим поединок, победитель берёт всё. Тебя устраивает такой расклад?

— Ты в невыгодном положении, — усмехнулся Барин. — Что мне мешает дать приказ моим людям, чтобы раздолбать вас в пух и прах?

— Ну так делай, чего время моё тратишь? — спросил я. — Только побыстрее уже начинай, я тороплюсь.

— Вот как? — поджал губы лидер бригадников.

— Что, ждал, что я буду умолять о пощаде или вроде того? — усмехнулся я криво. — Я убью вас всех, а ваши черепа использую как украшение на капище — ты можешь избежать такой печальной участи если уйдёшь и не дашь мне поводов вспоминать о тебе. Принимай решение сейчас и побыстрее.

— Невменяшка, — констатировал Барин, после чего начал поднимать руку. — Воины, в а...

Выхватываю обрез и даю дуплет куда-то в область физиономии этого хмыря.

Личный оберег принимает все попадания на себя, но вдогонку в Барина прилетают две пули из винтовок Мосина, а затем ещё две.

Рву вперёд, Барин отходит от ошеломления и поднимает левую руку, из которой в меня выстреливает чёрная стрела. Личный оберег надёжно останавливает непонятного истока оружие, а потом Барин решает разорвать дистанцию, по крайней мере до тех пор, пока не вытащит из-за спины свой двуручный меч.

«Идиот».

Только в кино отлично получается извлекать двуручные мечи из-за спины и вообще любые мечи из-за спины. Особенно когда речь идёт о полном латном доспехе.

Выхватываю второй обрез и даю ещё один дуплет, «снимая» с личного оберега Барина ещё парочку зарядов. А вот Козьмин и Берсон действуют иначе: они стреляют в пока бездействующих «магов».

Лучница стреляет по мне, но стрела бессмысленно опадает от действия моего личного оберега.

Врезаюсь в Барина щитом, рассчитывая его опрокинуть. Не получается, потому что тот успевает перенести центр тяжести и шарахает по мне своим красным фламбергом. Ох, какие же дешёвые понты...

Извлекаю из ножен палаш и принимаю на него короткий удар фламберга. Металл заскрипел, бью ублюдка ребром щита в голову. Ошеломлённый Барин размыкает сцепление мечей и поднимает левую руку, чтобы стрельнуть в меня магией. Молниеносный рубящий удар по любезно предоставленной кисти и Барин теперь может рассчитывать на небольшую пенсию по нетрудоспособности. Точнее, мог рассчитывать в благословенном недавнем прошлом...

— А-а-а, шлюха!!! — завизжал он. — Убейте его! Анна!!!