Бремя белых

— А что с носом? — Рон оперся на стол, внимательно слушая.

— Ерунда, — Гарри махнул рукой. — Экспульсо срикошетило. Уже почти прошло. Похоже, судьба у меня — нос ломать. К старости стану как Дамблдор.

— Было бы неплохо, — хмыкнул Рон. — Особенно, если это не только носа касается. Где стрелки?

— Допрашивают, — Гарри пододвинул к себе пергамент. — Что с утра новенького?

— Ничего, — скривился Рон. — Я уже дурею от этих цифр. Тут только Малфой разберется. Или гоблин. Кстати, Малфой! Ты бы написал Драко. Может, он готов помочь родному Министерству.

— Не хочу его впутывать, — теперь скривился уже Гарри. — Сами разберемся.

— До второго пришествия ковыряться будем, — Рон с тяжелым вздохом снова уставился в цифры. — Ладно, как хочешь.

Гарри только устало откинулся на стуле, грея в руках чашку.

В обед прилетела небольшая, но очень деловитая и серьезная сова с письмом от Билла. Билл писал, что есть новости, которые могут их очень заинтересовать, предлагал пообедать у них в «Ракушке». Рон быстро смел все пергаменты с расчетами в свободную папку и бросился к камину.

— Все, — торжествующе выпалил он. — Пусть у Билла теперь голова болит. Семья мы или как? Пусть помогает.

Гарри только молча согласился. В «Ракушке» Билл встретил их у камина. Он был серьезен, но в глазах у него плясали веселые чертики.

— Обед на столе, новости за едой, — бросил он, приглашая их к столу.

— Новости давай, — Рон на еду даже не посмотрел, а сразу схватил Билла за лацканы.

— Потише, — Билл сжал запястья Рона. — Ладно, новости, так новости. Я бы сам не обратил внимания, тут Флер постаралась. Словом, бывший напарник Томпсона за последние дни старательно опустошает свой счет.

— А мы тут при чем? — Рон уставился на брата и разжал руки.

— Погоди, — Гарри быстро шагнул вперед. — Какой напарник? Сколько снял?

— Все — тут, — Билл кивнул в сторону нескольких свитков. — Мы с Флер, когда суммы увидели, чуть не обалдели. Она даже пошутила, что если в Азкабане охранникам платят столько, то может быть, мне стоит задуматься о смене работы.

— И сколько у нас охранникам платят? — глаза Рона сузились, как у кошки перед прыжком.

— Накопил наш пенсионер ни много, ни мало, а целых четыре тысячи, — Билл пожал плечами.

Рон только присвистнул.

— Откуда деньги? — Гарри уже развернул первый свиток и впился взглядом в строчки.

— Вносил сам, наличкой, — Билл пододвинул к себе стул и уселся на него верхом. — Так что установить источник поступлений сложно. Но знаете, что самое интересное? Снимать деньги этот джентльмен начал буквально на следующий день после того, как Томпсона убили.

— Вот так совпаденьице, — нехорошо протянул Рон. — Нужно заглянуть к этому мистеру... Как там его?

— Баррет, — сказал Гарри.

— Мистеру Баррету, — удовлетворенно закончил Рон. — Умеешь ты порадовать, Билл. Ты что-то про обед писал.

— Когда Рон забудет о еде, у меня на родине покончит с собой последний повар, — Флер выглянула из кухни и остановилась в дверях. — От отчаяния.

— Значит, повара во Франции не переведутся никогда, — Рон лихо улыбнулся и хищно повел носом. — Что тут у нас?

Флет только звонко рассмеялась и пригласила всех к столу. Пообедали быстро. Флер убрала тарелки и тихо ушла к себе.

— Вы осторожней с этим Барретом, — Билл положил руку Рону на плечо, когда тот уже собирался шагнуть в камин. — В этом деле все подозрительно легко умирают. Судя по тому, что я успел увидеть, там крутятся просто огромные суммы. Навскидку даже не скажу, у кого могут быть такие деньги. Первым в голову приходит, конечно же, Малфой. Но он не стал бы так рисковать.

— Может, поэтому его и стоит проверить в первую очередь? — Рон внимательно посмотрел брату в глаза.

— Я знаю, как Малфои ведут дела, — Билл покачал головой. — Это не он. Малфои не боятся рисковать, но я не помню, чтобы они все ставили на одну лошадь. Точнее, был раз, и они явно хорошо усвоили этот урок.

— Ну, если ты так думаешь... — Рон все еще сомневался.

— Он прав, — Гарри дернул друга за рукав. — Это не Малфои. Ты же помнишь, что мне рассказала Нарцисса. Нам пора. Нужно заглянуть к Баррету, пока он не сбежал.

— Пора, — согласился Рон и шагнул в камин.

Уже в кабинете на холодную голову решили к Баррету отправить кого-то другого, чтобы не спугнуть. Рон с тяжелым вздохом согласился. Решено было, что пойдет Хезертон. Именно он официально проводил проверку в Азкабане. Рон только хохотнул и в красках описал возможный эффект от такого визита.

— Ничего, — Гарри едва не поперхнулся кофе, — у нас целители хорошие. Откачают.

И Хезертон, уже успев привести себя в относительный порядок после утреннего задержания, отправился в Суррей. Гарри ходил по кабинету, время от времени выбивая пальцами на стене ритм простенького ирландского мотивчика.

— Их что, феи украли? — не выдержал он наконец.

— Ага, Хезертона. Феи, — Рон сидел на подоконнике и курил. — Как украдут, так и вернут. С доплатой.

— Неплохо было бы, — Гарри рассеянно водил пальцем по каминной доске, рисуя на тонком слое сажи единорога.

В дверь сначала вежливо постучали, потом она распахнулась от хорошего пинка. Гарри быстро развернулся, но уже знал, что это Хезертон. Тот втолкнул в кабинет невысокого худого мага.

— Баррет, — коротко пояснил он и закрыл дверь.

— Здравствуйте, мистер Баррет, — Гарри широко улыбнулся и поддернул рукава мантии.

— Здравствуйте, — Баррет нервно сглотнул и покосился на дверь. — Я уже говорил вашему коллеге, я ничего не знаю про смерть моего бывшего коллеги. Он был заядлым игроком. Рано или поздно это бы случилось.

— Вы зато человек бережливый, — Рон затушил сигарету и аккуратно положил окурок на край подоконника.

— А при чем тут это? — Баррет снова покосился на дверь. — Томпсон у меня не брал в долг, если вас интересуют его обязательства.

— Мы прекрасно осведомлены о его обязательствах, — Гарри, все так же широко улыбаясь, присел на край стола напротив Баррета. — Нас заинтересовали ваши финансовые дела.

— Мои? — голос Баррета сорвался, и вышло как-то пискляво.

— Ваши, ваши, — Рон подошел к столу и оперся на столешницу. — С каких доходов скопили такую сумму? Почему вдруг счет обналичиваете? Куда-то собираетесь?

— Хочу купить дом, — Баррет сел на стуле неестественно прямо. Гарри заметил, как сбилось дыхание у бывшего надзирателя.

— Вот как, — вкрадчиво протянул он. — Внезапное желание. Вполне законное. Но вы не ответили на первый вопрос моего коллеги.

— Я, — Баррет беспомощно посмотрел сначала на Гарри, потом на Рона. — Я... Я живу очень скромно.

— Даже не едите, — Рон участливо покивал головой.

— Нет, почему же, — Баррет выглядел сейчас совсем ошеломленным, — ем.

— Воздух, не иначе, — Рон подался еще ближе. — Потому что если кушать что-то посущественнее воздуха, то с вашей зарплатой такую сумму за три года никак не скопить.

— Я... — взгляд Баррета снова затравленно метался от Рона к Гарри и обратно. — Я экономил.

— На всем, — Рон осклабился и вдруг резко хлопнул ладонью по столу. — Хватит байки травить, не в Академии.

Баррет вздрогнул и снова оглянулся на дверь. Она, к его несчастью, была плотно заперта. Гарри слегка смущенно, словно прося извинения, пожал плечами и взмахнул палочкой. По контуру двери вспыхнуло золотым и погасло. Баррет побледнел и вцепился в край своей мантии, словно это давало ему хоть какую-то уверенность в себе.

— Мистер Баррет, — Гарри доверительно положил руку ему на плечо, — ни одно ваше слово за пределами этого кабинета не услышат. Вы же все прекрасно понимаете. И мы вас понимаем. Понимаем, что вы боитесь рассказать правду. Простите за высокий слог, но все боятся поначалу. Вам ли не знать. Но все равно приходится рассказывать. Или добровольно, и тогда у вас есть шанс на сотрудничество со следствием, на сделку, в конце концов. Или сейчас мой напарник попросту откупорит флакон с Веритасерумом. И вы все расскажете. Только тогда о сделке можно будет забыть. Или с вас можно взять Нерушимый Обет. Нас тут как раз трое. Тогда тоже никакая сделка вам не светит. Вы сами прекрасно знаете, как вас встретят ваши бывшие подопечные, если вы попадете к ним. Конечно, камеры в Азкабане одиночные, но есть же еще и прогулки. А уж мы постараемся, чтобы прогулок вас не лишали. В вашем возрасте они вам просто необходимы.

— Вы, — Баррет ссутулился, съежился на стуле и всхлипнул. — Вы просто не понимаете. Они же меня убьют. Там такие вещи творятся... Если я хоть слово скажу, я из Министерства не выйду.

— Ну, это мы еще посмотрим, — Рон обошел стол и присел на свободный стул рядом с Барретом. — Вы начните рассказывать, а там разберемся. В конце концов, в итоге не так уж важно, рассказали вы или нет. Важно, что они подумают, правда?

— Вы... — Баррет отшатнулся от него, и ножки стула противно чиркнули по паркету. — Крей меня убьет. Он всем в Азкабане заправляет. Деньги тоже давал он. За то, что мы закрывали глаза на его дела. Некоторым заключенным полагаются привилегии, некоторым наоборот. К тому же этот его целитель. Если хочешь нормально вылечиться, плати. А если нет... Вот этого я не знаю. К некоторым заключенным водили девиц, некоторым книги таскали. Тем, которым нельзя. Письма передавали от тех, кому переписка запрещена. И за все нам платили.

— За Рудольфуса Лестранжа вам тоже заплатили? — Гарри налил в стакан воды и передал ее Баррету.

— Да, — тот дрожащими руками взял стакан и начал жадно пить. — Но я не знаю ничего. Мне деньги дали, чтобы не спрашивал ничего и вовремя ушел на больничный. Я занемог, как договаривалось, слег в дежурке. Томпсон пошел на обход. Потом поднялась общая тревога, я доковылял до карцера, а там только обезображенный труп. Мистер Крей мне потом отвалил больше обычного, чтобы я не задавал вопросов и оформил все, как смерть от остановки сердца. А труп в море сбросили.

— А что со вторым телом? — быстро спросил Рон.

— Каким вторым телом? — Баррет вздрогнул и часто заморгал, удивленно глядя на Рона. — Был только один труп. Его похоронили, как Рудольфуса Лестранжа. Я же говорю, лицо было обезображено, его нельзя было опознать.

— Понятно, — Гарри ободряюще похлопал Баррета по плечу. — Рад, что мы так быстро друг друга поняли. Вам пока придется посидеть в камере. Для вашей же безопасности. Рон, проводи.

— С удовольствием, — Рон взмахнул палочкой, снимая заклятие с двери. — Прошу, мистер Баррет.

Когда за ними закрылась дверь, Гарри расправил плечи и удовлетворенно вздохнул. Ему казалось, что он почуял след, как хорошо натасканный пес. Раньше он относился к такому иначе. Сначала это был восторг от того, что справедливость торжествует, потом — просто равнодушное выполнение своих обязанностей. Сейчас кровь снова весело бежала по венам, словно на пятом курсе, когда собиралась Армия Дамблдора. Но примешивалось что-то еще. Он снова вспомнил слова Долохова о том, что у них стало больше общего, и усмехнулся. Кажется, он начинал понимать. Для того, чтобы хорошо выполнять свою работу, ее надо любить, получать от нее удовольствие. И Гарри начал получать от своей работы удовольствие.