Друг № 3

— Добрый день, любезный посетитель! — произнесла она с легким французским акцентом.

— Что это на вас надето?

Вопрос вылетел у Драко изо рта помимо воли.

В ее глазах на мгновение померкло видение груды галеонов. Она холодно посмотрела на него и сказала:

— Последняя модель Бодруа, месье.

Было очевидно, что она могла бы многое добавить, в том числе и о манере Драко одеваться, но придержала язык. Она слишком хорошо соображала, чтобы потерять проценты с продажи, оскорбив богатого колдуна, который не покупал новой одежды с министерства Фаджа.

— Вы выглядите, как маггла.

— А вы… — она сделала паузу и выдавила улыбку. — Как джентльмен, которому требуется новая одежда.

Отличный ход.

Был ли виной суровый интерьер из белого камня, слепящий свет, или небрежное превосходство ведьмы, но Драко признал поражение. Времена изменились. Мысль о том, что кто-то может быть одет лучше него, была невыносима. У него имелись деньги, имелась фигура (во всяком случае, так считал он сам), и он всегда стремился быть самым элегантным колдуном, какого можно встретить за день.

— Что вы посоветуете?

Он чарующе улыбнулся и добавил:

— Цена не имеет значения.

Она проводила его в крохотную белую комнатку, посреди которой стоял странной формы стул, сняла мерки и исчезла. Он присел на стул, который напоминал половинку яйца, обложенную изнутри подушками, и попытался откинуться на спинку. Потом торопливо, пока не появилась продавщица, поставил стул на место и подумал, что это отличный пример маггловского устройства: выглядит по-дурацки и страшно неудобно. Ни красоты, ни пользы.

Ведьма вернулась с грудой одежды. Он начал примерку. Все было легкое, в обтяжку и очень напоминало наряд продавщицы: белые нижние рубашки с пуговицами спереди и черные длинные панталоны вроде тех, что носят под мантией. Похоже, новая мода состояла в том, чтобы разгуливать повсюду в одном белье.

Он с облегчением вспомнил, что на Диагон-аллее все еще полно мантий, но было ясно, что пройдет совсем немного времени, высокая мода проникнет в широкие массы, и тогда он вдоволь налюбуется чужими животами и задницами. Некоторые рубашки оказались цветными, а у некоторых не было ни пуговиц, ни воротника. Без мантии он чувствовал себя раздетым.

Тем не менее, он продолжил примерку, и результат ему в общем понравился. Рубашки с пуговицами были подогнаны так, чтобы подчеркивать ширину плеч, а панталоны сидели как влитые. Ведьма показала, как продеть полоску кожи через дырки на поясе для того, чтобы удерживать их на талии. Он улыбнулся своему отражению, а она улыбнулась ему. Он решил, что возьмет все, и тогда она принесла панталоны еще одного фасона. Они были из тяжелой темно-синей ткани, с металлическими застежками, которые Драко уже видел на мантиях. Продавщица объяснила, что застежки называются «молния» и показала, как ими пользоваться. Сами панталоны назывались «джинсы», и на них имелось четыре кармана, как она объяснила, в основном для красоты. Он надел их и почувствовал себя настоящим развратником.

— Я их возьму. А что, мантий у вас совсем нет?

— У нас есть мантии в новом стиле. Я сейчас принесу.

Она вернулась с тонкими мантиями без застежек, которые надо было носить нараспашку, чтобы была видна одежда под ними. Драко прибавил их к покупке, оплатил счет и отправился домой читать новую книгу.

Три часа спустя он с трудом осилил половину небольшой повести. Это была история человека, которому поручили заниматься сожжением книг, потому что правительство не хотело, чтобы люди что-то знали. Вместо этого их развлекали всякой повседневной чушью, которую показывали на стенах их домов. Еще это была история про человека, который случайно сотворил убийцу, но в первой половине книги о нем говорилось мало.

В отчаянной попытке разобраться, что к чему, он даже попробовал набросать календарь событий. Беда была в том, что половина дат относилась к будущему, а половина — к прошлому. Но, несмотря на то, что книга полностью сбила его с толку, он не мог ее отложить: слишком интересными оказались герои. Хотя иной раз он с трудом их понимал, и не потому, что они говорили по-маггловски. В повести действовали чудовище, которого мучило раскаяние, пожарник, который не знал, чему верить, и трусливый доктор, который не желал брать на себя ответственность.

А еще там был человек, который знал, что делать, не боялся, и понимал ценность книг, знаний и свободы. По случайному совпадению он носил фамилию «Грейнджер», и Драко все время думал, как этот персонаж похож на настоящую Грейнджер. Он был убежден, что если бы Министерство принялось сжигать книги, то Гермиона тоже придумала бы дурацкое имя для кучки возмущенных несправедливостью неудачников и бросилась бы на спасение мира.

Больше всего его заинтересовал пожарник Монтэг, потому что в юности он пережил что-то подобное. Монтэгу было не с кем поговорить, он никому не мог доверять, и ему навязали ужасную работу, которую он не хотел делать, но приходилось с риском для жизни. Когда Монтэг решил, что у него все-таки есть выбор, это было тяжелое и страшное решение, но ему сразу стало легче.

Драко почти пожалел, что не выбрался из дома раньше, вместо того, чтобы прятаться в нем почти десяток лет. Календарь событий, который он составил, был полон подчеркиваний, вопросительных знаков и стрелочек, которые вели в никуда. Пора было ложиться спать. Он заснул, размышляя о пожарах и Грейнджерах.

На следующий день, собираясь на работу, он надел черные панталоны и рубашку с пуговицами спереди.

И сразу передумал. Продавщица у Бодруа объясняла, что в неформальной обстановке теперь носят рубашки без ворота, и он решил, что по случаю тихой воскресной смены проявит наглость и явится в чем-то совсем необычном. В порядке вызова (который был значительно менее дерзким, чем полагал Драко) он поменял рубашку с пуговицами на «футболку» и накинул сверху новую мантию. Судя по отражению в зеркале, выглядел он так, словно собрался на разгульные похороны, но поскольку на покойника ему было плевать, натянул первое, что попалось под руку, лишь бы черного цвета.

На Диагон-аллее он чувствовал себя неловко, несмотря на то, что новая одежда вписывалась в толпу лучше, чем старая. Он никогда не выходил из дому в чем-то настолько облегающем, однако заметил, что пара ведьм бросила на него заинтересованные взгляды.

Когда он вошел в кафе, Бьянка ахнула:

— Вот это да! Драко, ты что, наконец-то заметил, что на дворе весна?

— Нет, просто решил немного обновить гардероб, но все равно спасибо, — ответил он обиженным тоном, но она только рассмеялась.

— Я пошутила. Выглядишь отлично.

— Спасибо, — благодарно сказал он.

Теперь, когда он не тонул в тяжелой мантии, он чувствовал себя увереннее. На летние мантии накладывали охлаждающие и чары от пота, но весили они все равно немало.

Бьянка навела порядок и ушла. Драко опустился на стул за стойкой и достал книгу. Он читал ее несколько часов подряд, в промежутках обслуживая посетителей, и ему стало легче, когда он догадался, что надо сосредоточиться на персонажах, не обращая внимания на сюжет. Чудовище Франкенштейна как раз бродило по лесу, когда громкий голос вернул его к действительности.

— Что ты читаешь? — спрашивала Гермиона Грейнджер.

Он показал ей обложку и понял, что она недовольна.

— А, одну из этих. Не понимаю, как издатели додумались до такой гадости. Берут наугад несколько маггловских книг, перемешивают их, а потом люди думают, что магглы понятия не имеют, как сочинять истории.

— Зачем они это делают? Я прочитал почти всю фамильную библиотеку, но эту книгу мне первое время хотелось выкинуть в мусорную корзину.

Конечно, это всего лишь маггловская книжка, но все равно безобразие, что кто-то так издевается над литературой!

— Честно говоря, не знаю. Может, потому, что магглы пишут книги так же давно, как волшебники, так что хороших книг множество, и они хотят напечатать как можно больше, пока не прошла мода. А может, они плохо понимают, что к чему относится: для таких людей все маггловское на одно лицо.

Ей так хотелось поделиться своими соображениями, что она упустила из виду, что Драко как раз из «таких людей». Его первым побуждением было обидеться. Мысль о том, что умение разбираться в маггловских штучках трудно отнести к ценным интеллектуальным навыкам, не слишком помогла.

— А ты читала книги, из которых составлена эта? — спросил он, возвращаясь на более безопасную почву.

— Да, и обе они отличные. Их смесь я не читала, но мне попадались другие магические издания маггловских книг, и это было ужасно. Если бы я не была знакома с оригиналами, я бы совершенно запуталась.

— Франкенштейн и чудовище — это одна история, а Монтэг — другая? — предположил Драко.

— Верно. — Она помолчала, что-то прикидывая. — Хочешь прочитать их по отдельности? У меня есть обе. Могу их тебе одолжить. Правда, они без маггловского словаря, но, думаю, все равно в них будет легче разобраться, чем в этой дурацкой стряпне.

Драко очень хотел, но не собирался этого показывать.

— Ну, если сможешь, приноси. Маггловская литература не так уж плоха: ощущение, что читаешь обычную книгу, только переведенную с другого языка. Они пишут по-другому.

— Можно сказать и так. У волшебников, на мой вкус, слишком цветистый стиль, и они больше озабочены приключениями, чем персонажами. В маггловских книгах часто почти ничего не происходит, а персонажи только думают и говорят. Они могут написать книгу об одном дне или даже нескольких часах из чьей-то жизни.

— Звучит скучновато, — заметил он, и она бросила на него недовольный взгляд.

— Все зависит от того, как написано. Мне очень нравится история, которую придумал маггл по имени Кафка. Называется «Превращение», совсем короткая. Про человека, который превратился в таракана, и за всю историю ни разу не вышел из комнаты.

— Как он мог превратиться в таракана, если магглы не знаю ни одного заклятья?

Она вздохнула, словно разговаривала с ребенком.

— Заклятья тут не причем. Он просто проснулся утром, и оказалось, что он — таракан. Кафка не объясняет, как это произошло.

— Сбивает с толку не меньше, чем то, что продается у «Флориша и Блоттса».

— Вовсе нет. Начнешь читать маггловские книги, постепенно разберешься. — Она разводила пары и набирала скорость, явно принимая тему близко к сердцу. — Магглов на самом деле очень много. Ну, то есть, их мир больше нашего во много раз. Их миллионы, они живут в сотнях стран, и все думают и поступают по-разному. Думаю, поэтому волшебники наконец-то заинтересовались маггловской культурой. Они не могли себе этого позволить раньше, потому что их преследовали за колдовство, и они презирали магглов. Но усилия по поддержанию тайны увенчались таким успехом, что ни одному магглу в голову не придет, что ведьмы и колдуны на самом деле существуют. Поэтому можно без всякого риска изучать их изобретения. Там уйма нового. Большинство волшебников, которые выросли в магическом окружении, никогда ничего подобного не видели.

Она опять каким-то образом упустила из виду, что разговаривает именно с таким волшебником.