Драматургия ГДР

КАРТИНА ПЯТАЯ

Зал суда во дворце багдадского калифа перед началом судебного разбирательства. К а л а ф сидит на скамье истцов. На скамье ответчиков — а д в о к а т А б у. С у д е б н ы й п и с е ц и с о л д а т ы на своих местах. Два солдата, стоящих у входа, тихо переговариваются между собой.

П е р в ы й с о л д а т. Послушай, его дворняжка сожрала мою курицу. Тогда я заколол копьем его собаку. Как бы ты рассудил этот случай? Кого бы наказал?

В т о р о й с о л д а т. Твое копье!

П е р в ы й с о л д а т. Я не шучу, баранья ты голова! А почему копье?

В т о р о й с о л д а т. Курица была твоя, собака — его. Пока все ясно. Ну, а кому принадлежит копье?

П е р в ы й с о л д а т. Калифу!

В т о р о й с о л д а т. А чьим приказам подчиняется твое копье?

П е р в ы й с о л д а т. Конечно, калифа! Или командира.

В т о р о й с о л д а т. А калиф приказывал твоему копью укокошить дворняжку?

П е р в ы й с о л д а т. Станет калиф беспокоиться о моей курице. Он даже не знает, кто я такой. Чепуха.

В т о р о й с о л д а т. Вот теперь все ясно. Твое копье действовало без приказа калифа, да и ты тоже. Как это называется? Мятеж, бунт! Что за это полагается? Голову с плеч долой! Случай ясный!

П е р в ы й с о л д а т. Ты думаешь, что он подаст на меня в суд за дворнягу?

В т о р о й с о л д а т. Откуда я знаю. Я знаю только, что такое закон. И еще — что из тебя никогда не выйдет хорошего солдата. У тебя только одна голова на плечах. Я могу тебе посочувствовать и сказать: береги свою голову! Только не думай, что я признаюсь в своих словах, если ты повсюду начнешь рассказывать эту историю! (Переходит на другую сторону сцены.)

Навстречу ему идет А б у а л ь К а с с а м. Солдат отдает ему честь. Абу не обращает на него никакого внимания, подходит к своему адвокату, о чем-то шепчется с ним, а затем громко и дружески приветствует Калафа.

А б у. Ответчик приветствует господина истца и желает ему доброго дня. Да позволит аллах сделать этот день — днем справедливости.

К а л а ф. Я плюю на твои пожелания. К счастью, наш калиф — справедливый калиф. Это известно самому аллаху!

Звучат фанфары.

С о л д а т ы (хором). Величайший и справедливейший калиф из калифов, калиф Аггад из Багдада!

Все присутствующие опускаются на колени. К а л и ф в сопровождении п а л а ч а входит в зал. За ними следует красивая нарядная д е в у ш к а. Она усаживается у ног калифа, занявшего судейское кресло. Калиф благосклонно склоняется к девушке, которая кладет ему в рот кусок шоколада. Калиф облизывает ее пальцы и хлопает в ладоши. Вторично звучат фанфары. Писец поднимается со своего места и ударяет железным прутом по колоколу.

П и с е ц (подождав, пока затихнет звон). Итак, мы открываем семьсот двадцать восьмое судебное заседание калифа Багдадского, Аггада из Багдада. Этому суду предпослано изречение из корана: «Вырывая траву — ты уничтожаешь луг». Прослушайте вначале толкование изречения, чтобы полностью постигнуть его мудрость. Говорит справедливейший и мудрейший из всех калифов, Аггад из Багдада.

К а л и ф. Смысл этого изречения ясен. Кто хочет сохранить целое, должен сберечь часть. (Снова наклоняется к девушке и ест шоколад из ее рук.)

В третий раз звучат фанфары.

П и с е ц. Истец, Калаф бен Юссуф, где ваш адвокат?

К а л а ф. Высокий суд, я настолько уверен в собственной правоте, что хотел сам изложить обстоятельства моего дела.

П и с е ц. Это противоречит правилам, истец. На высшем суде калифа Аггада Багдадского каждая сторона должна появляться в сопровождении адвоката. В противном случае данная сторона не допускается к судопроизводству. В случае же, если одна из сторон к началу судопроизводства в связи с непредвиденными обстоятельствами, как-то: болезнь, смерть, арест или другие препятствия, лишается заранее приглашенного адвоката, который не является в суд, и тем самым подвергает риску возможность проведения судебного разбирательства, вышеуказанной стороне дается право пригласить адвоката в присутствии верховного суда.

К а л а ф. Прошу разрешить мне задать вопрос: почему это положение относится также к истцу? Если это касается ответчика, тогда понятно…

К а л и ф. Берет он защитника или не берет?

П и с е ц. От присутствия необходимого в данном случае адвоката зависит не только слушанье дела, но и законность приговора. Право обжалования теряет силу, если у стороны нет защитника, что полностью исключает апелляцию. Калаф бен Юссуф, в последний раз спрашиваю: где ваш защитник?

К а л и ф. Разве истец не уроженец Багдада?

К а л а ф. Я родился в Багдаде, величайший из калифов, и я хочу выбрать себе защитника из членов высокого суда. Прошу прощения за то, что мне было ранее неизвестно это правило.

П и с е ц. Адвоката для истца! Адвокат стоит сотню золотых! Плата вносится незамедлительно!

К а л а ф. Я должен заплатить сто? Золотом?

П и с е ц. Истец, вашими вопросами вы задерживаете высокий суд! Возможно, вы спутали суд с базаром?

Калаф вынимает деньги из кошелька и отдает писцу, который их прячет. Появляется а д в о к а т. Абу нагло ухмыляется. Калаф кипит от бешенства, но сдерживается.

К а л а ф. Я благодарю высокий суд за поучение.

Адвокат пожимает ему руку и садится около него.

П и с е ц. После того как было выполнено постановление суда, я зачитаю протокол предварительного следствия. Калаф бен Юссуф, выступающий в качестве истца, утверждает, что Абу аль Кассим, который является ответчиком, украл у него тысячу золотых из кувшина с маслинами, данного ему на сохранение истцом семь лет тому назад. Ответчик не отрицает, что кувшин был дан ему на сохранение. Несколько дней тому назад этот самый кувшин был возвращен истцу по его требованию. Но ответчик решительно отрицает, что он когда-либо открывал кувшин, или что он каким-либо другим образом входил в соприкосновение с содержимым оного. Он расценивает обвинение, предъявленное ему истцом, некогда попросившим его о дружеской услуге, как чистую клевету. И просит суд принять от него это заявление.

К а л и ф. Кувшин здесь?

Д в а с о л д а т а вносят кувшин и ставят его перед калифом.

(Разглядывает кувшин и ударяет по нему тростью.) Маслины?

П и с е ц. Открыть!

Солдаты открывают кувшин и вытряхивают из него маслины.

К а л и ф (ворошит тростью маслины, съедает кусок шоколада и качает головой). Я не вижу никакого золота. Собрать!

Солдаты ссыпают маслины в кувшин.

(Указывая на Калафа.) Это его кувшин?

К а л а ф. Кувшин моя собственность, величайший из калифов.

К а л и ф. Рассказывай!

К а л а ф. Семь лет тому назад я поставил этот кувшин в его подвал.

К а л и ф. Пустой?

К а л а ф. В нем была тысяча золотых, а сверху я насыпал немного маслин.

К а л и ф. Почему ты именно маслины насыпал поверх золота? Разве золото от этого лучше сохраняется?

К а л а ф. Я сказал ему, что это кувшин с маслинами, великий калиф. Он должен был сохранить его до моего возвращения.

К а л и ф. А почему именно он?

К а л а ф. Он был моим единственным и лучшим другом!

К а л и ф. А ты сам золото украл?

П и с е ц. Семь лет тому назад Калаф бен Юссуф был самым богатым владельцем ткацких мастерских в Багдаде, великий калиф.

К а л и ф. А кто теперь самый богатый?

П и с е ц. Абу аль Кассим — ответчик, великий калиф.

К а л и ф. А почему ты скрыл от него свое золото и умолчал о нем, если он был твоим лучшим другом?

К а л а ф. Я хотел охранить его от искушения, великий калиф!

К а л и ф. И ты охранил его от искушения?

К а л а ф. Нет, великий калиф. Он не только украл мое золото, он меня разорил. Он довел меня до банкротства, а мои мастерские и склады он захватил себе, за семь лет он сумел сделать так, что мне больше ничего не принадлежит! А я был его другом!

К а л и ф. Значит, он тебя ограбил?

К а л а ф. Этого я не могу утверждать, великий калиф. Я только говорю, что он злоупотребил моей дружбой и моим доверием, для того чтобы разорить меня! Доказательством служит то, что он не остановился даже перед кражей моего золота!

К а л и ф. Истец! Я до сих пор проявлял терпение, но ты зашел слишком далеко! Ты бросаешь этому человеку упрек в том, что он украл у тебя золото. Это одно. Но ты обвиняешь его еще и в том, что он следовал установленному богом порядку, согласно которому ты сам некогда нажил все свое состояние, а это уже кощунство. Куда это нас приведет, если мы будем сомневаться в том, имеет ли овца право есть траву, или имеет ли волк право съесть овцу, или же имеет ли охотник право убить волка, или имеет ли аллах право убить охотника… Я приговариваю тебя к штрафу в пятьдесят золотых за кощунство! Ответчик, что можешь ты сказать в свое оправдание? Этот человек дал тебе кувшин с маслинами или кувшин с золотом?

А б у. Кувшин с маслинами, великий калиф. И я вернул ему его кувшин. В целости и сохранности.

К а л и ф. У тебя есть тому свидетели?

А б у. Он отдал мне его с глазу на глаз. Но моя супруга вернула ему кувшин из рук в руки.

К а л и ф. А у тебя, истец, есть свидетели?

К а л а ф. Нет, великий калиф!

А д в о к а т А б у. Высокий суд, справедливейший и величайший калиф! Мой клиент никогда не говорил ни единого дурного слова против истца! Наоборот, он даже заказывал поэтам песни, воспевающие их дружбу.

К а л и ф. А песни красивые?

А д в о к а т А б у. Настоящие произведения искусства!

К а л и ф. А кто поет эти песни?

А б у. Народ, великий калиф!

К а л и ф. Это мне правится, я хотел бы прослушать одну из них.

Пауза. Затем выходит п е р в ы й с о л д а т.

П е р в ы й с о л д а т. Я знаю одну. Можно мне спеть?

Калиф кивает.

(Становится в центре и поет.)

В твоей беседке из жасмина,
В жасминовой беседке лунной,
В серебряной твоей беседке…
Мы часто ночи проводили
С тобой за дружеской беседой.

К а л и ф. Многовато жасмина, не так ли? Но народ поет — вот и доказательство, истец! И ты еще смеешь утверждать, что это не доказательство дружбы?

К а л а ф. О песне я ничего худого не могу сказать, я ее первый раз слышу. Я могу только сказать, что он украл у меня тысячу золотых.

К а л и ф. Довольно. Ты отдал своему другу кувшин с маслинами, он хранил его семь лет и даже не потребовал у тебя за это платы. Он отдал тебе обратно кувшин в полной сохранности. Он заказал песни в честь вашей дружбы, песни, которые даже поет весь мой народ. Ты же назвал этого благородного человека плохим другом, обманщиком, лжецом. Ты потащил его в суд, ты появился здесь без адвоката, ты обманул суд и совершил кощунство! Но суд этого не потерпит. Пока я, калиф Аггад Багдадский, правлю в этом городе, субъекты, которые обливают грязью добродетельных и достопочтенных граждан и клевещут на них, понесут достойную их кару. Калаф бен Юссуф, я приговариваю тебя к штрафу в пятьсот золотых за клевету и ложные обвинения. Кроме того, ты должен оплатить все судебные издержки. Чтобы ты понял, что такое приличие и честность! Жалоба против Абу аль Кассима, таким образом, отклоняется.

Звучат фанфары.

С о л д а т ы. Величайший и справедливейший калиф из всех калифов, калиф Аггад из Багдада.